Пока Рен рассказывал, Кайло сам закурил. Ему казалось, что ему кто-то медленно выскабливает душу. Ему хотелось, отчаянно хотелось повернуть все вспять, даже не встречать её, хотелось, чтобы она закончила универ, нашла работу, создала семью. Чтобы никогда не сталкивалась с ними, с Силой, с опасностями. Чтобы была счастлива тихим тёплым счастьем и никогда не вспоминала…
— Она не помнит этого, Кайло. — Он почувствовал, как брат стискивает его запястье на секунду и отпускает. — Она заблокировала эти воспоминания так же, как и то об… — он осекся, — об изнасиловании. Кайло услышал, как заскрипели по полу ножки стула, на котором сидел Хакс. Постарался рассмотреть лицо рыжего сквозь сигаретный дым. Тот так и пялился в пространство, не моргая. От этого, да ещё от дыма у него текли слезы. История Рей сначала вызывала в нем бурю негодования, потом он начал что-то вспоминать, прикидывать, потом ему было больно, мучительно больно за неё, — Кайло чувствовал. А потом пришло опустошение. Точно такое, как у него самого.
Кайло криво усмехнулся и бросил пачку с последней сигаретой Хаксу на колени. Отвернулся и уставился на Рена в упор.
— Какого криффа я вот его вот, — он мотнул подбородком в сторону щелчка зажигалки и новой струи дыма, — чувствую едва ли слабее, чем тебя и Рей.
Рен скривился и закашлялся: он никогда не курил и не собирался, ему в таком дыму было плохо, — сразу вспоминался пожар в храме.
— А нехер было к нему в голову в гневе лезть. Установил ментальную связь, терпи теперь. — Рен резко поднялся и пошёл по комнате, открывая Силой все наличествующие окна.
— Я полечу при одном условии. — Кайло даже вздрогнул. Хакс заговорил таким голосом, будто с самого детства хлестал дешёвый виски и курил по пачке в день. — Вы не станете говорить ей о нашем родстве.
Он встал и подошёл к Кайло, молча нависая над ним, пока тот не поднялся. В глазах рыжего плескалась боль и такая уверенность, что Кайло стало не по себе. Предвосхищая вопрос, Хакс продолжил:
— Мой отец действительно чудовище. То, чем он занимался в академии — эксперименты над людьми, — Хакс отвёл глаза, — детьми, привело его, в итоге в тюрьму. Он умер год назад. — Он помолчал. — Но я не лучше. — Хакс ухмыльнулся горько. — Я террорист. Не стоит ей родниться со мной.
Кайло отступил на шаг, окинул рыжего снов до головы преувеличенно оценивающим взглядом, повернулся к брату.
— Слышь, Рен, нам родственники-террористы нужны?
Рен только фыркнул в ответ, пытаясь дышать в окно. Кайло усмехнулся и доверительно наклонился к Хаксу.
— Мне жаль тебя расстраивать, но мы все тут террористы и преступники в той или иной мере. А у Рей, — он вскинул брови, — даже статья соответствующая имеется и смертельная казнь присуждена. — Кайло наклонился почти к самому уху рыжего. — Так что, скорее, было бы проблемой, если бы ты был нормальным.
Хакс не удержался и усмехнулся, отступая. А Кайло ухватил его за здоровую руку и потащил к выходу из дома.
— Нужно тебя привести в порядок, любезный шурин. В таком виде, да ещё и с поломанными конечностями спасать сестру — дикий моветон.
***
Сокол пристыковался на Превосходстве, — так назывался разрушитель Сноука, — и в ангар, в сопровождении капитана Фазмы и капитана Хакса вышли трое закованных в наручники пленников. Бойцы переводили ошеломлённые взгляды с легендарного корабля на своих командиров, потом на тех, кого они привели Верховному лидеру.
Кайло покоробило это нездоровое любопытство, повеселило восхищение «бравыми капитанами», которые вдвоём провернули секретную операцию, но Рен мысленно пнул его, не отвлекайся, мол, и Кайло отринул мельтешащую шелуху. Пока поднимались в лифте, ментальный щит пришлось усилить: Сноук не должен был почувствовать их мысли. Он уже знал, что их ведут, — доложили из ангара, видимо, и в Силе чувствовалось тёмное торжество. Кайло увидел, как побледнел Рен, но помочь брату он ничем не мог:
