«Жёлуди» оказались многолапыми жуками, обладавшими приличной длины – до десяти сантиметров – зубчатыми рогами, по одному на голову. Этим они здорово напоминали земных жуков‐геркулесов и носорогов. Их было много, не меньше сотни, что превращало эту массу в самое настоящее войско. Что они делали на «дубе», понять было нельзя (вряд ли питались его листвой, дерево не потерпело бы), и в голову невольно пришла мысль, что жуки являются защитниками дерева. Уж очень угрожающе гиганты шевелили своими рогами. Один из «геркулесов» добрался до мыса ботинка, потыкал в него рогом, застыл, приподняв зад.
– Но-но, – сказал Максим, размышляя, не отбросить ли назойливого рогоносца ногой. – Кусаться не надо, я тебе не враг. Скажи своему боссу, что я не причиню ему вреда.
Жук ещё раз ткнул рогом в носок берца.
Максим убрал ногу.
Остальные жуки придвинулись ближе, выставив внушительные рога. Настроены они были решительно.
Максим посмотрел на ствол гиганта.
– Отзови своих защитников, дружище. Я тебе не опасен.
Тихий гул прошёл через голову.
Снова показалось, что на него смотрит множество глаз, а земля под ногами шевелится, как живая, будто из неё начинают вылезать корни дерева.
Максим отступил, сдерживая крепкое словцо. Он был чужаком, нарушающим экологическую стабильность ареала, говоря научным языком, и лес давал понять, что человек должен подчиняться его правилам.
Рука соскользнула с рукояти мачете.
Жуки-великаны остановились. Не стадо – отряд!
Максим помахал рукой гигантскому дереву, кора которого, ромбовидно иссечённая, отливала тусклым золотом.
– Будь здоров, владыка. Надеюсь, мы подружимся.
Оглядываясь, он побрёл вверх по склону котловины, в центре которой обосновался «дуб». В голову пришла мысль, что вес этой махины должен быть величиной в тысячи тонн, и земля под ним прогнулась под тяжестью исполина, образуя низину. Такого гиганта должны были поддерживать не менее мощные корни. Приглядевшись, он даже увидел места, где они выступали из-под почвы, образуя своеобразные верхушки трубопроводов наподобие вен на руке человека. Деревья и кустарник под сенью гигантской кроны не росли, даже трава была короткая и негустая, не скрывая неровностей почвы. И всё это говорило о том, что «дуб» рос в этом месте много-много лет, пока не достиг исполинских размеров, и врагов у него – птиц, зверей, насекомых и человека (самого страшного врага) – не было.
– Владыка! – пробормотал Максим.
Издалека прилетела очередь щелчков, похожая на автоматную.
Максим напрягся, вслушиваясь. Стреляли не слишком далеко, всего в паре километров. А это означало, что вчерашний щелчок, который он услышал вечером, тоже был выстрелом. Дьявол! Всё-таки здесь есть люди? Или, по крайней мере, те, кто имеет оружие? Не пилот ли разбитого яйцевидного корыта, который действительно уцелел и теперь охотится на местную фауну, чтобы прокормиться? На тех же «косуль», одна из которых попалась на глаза.
Глядеть в оба, майор! Хватит прохлаждаться, возвращаемся к привычному образу жизни.
Организм послушно восстановил боевой режим.
Максим перестал обращать внимание на красоты лесного ландшафта с его «секвойе-эвкалиптовой» колоннадой. Зрение раздвинуло диапазон охвата мелких деталей пейзажа и незаметных ранее движений, не нарушавших величественный покой леса. Психика сосредоточилась на выявлении опасных тенденций в этом движении и на поиске необычных процессов.
Стали отчётливее слышны шорохи листвы, скрип коры деревьев, шелест кустарника, возня «белок», «змееёжиков» и ещё не выявленной живой мелочи в траве.
Максим превратился в боевую машину, готовую отреагировать на любую угрозу, на взгляд в спину, на дрожь паутины между кустами и на изменение запаха.
Взгляд…
Он невольно оглянулся.
«Дуб» смотрел на него, так же оценивающе и подозрительно, как весь лес иногда, хотя в этом безглазом взгляде растительного великана появились и дополнительные нотки. Показалось, что в этом взгляде присутствуют не только сомнения, но и странная надежда, хотя причина её и осталась непонятной. В ответ захотелось сказать что-то ободряющее, красивое, значительное, соответствующее ситуации, типа – «не подведу!» Но говорить ничего не потребовалось, голову просквозило холодным ветерком, и стало ясно, что «дуб» его понял. Что рождало иную надежду – на продолжение общения.
«Я вернусь!» – мысленно пообещал майор, устремляясь в глубины леса.
Через полчаса бесшумного бега он выбрался к реке и приостановился, заметив, что она делает петлю диаметром в несколько сотен метров и очерчивает своеобразный полуостров, почти свободный от деревьев. Перешеек длиной метров двести зарос негустым кустарником и «тростником», а перед этим частоколом росли знакомые «баобабы», точно такие же, какие окружали кратер с разбитым яйцевидным аппаратом. Только эти «баобабы» были совсем маленькие, величиной с бочку, но и они образовывали целую шеренгу растений, как бы отгораживая полуостров от остального леса.
Но не это привлекло внимание Максима. Над купой деревьев он увидел сначала зеленоватый металлический горб с повисшими лопастями (вертолёт!), а затем людей.
Послышался треск, кусты зашевелились, и в просветах появились двое мужчин в камуфляже, вооружённые винтовками, с мачете в руках. Африканцы. Живые и здоровые, словно только что прилетели сюда из Африки на вертолёте. Один был худой и высокий, комбинезон болтался на нём как на вешалке. Второй был на голову ниже и вдвое шире, плотного сложения, с расплющенным до безобразия носом и каким-то красным шевроном на рукаве. Оба держали в руках американские М‐16 и мачете. Они прорубили в «тростнике» проход, остановились перед одним из «баобабов», из макушки которого торчали три пучка серо-коричневых листьев.
Приземистый что-то проговорил. Его жердеобразный спутник заржал, с силой пнул «баобаб», проделывая в его опухолевидном стволе пролом, из которого брызнула не жидкость, а струйка белого пара.
Африканцы оглядели опушку леса, не заметив Максима, успевшего спрятаться за стволом «клёна», и направились к излучине реки, помахивая мачете. При этом они то и дело сшибали попадавшиеся на пути головки-свечки «рогоза», практически не отличимого от болотных растений на Земле, ошибочно называемых камышом. В этом не было никакой нужды, «камыш» не мешал африканцам двигаться, но, судя по всему, их просто забавлял процесс рубки чёрно-желтых «голов» «рогоза», равно как и рубка всего, что попадалось под руку. Один раз высокий даже рубанул по тонкому стволику «берёзки», тихо упавшему в траву. При этом Максиму показалось, что «берёзка» издала
