– Вверх? Зачем? Что вы имеете в виду?
– Значит, не смотрели. Не хочу вас волновать, но у нас появился шанс связаться с начальством.
– С каким начальством? – вытаращил глаза бородач.
– С нашим начальством на Земле. Вы катер обследовали?
– Да, на всякий случай…
– Бинокля не находили?
– Нашли, – признался бельгиец, – в каюте капитана. Она крохотная, на одного человека, но там такие запахи, что…
– Понятно, можете не продолжать, я не собираюсь занимать каюту капитана. Будьте добры, принесите бинокль.
– Зачем он вам?
Максим усмехнулся.
– Не задавайте лишних вопросов, сэр. Я же не спрашиваю вас, почему вы отдыхаете, когда другие трудятся, сооружают шалаши.
– Йоханнес, принеси.
Бородач с неохотой потрусил к катеру и вернулся через минуту с биноклем. Это был морской цейс с великолепной оптикой, не новый, весь поцарапанный, но вполне пригодный к использованию, способный разглядеть пчелу на расстоянии до трёх километров.
– Годится, – сказал Максим. – Продолжайте заниматься своими делами. За грибами ходили?
Новый перегляд мужчин. Создавалось впечатление, что мыслят они одинаково и понимают друг друга, как прожившие вместе много лет муж и жена.
– Не ходили, – сказал белобрысый. – На катере есть консервы…
– Консервы скоро кончатся, но опять-таки это дело ваше. Не буду отвлекать.
Руководители отряда отошли в некоторой растерянности. На слова майора о шансе связи с Землёй они не обратили особого внимания, посчитав их шуткой.
Максим поднял бинокль и несколько минут обшаривал небосвод в надежде заметить крестик дрона. Однако приближалась ночь, небо потемнело, да и облака всё плотнее сбивались в дождевые тучи, и на их фоне разглядеть ничего не удалось.
Максим подозвал Веронику.
Подошли обе женщины.
– Оставляю тебя здесь, – сказал он. – Слетаю за нашими и вернусь. Придётся временно переселиться сюда, пока с нами не свяжутся товарищи.
По взгляду Марии Ивановны он понял, что Вероника успела рассказать коллеге о встрече с беспилотником, и утвердительно кивнул.
– Возможно, скоро ваши мытарства закончатся.
– Неужели мы… вернёмся домой?! – прошептала она.
– Надеюсь. – Максим протянул бинокль Веронике. – Поглядывай на небо. Я вернусь не позднее чем через десять минут, здесь недалеко. Пойдёт дождь – укроетесь в шалаше или на катере.
– Там профессор Баадер, – робко проговорила Мария Ивановна.
– Потеснится, а если не соизволит, напомните ему смысл слова «джентльмен».
– Мы лучше в шалаше…
– Как хотите. Ждите и поглядывайте по сторонам.
– Есть, командир! – браво кинула руку к виску Вероника.
Он улыбнулся, и аэробайк свечой вонзился в небо.
Спутники дисциплинированно ждали его у мешков с поклажей, где они были сгружены ещё утром. По всей видимости, Костя получил от Редошкина «наряд вне очереди» или серьёзное внушение, потому что держался особняком и неприязненно посматривал на лейтенанта.
Выяснять, в чём дело, Максим не стал. Выслушал доклад Редошкина о похоронах: Хасика, капитана Керзоева, похоронили отдельно, установив на могилке косой крест из срезанных «берёзовых» ветвей, – быстро рассказал мужчинам историю похода на север, о находке чёрного леса и об атаке шмелей, чем озадачил Редошкина с Вениамином Витальевичем и заставил ботаника забыть о своих разочарованиях.
– Шмели?! – воскликнул он. – Размером с воробья?! Потряс! Я уж думал, что тут, кроме бабочек, насекомых нет.
– Пчёлы.
– Я их не видел.
– Это не здешние шмели, – сказал Максим. – Они напали, только когда мы приблизились к переходной зоне между чёрным лесом и нашим.
– Нашим! – фыркнул Костя. – Он такой же наш, что и обнаруженный вами чёрный. Кстати, он что, действительно чёрный?
– Красно-бурый, тёмный, есть и фиолетовые и чёрные заросли. Они сражаются друг с другом, это заметно.
– Ничего особенного не вижу, на Земле растительные ареалы тоже воюют между собой, вытесняя друг друга. Достаточно вспомнить жуткие заросли сорняков типа амброзии и борщевика.
– Это не просто ареал с другой растительностью, он поглотил уже сотни квадратных километров нашего леса и продолжает идти дальше. Вот почему приютивший нас лес забил тревогу.
– Не выдумывайте, кто мы для леса? Пакостники и мусоропроизводители. Вся история человечества представляет собой процесс уничтожения природы, в особенности лесов и лугов. Так что надеяться ему не на что.
– На тебя он и не надеется, – проворчал Вениамин Витальевич.
– Короче, господа учёные, – сказал Максим. – Переезжаем к месту выхода дрона. Оставляем основную массу вещей здесь, с собой берём только самое необходимое.
– Ложки, вилки, миски, – издал смешок Редошкин.
– «Фаустпатроны», – добавил Костя.
– Они нам не пригодятся.
– Возьми хотя бы один, – взмолился лейтенант.
– Ладно, будешь таскать сам. Сейчас садимся втроём: профессор, Костя и я. Перевезу их, вернусь за тобой.
– Слушаюсь.
Кое-как уместились на тумбе аппарата, притиснув пилота к «рулю», и аэробайк унёс всех троих в небеса.
Потребовалось всего три минуты на полёт к лагерю боевиков (Максим не жалел аппарат, интуитивно ожидая каких-то известий – и от Вероники, и от леса) и на высадку пассажиров. К аппарату подбежала запыхавшаяся Вероника. По её лицу он понял, что ждал известий не напрасно.
– Макс!
– Говори! – схватил он её за руки.
– Дрон!
– Где?! – Он выхватил у неё бинокль, начал шарить окулярами по небу.
– Он… улетел… минуты две назад.
– Чёрт! Мне надо было дождаться! Не догадалась подать какой-нибудь сигнал?
– Прыгала как сумасшедшая, махала руками, кричала! Перепугала коллег. – Вероника виновато сморщилась. – Мария Ивановна тоже махала, платком. Мне показалось, что из дрона что-то выпало, но куда упало – не увидела. А потом дрон исчез.
– Упало? Размеры?
– Вот, – показала она руку от запястья до локтя, – или чуть меньше.
– Бутылка? – Максим махнул рукой удалившимся спутникам. – Вениамин Витальевич, поищите бутылку вместе с Викой, она покажет примерное место падения, я за Жорой. Одна нога здесь, вторая там!
Аэробайк пулей ввинтился в воздух, не уступая в скорости старта спортивным земным мотоциклам, разве что сделал это без грохота двигателя и визга
