Капитан Фазма стала для Армитаджа Хакса личным кошмаром. Мало того, что она во всем, буквально во всем, была лучше его (несмотря на то, что была женщиной, а женщины, как говорил отец, — жалкие создания, годные только мужские прихоти удовлетворять); мало того, что Сноук ценил её значительно больше и постоянно ставил её Арми в пример; мало того, что подчиненные её уважали и боялись, а над ним лишь смеялись. После десятого, тщательнейшим образом уничтоженного портрета, Армитадж Хакс признался себе, что впервые, невыносимо сильно, захотел женщину. Да не просто женщину, а ту, что глубоко его презирала.
Однако, если раньше она, по крайней мере этого не афишировала, то сейчас высказалась, унизив привселюдно. И хоть, вероятнее всего, кроме девчонки, которую Фазма хрен знает зачем протащила к Сноуку, слов про трон и сияющую задницу Верховного лидера никто не слышал, Армитаджу казалось, что на него с презрением смотрели все, кто в тот момент находился в ангаре.
Просто так унижение Армитадж Хакс сносить не собирался, поэтому, стоило за Фазмой закрыться дверям офицерского лифта, как он опрометью бросился к техническому. Хакс знал: Сноук ошибок не прощает. И за неизвестную девицу вместо двух искомых форсюзеров он Фазму по голове не погладит.
Спрятавшись в технической нише, через которую можно было попасть в зал, Хакс видел и слышал все, что там происходило. И хоть ему не понравилось, категорически не понравилось, как у него перехватило дыхание, когда Фазма едва не свалилась в шахту, и как кулаки сжались сами собой, когда девица закричала нечеловечески, а потом рухнула на пол, как сломанная кукла, Хакс ретировался из потайной ниши с мыслью: вот его шанс доказать всем, — себе самому, Сноуку, Фазме, — что он чего-то стоит. Нужно лишь отловить криффовых сыновей Леи Органы и Хана Соло. А на этот счёт у Армитаджа Хакса имелись идеи. Нужно было лишь незаметно попасть на Такодану.
Армитадж сообщил на мостике, что будет заниматься инвентаризацией (которую он уже сто лет, как провёл) и ушёл к себе, — готовиться. Собрал все нужное и спустя час уже снова был в ангаре. Взял самый обшарпанный шаттл без опознавательных знаков и, сославшись на все ту же инвентаризацию, стартовал на Такодану.
Спустя несколько часов, на зеленой планете приземлился наёмник с татуировками на лице (хоть раз реально пригодились умения и водорастворимые краски). Страшно довольный собой Армитадж Хакс посадил своё корыто подальше, проверил внушительный арсенал оружия, и отправился к замку Маз Канаты.
Однако, стоило ему отойти от шаттла, как небывалое везение, что сопутствовало ему с того момента, как он отправился подглядывать за докладом Фазмы, улетучилось: зеленую планету накрыл тропический ливень.
***
— Что чумазый господин изволит? — притворная участливость хозяйки заставила его вздрогнуть. Он промолчал, только сильнее закутался в плащ. На стойку перед ним осыпалось несколько комочков земли. Маз Каната дернула его за полу одеяния. — Слышь, парень, ты что здесь забыл?
Притворство испарилось — как и не бывало. Хакс криво усмехнулся, — вот они женщины, меркантильные создания, — и бросил на стойку несколько железных кредитов.
— Выпить хочу.
Маз хмыкнула, выразительно взглянув на него, и махнув бармену, мол, «я сама», не торопясь зашла за стойку и, забравшись на специальную стремянку, насмешливо провозгласила:
— Два по сто, в одну посуду, да, парень? Или ты не знаешь, почем нынче виски?
«Раскусила, старая дрянь», — панически подумал Хакс, ведь он не пил с веселых студенческих деньков и действительно не знал, почем нынче пойло. Он начал паниковать, но с намеченного пути не свернул, — пускай думает, что он здесь надолго, — и кивнул хмуро.
— Я жду кое-кого, — забросил паническую удочку, когда хозяйка, неопределенно хмыкнув, налила ему целый стакан янтарной жидкости. И глотнув, — слишком много с перепугу, — добавил, давясь слезами и кашлем — Хана Соло.
Армитадж Хакс отчетливо ощутил, что воздух в кантине завибрировал от напряжения. Тут и было неспокойно, еще тогда, когда он ввалился сюда грязным бродягой вместо брутального наемника — нарисованные татуировки расплылись под дождем, одежда вымокла и пропиталась грязью, — народ не буянил, песни не пел, а переговаривался еле слышно, крепко держась за стаканы. Он так часто падал, пока добирался сюда по лесу (один раз даже пришлось драпать сквозь буреломы от какой-то неведомой твари, теряя на ходу оружие и достоинство) что сейчас был скорее похож на глиняного голема, или на очень неудачливого бродягу, чем на охотника за головами, которым хотел представиться вначале. Пришлось спешно менять легенду, и вот теперь он, кажется, спалился, — опрометчиво швырнув за стакан криффова виски сумму на которую настоящий бродяга жил бы месяц.
— Меня просили передать ему кое-что, — проговорил уже тише, наклоняясь к самым глазам хозяйки. Она же сверлила его своими блюдцами заоочечными и взгляда не отводила.
Пауза затягивалась, и Арми уже представлял в деталях, как будет драпать отсюда отстреливаясь из двух оставшихся бластеров, а потом героически погибнет. Он даже вздохнул мечтательно, представляя в деталях этот момент, когда деликатное покашливание хозяйки вернуло его в реальность.
— А кто просил передать Хану сведения? — спросила Маз, подозрительно прищурившись.
— Лея Органа, его жена. Что-то по поводу детей, — ляпнул Арми, не раздумывая и тут же прикусил язык, заткнул себе рот очередным большим глотком, опорожнив стакан на две трети.
В голове мягко зашумело. Его грядущая героическая кончина начала обретать новые детали и очертания. В своих фантазиях, Хакс уже отстреливался одним бластером от целого взвода вооруженных до зубов сопротивленцев из-за перевернутого деревянного стола, а вместе с ним стреляла Фазма, — сразу с двух рук. Ее красивое зеленое платье порвалось и испачкалось, но бесшабашный блеск в пронзительно синих глазах разгорался с каждым выстрелом все ярче. У них одновременно закончились заряды, и тогда они взглянули друг на друга…
— Эй!
Его голова мотнулась в сторону и их с Фазмой смертельный поцелуй пропал в яркой вспышке, а перед ним на стойке сидела Маз Каната, потирая трехпалую оранжевую ладошку. Все в криффовой кантине смотрели на него. Хакс машинально проверил, — вдруг у него трусы из брюк торчат, или в зубах что-то застряло. Но тут же получил удар по второй щеке. Недовольно щурясь, хозяйка кантины в упор на него уставилась.
— Пойдем. Я проведу тебя к нему.
Армитадж Хакс неловко поднялся, по ходу опрокинув стул на пол, а остатки виски в себя. Если помирать без Фазмы и без геройства, то хоть анестезия будет.
