Обратно летели в том же темпе, и Максим успел лишь рассказать лейтенанту о появлении дрона и сбросе им посылки. Прилетев, они присоединились к бродившим по берегу реки людям: их оказалось почти десяток, Мария Ивановна попросила помочь искать посылку остальных археологов, и Максим взял командование поисками на себя. Разбил берег и поляну на квадраты, поставил ответственных за каждый квадрат, а сам поднялся на аэробайке над рекой, вычисляя по памяти примерное местонахождение беспилотника и траекторию падения посылки. Выходило, что она должна была упасть либо в реку, на мелководье, либо совсем близко к воде.
Повёл аппарат к берегу.
– Дом, сюда!
Редошкин, шаривший в траве за кустами «ив», метнулся к нему.
– Ищи здесь.
– Да тут уже вроде копались археологи. А они люди внимательные и специально обученные искать артефакты.
– Тут собаки нужны.
– Да уж, – ухмыльнулся лейтенант, – настоящие собаки бы не помешали.
– Смотри внимательнее, бутылка могла утонуть в слое тины под берегом.
– Понял.
– Вероника, помоги Жоре.
– Бегу, – отозвалась девушка.
Таким образом поиски таинственного предмета, выброшенного беспилотником, длились ещё четверть часа и закончились ликующим воплем Кости, который присоединился к Веронике:
– Нашёл! Премия моя!
– Чёрт везучий, – с досадой прокомментировал вопль Редошкин, увидев в руке ботаника жестяную банку из-под пива с надписью «Балтика‐7».
Максим соскочил с аэробайка, отнял банку у Кости. Внутри неё с залепленным жвачкой отверстием что-то постукивало. Судя по всему, в неё положили что-то тяжёлое, так как весила она почти как наполненная пивом.
Отлепили жвачку, попытались вытащить содержимое банки, но это удалось только Редошкину, который вскрыл банку ловким ударом ножа. На песок упали четыре пальчиковые батареи и свёрнутая трубочкой бумажка. Максим развернул трубочку и прочитал обступившим его слушателям:
– «Передать майору Реброву! За вами через час будет выслан вертолёт! Просьба подготовиться к посадке! Риск велик, но иного выхода мы не видим, иномериана может оборваться в любую секунду! Генерал Плащинин, полковник Савельев».
– Батя… – пробормотал Редошкин.
– Что такое иномериана? – сунулся под ноги Максиму Костя.
– Не знаю.
– Но мы должны понимать, чем рискуем! И вообще я не хочу возвращаться с пустыми руками, тут пропасть интересного! Предлагаю кто хочет…
– Уймись!! – оборвал ботаника Максим. – Все поняли? За нами будет выслана «вертушка». С момента появления дрона прошло около получаса, значит, ждать осталось столько же. Всем собраться здесь, на сухом берегу, никуда не уходить, если не хотите остаться. Повторить?
– Не надо… мы поняли, – послышались голоса оживившихся людей.
– Командир, – хмуро сказал Редошкин так, чтобы его не услышали, – я бы не хотел бросить здесь наших ребят. Если отыскался Хасик, то и остальные могут где-то бродить по лесу.
Максим почувствовал небывалое облегчение, потому что он уже принял решение остаться. Один.
– Я остаюсь.
– Да?! – поразился лейтенант, шире открывая глаза.
– Буду искать ребят, попробую помочь лесу сражаться с вторжением чёрного «пришельца».
– Ну так и я останусь! – сжал руку майора лейтенант.
Его голос услышала обнимавшаяся с Марией Ивановной Вероника, подскочила, подозрительно оглядывая спецназовцев.
– Что я слышу?! Вы остаётесь?!
Максим приложил палец к губам.
– Не кричи! Мы не можем бросить своих товарищей, постараемся их разыскать. Вы улетите, и у нас будут развязаны руки.
– А потом? Как вы вернётесь?
– Так же, как и вы, – сказал Редошкин. – За нами пришлют вертолёт.
– Но в записке написано, что иномера… – Вероника споткнулась.
– Иномериана, я так понял, что это тоннель между мирами. Что тут непонятного?
– Написано, что она вот-вот оборвётся!
– Авось не оборвётся.
– В таком случае и я могу остаться! Я лёгкая и вам не помешаю, буду готовить еду, ягоды собирать, грибы. И нечего тут ржать!
Редошкин и Максим спрятали усмешки. Лейтенант с сомнением посмотрел на Максима.
– Я бы возразил, но решать тебе.
– Подумаю, – пообещал Максим, колеблясь между «нет» и «да». С одной стороны, помощница отряду не помешала бы, с другой – никто не мог с уверенностью утверждать, что вертолёт прилетит за оставшимися ещё раз. И не давало покоя ещё одно обстоятельство: Вероника была племянницей президента. Как он отреагирует на невозвращение племянницы, представить было трудно.
Вероника просияла, хотела захлопать в ладоши, и Максим едва успел перехватить её руку.
– Никому ни слова! Учись сдерживаться! Не то улетишь вместе со всеми.
– Могила! – Девушка чмокнула его в щеку, сделала преувеличенно серьёзную мину и, когда он отпустил её, сказала театральным шёпотом: – Слушаюсь, командир!
Отбежала к седой соотечественнице.
Редошкин проводил девушку оценивающим взглядом.
– Похоже, она от тебя без ума, товарищ майор. Кстати, ты не забыл, что она племянница президента?
– Только об этом и думаю.
– Нас потом не сдадут под трибунал?
Ответить Максим не успел, послышались крики:
– Смотрите!
– Летит!
– Вертолёт!..
Максим поднял голову.
В небе на высоте ста пятидесяти – двухсот метров появился знакомый силуэт «Ми‐8» с бесшумно вращавшимися винтами. Несколько мгновений он опускался, как призрак, в полной тишине, потом на стоящих на берегу людей обрушился могучий гул двигателей воздушной машины, вызвав ответный хор криков.
Но вертолёт, летевший к земле винтами вниз (у Максима замерло сердце!), вдруг сделал невероятный кульбит и перевернулся почти на одном месте, зависая в воздухе.
На берег обрушилась ещё одна волна рёва и свиста: лётчики врубили двигатель на форсаж!
Максим опомнился, прыгнул на седло аэробайка, и аппарат стрелой вонзился в потемневшее небо, направляясь к земному собрату.
В боку вертолёта открылась дверь, в ней показался силуэт человека. Раздался почти неслышимый в гуле винтов голос:
– …дитесь!
Из двери выпала лестница.
– …дитесь! – повторился крик. Голос принадлежал полковнику Савельеву, в этом не могло быть сомнений, и Максим крикнул в ответ:
– Приземляйтесь! Нас
