Дроиды же не боялись. Рен видел их немало, снующих, казалось бы, без дела меж куч мусора. Но бесцельные передвижения объяснились, когда он увидел двоих, деловито разбиравших на составные поломанного собрата. У жестянок нет душ, и чувств, как таковых нет, но Рену увиденное показалось сознательным актом каннибализма.
Хан резко остановился у очередной кучи мусора. Спустя пару тихих минут ожидания, перед ними будто из ниоткуда возникло существо, у которого непротезированным был, наверное, только мозг. Рен силился разглядеть хоть кусочек живой кожи, но не преуспел. То, что когда-то было человеком, жестами пригласило их следовать за собой. Попетляв между куч железного хлама, достигавших размеров транспортника, они внезапно вышли на здоровенный полигон, буквально заставленный кораблями всех форм и размеров. Рен едва сдержался, чтобы не присвистнуть. Кайло, так вообще, чуть не затанцевал от восторга, инженерная душа.
Они прошли чуть дальше, к самому большому транспортнику, где под навесом сидело очередное существо. Рен поначалу подумал, что это кролут, но присмотревшись, понял, что это все-таки человек. Хоть и безобразно толстый. Имплантов и протезов у него не было, будто он сознательно ими пренебрегал. Носа у человека тоже не было, — на его месте белел шрам, плавно переходящий в загрубевший хрящ, что обрамлял два тёмных провала.
Хан коротко пересказал, что им нужно, человек назвал цену. Дальше пошли торги, но Рен не вникал. Он полностью погрузился в свои ощущения, в Силу: живых вокруг было гораздо больше, чем они видели, а становилось ещё больше, — все хотели поглазеть на чужаков; непосредственной опасности не было, но стоило бы им сделать что-то не так, и живыми они бы отсюда уже не вышли даже при помощи Силы: отверженным нечего терять. Рен пропустил момент, когда Кайло и Хан ушли за роботизированным человеком куда-то вглубь полигона. Человек без носа намотал на лицо повязку, скрывая своё увечье и принялся перебирать чётки. Рен попытался коснуться его сознания, но… Не ощутил ничего. Человек поднял на него глаза. Удивительно живые для такого тела. В этом взгляде не было порока или озлобленности. Лишь какая-то печальная ирония.
— Побереги силы, сынок, — проговорил он невнятно из-под повязки, — они тебе понадобятся.
Рен вздрогнул и хотел было заговорить, но человек снова обратился к своим четкам, показывая, что говорить не о чем. Хан и Кайло вернулись быстро. Хан молча перекинул задаток на счёт хозяина.
— Подготовьте его на завтра, — бросил только. Хозяин кивнул, не отвлекаясь от своего занятия. — Да прибудет с тобой Сила, — тихо сказал Хан и, не оборачиваясь, пошёл вслед за провожатым. Рен и Кайло молча последовали за ним.
Пока шли, Рен буквально чувствовал на себе сотни взглядов. Не враждебные, не любопытные даже. Они будто скользили по телу водорослями в заросшем пруду — вроде бы и безучастно, но то и гляди, утянут на дно. Перед глазами ярко встало воспоминание, как дроиды разбирали своего менее удачливого собрата «на органы».
Этот мир так живёт, внезапно понял Рен. Без злобы, но и без жалости. Павшие служат живым, и те послужат, когда придёт срок. Все честно. Безысходно. Обречённо.
Стоило жёлтой двери захлопнуться за ним, Рен сорвал с головы шлем. Тоска и беспокойство, что фоново преследовали его на территории кладбища кораблей, здесь усилились стократ.
— Кайло… — Брат понял без слов, да и Хану объяснять не нужно было. Они выхватили бластеры почти одновременно, заняли позиции по обе стороны от него. Рен опустился на колени и погрузился в Силу. Возмущение расходилось, как круги по воде, — от замка Маз.
Люди… Много людей боятся… Другие угрожают. Агрессия и страх. И вдруг: надежда! Будто бы перед обреченными на смерть явилось чудо, призванное спасти их. Надежда зазвенела высокой нотой, а потом резко оборвалась, сменившись печалью, горем, протестом. Рен сосредоточился сильнее и ощутил знакомые колебания в Силе. Рей!
Кайло вскрикнул, ощутив то же, что и он, и бросился бегом к замку. Рен повалился на землю мешком.
— Что?! — Хан не понял.
— Орден. — Прохрипел Рен, поднимаясь через силу. — Рей у них.
========== Предательство ==========
Армитадж Хакс ненавидел женщин. Нет, не так. Армитадж Хакс ненавидел и презирал женщин. И свою работу. Он определённо ненавидел свою работу, презирал подчинённых и до икоты боялся начальника. На самом деле, проще было перечислить, по поводу чего Армитадж Хакс не испытывал ненависти, презрения и других деструктивных эмоций. Армитадж Хакс любил командовать, рисовать и стрелять, однако, заниматься этим ему выпадало крайне редко. Несмотря на формально высокое звание, — бывшие сокурсники удавились бы от зависти, ведь не каждый к двадцати пяти до капитанских погон сумел дослужиться, — он действительно был мальчиком на побегушках. Слова, брошенные Фазмой, жгли его похлеще плазменного резака, именно потому что были правдой.
В Первый Орден Армитадж Хакс пришёл сам, — с треском вылетев с последнего курса Военной Академии. После громкого процесса над его отцом, получившим пожизненное, ректор лично указал Арми на дверь. И бывший отличник учебы, громко этой самой дверью хлопнув, отправился наниматься в террористы. Первый орден уже тогда только так и называли.
Брендол Хакс продержался дольше большинства бывших имперцев, сумел выторговать у Новой республики военную пенсию, устроил сына на учебу и, вплоть до того самого гребанного процесса, что сломала жизни им обоим, жил припеваючи с очередной молодой горничной (лет где-то с двенадцати Арми перестал запоминать их имена, называя всех одинаково, «мадам»). После смерти жены старший Хакс даже перестал скрывать свои многочисленные связи, заодно рассказав Арми, что его матерью была очередная «мадам», у которой самым прискорбным образом просрочился имплант. Остальных Брендол, по его собственным словам, проверял гораздо более тщательно, но Армитадж до сих пор внутренне содрогался при виде очередного рыжего человека, — мало ли за кем из своих многочисленных любовниц бывший комендант не уследил. А после курса генетики Арми и подавно параноиком стал: цвет волос у его гипотетического брата или сестры мог быть абсолютно любой. Тогда он пообещал себе, что не ляжет в постель с женщиной, не получив предварительно от нее результаты генетической экспертизы. Правда, до этого пока ещё ни разу не доходило, — желающих не находилось.
Так что, к своим двадцати пяти годам Армитадж Хакс убедил себя, что от женщин только зло, и ему все вот это не нужно. Хоть
