А теперь он с упоением следил за реакцией каждого. Для реализации давно созданного плана по становлению единственным регомом малумнов, ему буквально жизненно необходимо было заполучить Вальгарда. Потомок лишь на время должен унаследовать трон, на который имеют право лишь малумны не ниже дюрхара. Но и нынешний титул не станет проблемой, как только Вальгард примет свою сущность. Конечно, Хнар же не потерпит такого, и бросит вызов новому наследнику, тщеславный характер которого не позволит отказаться. На поединок за наследие дома Беспощадных по правилам прибудут и остальные дома для подтверждения факта победы и включения в королевский совет. А тут уже сам Дарнар сыграет свою роль. Он, благодаря сильнейшему черному магу Белиэрхану, уничтожит всех правящих королей, и станет во главе всей малумнийской расы. Ну и как же без сладкого приза в конце долгожданной победе в качестве манящих магически одаренных жриц…
— Что? — еле сдерживался Рэнни. — Вот своего потомка можешь забирать, а жрицы нам и самим нужны!
— Боюсь, это нереально, — как можно более спокойней проговорил Ульв.
— Замолчите, — тихо прорычал Вальгард, которого больше взбесило, что ребята не послушали его указа, нежели само предложение малумна. О нечто подобном он и так предполагал. — Надо же, — задумчиво протянул, — мы и впрямь родственники. — Не сводил хищного взгляда с Дарнара. — Честно говоря, я даже в замешательстве, — врал хранитель, заметив полное удовлетворение на лице родственника. — Через парочку лет я сам стану правителем целой планеты, а не группки хищников-головорезов. Да и жрицами не смогу поделиться. Видишь ли, я жуткий собственник. Поэтому твоё предложение, мягко говоря, не несёт никакой для меня пользы.
— Что ты несешь, Вальгард!? — окончательно взорвался Рэнни, вскочив со стула, что тот со звоном упал.
— Мне, кажется, они нам мешают, — не переводя взгляда с потомка, ответил Дарнар.
— Да, — лёгкий кивок, — я уже и сам жалею, что взял их с собой, — отозвался хранитель.
Малумн щёлкнул пальцами, и в зале сразу же появились стражи. Он дал им знак одним кивком, а Вальгард нехотя пояснил:
— Возвращайтесь. Дальше разговор должен пройти тет-а-тет.
— Только вернись, — тихо прорычал Рэнни, склонившись к Вальгарду, — я приготовлю достойный приём для тебя, наследник трона.
В ответ тот лишь усмехнулся, и малумны сопроводили ребят из зала, оставив двоих некогда потерявшихся родственников наедине. Дарнар не смог спрятать довольную улыбку. Наслаждаясь ситуацией, встал и прошёл, казалось бы, к железной стене. Провёл по синей линии ладонью, и тяжёлый навес стал открываться. Повернул голову к потомку и взглядом указал присоединиться к нему.
Хранителю ничего не оставалось, как также медленно, уверенно, с присущей ему надменностью подойти к открывшемуся широкому мостику, простирающемуся по всей длине корабля. Выйдя вместе наружу, зелёные глаза заметно округлились. В нос ударил металлический запах крови, смешанный со страхом, ужасом, болью, страданием, тем самым одурманивая разум, который постепенно превращался в звериный, оставляя человечность за гранью.
Мужчина осознал, насколько он был голоден по всем этим эмоциям и чувствам. Теперь стало ещё больше понятно, почему Мэукор старался погасить тьму во всех его прародителях, включая его самого. В голове заплясали картинки жестокости, которые захотелось вмиг претворить в жизнь. Он постарался прийти в себя, заглушая всё это воспоминанием об Анне, доброй, весёлой, сильной девушке с большой душой и искренним желанием помогать страждущим. О той, что никогда не боялась его, и даже больше — бросала ему вызов, а теперь ещё и ждёт от него ребёнка. Уголки губ едва дрогнули в доброй улыбке. Однако, зная, что за ним внимательно следят, постарался вернуть себе надменность, хищность и лукавость.
— Посмотри вниз, — мягко скомандовал Дарнар. — Ты слишком медлишь со своей властью. Я к своему тысячелетнему возрасту уже был предводителем, собравшим вокруг себя своих последователей, а после мне удалось добиться титула регома… — запнулся, снова забыв об отсутствии у того знаний, — короля, если по-вашему.
И Вальгард перевёл взгляд вниз, уже предполагая, что его там ждёт. И даже несмотря на собственную склонность к жестокости и наказаниям, у него самого застыла малумнийская кровь в жилах.
Люди, безграничное их количество, заключённые в клетках. На самом низшем уровне по левую сторону находились отвратительно разодранные тела, будто слившись в нечто единое, образуя страшную голодную тварь. По правой стороне похожие монстры пожирали останки. На втором же уровне были исключительно мужчины — корм для малумнов, как пояснил Дарнар. На третьем уровне от каждого шороха пугались женщины, у которых имелись соломенные постели, прикованный к полу небольшой столик, а в углу строение, напоминающее самый примитивный унитаз.
— Эти женщины, — проследил малумн за удивлённым взглядом потомка, — имеют ту или иную часть магии. Все они для моих солдат. Те сами решают, кому отдать своё семя, а кого выпить. Ты же не хочешь, чтобы твои женщины и женщины других миров становились подстилками для вечно голодающих малумнов, которые своих жён не видят столетиями?! — мягко, но с вызовом, спросил он. Однако, не дождавшись ответа, продолжил: — Три жрицы с планеты Эртх не так много для сохранения мира.
— Тебе достаточно только три? — усмехнулся Вальгард такому количеству, не поняв, почему тот назвал именно эту цифру.
— Вальгард, — снисходительная улыбка. — На моей памяти, женщины, обладающие такой сильной естественной магией, были на Крииторхоре. Только весь этот народ сумел спрятаться от нас. Зная о наличии четырех жриц, мне достаточно три. Я же не дурак, чтобы сложить два плюс два и понять, кем является для тебя Аннагеннадьевна.
Хранитель резко повернул к нему голову, бросив взгляд хищника, готового в любой момент напасть.
— Совру, если скажу, что она не возбудила мой интерес, — изумруд глаз сверкнул. — Но, что поделать, если ты уже поставил на ней свою печать. Точный отпрыск моего сына — нетерпеливый, — на его лице отобразилась широкая злая улыбка, обнажая белоснежные зубы.
— О чем ты говоришь?
Вальгард прекрасно понимал, о какой именно печати идёт речь. Правитель говорил, что совершив такое, не только он потеряет свою свободу, но и жрица никогда более не сможет построить отношения с другими мужчинами. Тогда можно было бы ограничиться простой печатью хранителя, но чувства собственника, не желавшие отпускать эту женщину, сыграли свою роль, и он, приложив окровавленную ладонь к оголенной спине девушке, поставил родовую метку. Только сейчас, кажется, Дарнар говорил не о самой печати. Ему не понятно было сравнение с одним из своих предков.
— О женщине, что мой родной сын отнял у меня, и которая впоследствии породила тебя.
— А, — многозначительный ответ. И после уже более серьёзно добавил: — Зачем тебе вообще наши