Им приходилось скитаться по собственному миру, скрывая её пол, пока в один момент не наткнулись на рабовладельцев-инопланетян с другой планеты, что насильно ворвались сюда для собственной наживы. Тогда Кристеру ничего не оставалось, как взять в руки оружие и сражаться, пока по счастливой случайности там не оказался человек, в последующем ставшим ему учителем боевых искусств, и спас двух ребятишек.
Вся эта история была задолго до рождения моих родителей, и даже прародителей. Но, как я поняла, временные врата существовали всегда вне зависимости от цивилизации и науки. И в то время Кристеру попался человек именно с нашей планеты из государства Бохай, то есть с Земли. Именно он и научил основам владения мечом, который не выпускает из рук и по сей день.
Однако на этом их история не закончилась. Спустя десять лет, Хирумо надоело отсиживаться на краю земли своей планеты, пока другие страдают. Он покинул дом учителя, а Акрина последовала за ним. Меч Ксалхарала сражал врага с одного невидимого удара. И за его голову была объявлена слишком большая награда. Все кланы объединились, чтобы уничтожить ставшим «знаменитым» убийцей Ксалхарала Хирумо, и тем даже пришлось обратиться к другим цивилизациям. И как вы думаете, кто первым откликнулся? Конечно, наши малумны.
Общий враг объединяет — вот она поговорка в действии.
В тот момент также произошел ещё один разрыв пространства, являя на их планету новых гостей — Правителя Эртха со своим войском, которых встретили очередной кровопролитной войной. (Вообще заметила — тогда происходили в основном завоевания других миров, если население планеты со слабой обороной. И составление мирного, дружественного акта, если наоборот, военная мощь наравне, или чуть превосходит.) Его, как хорошего воина, сражающегося против своих же, первым заметил Вальгард.
Я слушала, затаив дыхание, а сон как рукой сняло. Невероятно. Добродушный Орвэль и в самом деле хладнокровно убивал. Но меня это нисколько не смутило, а наоборот, вырос в моих глазах. Ксалхарал решил пойти против всех ради защиты слабых. Не каждый так сможет.
— С того момента Правитель предложил мне свою защиту и новый мир взамен на служение ему. Вот так, — он, поцеловав в макушку, поднялся. — А сейчас спи. Тебе нужен отдых.
— Кристер! — подскочив, хватаюсь за его руку.
— Я думал, ты уже спишь, — виновато улыбнулся и присел на край кровати.
— Крис, — заглядываю в его глаза, — я постараюсь стать для тебя такой же, как и Эиль, спокойной и более сдержанной.
В его рассказе для себя отмечала характер той девушки — благородный, спокойный, гибкий.
— Не надо, — мужская ладонь коснулась моей щеки, поглаживая кожу большим пальцем. — Мне нравится твоя эмоциональность. Так, по крайней мере, я хотя бы буду знать о твоих переживаниях и делать всё возможное, чтобы исправить ситуацию.
Кристер Орвэль — мой идеальный мужчина. После этих слов я влюбилась в него ещё больше, и кинулась к нему с обхъятиями. Мне не хотелось его отпускать, казалось, что случится что-то плохое, и мы больше не увидимся. Но ему всё же удалось убаюкать меня на своих руках, поэтому я и не заметила его ухода.
Только, проснувшись утром, почувствовала сильную тоску, и захотелось немедленно увидеться с сестрой, рассказать обо всём.
*
Анна, откинув голову назад, подставляя лицо осеннему солнцу, сидела на скамейке во внутреннем дворике больницы. Здесь находился небольшой сквер, в котором пациенты могли проводить время. Опадающие листья образовывали вокруг деревьев и кустарников насыщенные оранжево-красные озера. Наслаждаясь осенью, впервые за последнее время она была спокойна. Сто́ит поблагодарить в этом Хэджоу и целителей, что ведут беременность. Наконец, она могла нормально кушать, не боясь тошноты, спать, гулять, читать книги и смотреть фильмы местного формата. Погладила ещё плоский живот рукой, гадая, кто же является отцом.
— Сегодня тебе уже десять недель, — прошептала, обращаясь к ребёнку. — Прости, но, похоже, ты будешь расти без отца, ведь твоя мама оказалась не самой умной женщиной.
Взгляд упал на окна палатки, где на подоконнике стоял огромный букет полевых цветов, которые вчера принёс Влад. Приходить к ней стал только недавно, принося домашнюю сбалансированную еду. Сидел молча, ждал, пока она поест, а затем, собирая посуду, уходил, не говоря ни слова. Когда он появился в первый раз, жрица выгнала его со скандалом, но тогда заступился Хэд, объясняя, что домашняя пища намного лучше больничной, даже пусть и готовят её здесь очень хорошо.
Вчера хранитель вообще провёл с ней целый день, даже не уходил, пока та дремала после обеда. Засыпая, девушка обратила внимание на сидячее положение мужчины, а, проснувшись, удивилась, заметив, что ничего не поменялось. Только взгляд зелёных глаз заставлял приятно нервничать.
— У тебя что других дел нет? — недовольно пробурчала Анна, собирая волосы в хвост после сна. — Перестань со мной носиться, как с писаной торбой.
— Я прихожу не к тебе, а к своему ребёнку, — поступил спокойный ответ.
— Это может быть и не твой ребёнок, — старалась болезненно уколоть его. — По срокам в тот день я…
— Этот. Ребёнок. Мой. — Отрезал Вальгард, не меняя выражения лица.
Фыркнув, она быстро собралась и сбежала на улицу. За ней, шаг в шаг, шёл хранитель. Конечно, такое его поведение очень льстило ей и весьма сильно подкупало, но в тоже время постоянный контроль бесил.
Вальгард ушёл поздно вечером только после того, как Анна заснула. Девушка проснулась посреди ночи от непонятной тревоги, внезапно охватившее сердце. Очень огорчилась, не увидев в палате своего хранителя. Побродила по комнате, непонятно для чего, а затем, списав всё на беременность, снова легла спать.
Жрица встала со скамейки, медленно возвращаясь обратно, а в голове всё крутились слова Витема, когда он пришёл как раз перед первым появлением Вальгарда в больнице: «Анна, не отрицай своей любви к нему. Любить такого деспотичного человека как Вальгард это не слабость, не унижение к себе и не болезнь. Прими себя такой, какая ты есть, не загоняя под рамки общих норм. Тогда ваши отношения наладятся, и каждый сможет от них получать то, что ему необходимо. Изучив вас двоих, я понимаю, почему мой брат с легкостью связал ваши судьбы.»
Витем, конечно, еще плохо выражал свои мысли, но смысл сказанных слов поняла. Ей действительно нравилось подчиняться Владу, точнее выводить его из себя, после чего он заставлял слушаться. Это приносило своеобразный кайф для души, а иногда и для тела. Проходя мимо упавшей ветки, от отчаяния пнула её, ведь дальнейший разговор с Правителем оказался неожиданным сюрпризом для неё.
— Я бы хотела разорвать между нами эту связь. Ты можешь это сделать?
— Супружескую печать разрывает только смерть.
Именно те испытания, что ей пришлось пройти вместе с Вальгардом, были своеобразной брачной традицией среди малумнов, которые можно было и
