— Я знаю. Хочу услышать от тебя признанье. Клеймо поставь себе сам. Жду, — проговорила вдруг Рей хрипло, а Бен моргнул — не сразу понял к чему она спрашивает. А поняв — похолодел и привлек ее к себе.
Он долго молчал, прежде чем ответить. Крепко сжимал в объятьях ее трепещущее после оргазма тело и боялся. Боялся до одури ее ответа. Бен вдруг подумал, боялся ли так когда-нибудь тот мужчина на портрете, с которым юная Рей говорила ночью в музее. Однако он все же просипел свою реплику — не гадая, зная, что ответ того с картины был таким же.
— Нет. Кем видеть меня хочешь ты?
Сказал и замер, ожидая удара. «Никем», — скажет Рей холодно после того, что он с ней сотворил. После того, каким мудаком был рядом с ней…
— Мужчиной, — ответила она, чуть отдышавшись. И поглядела в его глаза через зеркальное стекло.
— И все? — Бен поразился.
— А тебе мало? — Рей развеселилась. — Я вот женщина, — она кивнула на его руку, которая опять сползла ей между ног.
— Тебе того довольно? — спросил Бен. И низко опустил лицо. Он ожидал свой приговор и был готов принять ее вердикт.
— Я просто сознаю свою природу, — Рей подтолкнула вверх его лицо, извернулась, поцеловала в шею. — Все горести я выношу за скобки сегодняшней ночи.
— А я за скобками? — проговорил через силу Бен. Он не мог доверять собственным догадкам, жаждал услышать это вслух.
— Нет. Ты внутри.
И прозвучал сигнал конца эфира. Бен отстранённо подумал, что пьесу они так и не закончили — не дошли до собственно секса. И ещё что музыка в эфире оборвалась на полутакте одновременно с её репликой. И это, наверное, не худший вариант…
Рей, которая наклонилась к нему, растерянно заморгала. За ручку двери в эфирную начали дергать. Бен вскочил с ней на руках. Поставил Рей, одернул ей кофточку и юбку, а трусики схватил с пола и сунул себе в карман. Типа на память. Открыл дверь, за которой были раздраженная комментаторша новостей и дежурный менеджер Джелла.
Джелла сунула ему телефон:
— Большое начальство на том конце, — хмыкнула. — Давай бегом, пока реклама.
Рей тихо вышла мимо него по стеночке, стараясь казаться незаметной.
Рон — смешливый здоровый дядька с холеными пальцами и манерами гея (хотя геем Рон не был, с ним злую шутку играли три докторских степени и бесконечная любовь к искусству) говорил возбужденно, но не опустил витиеватого приветствия:
— Добрый вечер, мистер Соло! Надеюсь ваша поездка была плодотворной, а перелет комфортным. Я безмерно рад, что включил наше радио сегодня на замечательной передаче нашего солнышка Рей, — директор деликатно хохотнул с собственного каламбура.
— Я хотел послушать этого, — Рон замялся, а когда продолжил, в его голосе зазвучали нотки гадливости, — этого Креатора. Скажу вам по секрету, мистер Соло, я подумывал закрыть передачу Рей. Уж слишком креативных креаторов она стала к себе приглашать.
Бен задохнулся и скосил глаза в сторону Рей, которая как раз напяливала вязанные полосатые рейтузы прямо в общем коридоре, а такая же полосатая шапка то и дело сползала ей на нос. Бен шагнул ближе, закрывая ее от сального взгляда техника-стажера, который вперился в ее голые бедра под коротенькой пачкой. Состроил страшное лицо, и техник быстренько убрался, а сам Бен чуть не пропустил реплику большого начальства.
-…я объединяю ваши передачи. Теперь вы соведущие, и я жажду не меньше десяти выпусков того, что я слышал сегодня в эфире! Жду программу в понедельник. Хорошего вечера! И поцелуй от меня наше солнышко. Крепко!
На этих словах Бен охренел, а шеф отключился. Бен все ещё пялился как дурак на телефон, когда Рей потянула его за рукав пиджака. Щеки её алели, а говорила Рей, обращаясь к его туфлям:
— У тебя дела? Тебя… не ждать?
Второй вопрос она вообще проглотила — Бен едва его расслышал. Он нашёл её руку и переплел пальцы с её собственными, совсем не таясь. Её «оставим все плохое за скобками» заронило в душу хрупкую надежду, но… Хоть в коридоре никого не было, Рей вскинула на него глаза в полнейшем шоке. Бен тут же отпустил её руку, ощутив укол разочарования: похоже, «за скобками» было там в студии, а теперь… Что было теперь, Бен придумывать не стал. Он поговорит с ней тотчас же — за порогом. Расставит все точки над «и» и пойдёт напьётся в хлам: принимающая сторона удачно снабдила его крепким национальным алкоголем.
— Подожди, меня, пожалуйста, Рей. Я только пальто…
Рей не дослушала, а только угукнула и, едва-едва приоткрыв дверь, верткой лаской юркнула на улицу. Стараясь особо не думать, Бен сунул руки в рукава, намотал на шею шарф и вышел за ней вслед. Но застыл на пороге, едва захлопнув за собой входную дверь студии: за время их совместного эфира дворик офиса совершил прыжок через континент, и он увидел тот самый белый пейзаж, который покинул всего несколько часов назад.
Снег, что только начинался, когда Бен нёсся на радио через весь город из аэропорта, укутал город белым саваном. Ветер доносил звуки неистово сигналящих автомобильных клаксонов, вой сирен аварийных служб: Лондон превратился в сплошную пробку. Но Рей было все равно. Она кружилась на месте и ловила на язык морозную благость, что в достатке сыпалась с неба мягкими разлапистыми хлопьями. Стоило Бену выйти, Рей попыталась остановиться, но поскользнулась и растянулась бы, не подхвати он её. За что тут же был вознаграждён: Рей прижалась своими обветренными губами к его собственным, силясь сдержать смех. Но тут же отстранилась.
— А пойду домой пешком! — выдавила смеясь. — К утру дойду, но как же красиво! Я так люблю снег!
Рей хохотала, выгнувшись в его руках, подставляя лицо снежинкам, а Бен держал её крепко и думал о том, что сегодня, вот именно сегодня он её точно никуда не отпустит. Бен прижал ее к себе, да покрепче.
— Рей, мне очень много нужно тебе сказать. Пожалуйста, пойдем ко мне, я живу совсем рядом. Я ничего больше тебе не сделаю, обещаю, — торопился он, глотал слова и частил.
— Ничего не сделаешь? — Рей притворно нахмурилась. — Тогда я
