- Ты уже проснулась, малышка? – голос, раздавшийся сзади, заставляет застыть на месте.
Медленно оборачиваюсь, прижимая к груди свои вещи, и вижу перед собой свежего мужчину, застегивающего манжеты на рубашке. Паша явно принял душ. И вообще он выглядит так, словно не пил вчера ничего крепче чая – бодрый, уверенный и на губах дерзкая улыбка. Я же чувствую себя жалкой – наверняка растрепанная и с темными кругами под глазами. О, боже, я ведь не смыла косметику! У меня точно лицо панды. Хороша!
- Мне пора бежать. Можешь воспользоваться душем. – он говорит с улыбкой и смотрит на наручные часы. – Номер оплачен до двенадцати, сейчас почти одиннадцать. Думаю, за час успеешь.
- Ч-что? – хриплым каркающим голосом задаю вопрос, эхом гуляющий в голове.
– Привести себя в порядок. – он подошел ближе, чмокнул меня в щеку. Так целуют родственников, но никак не девушку, с которой у тебя была ночь жаркого секса. – Я побежал. Пока.
- Что? – снова повторяю вопрос, чувствуя себя при этом ужасно глупо.
- Дела не ждут. Я тебе позвоню. – снова легкий поцелуй в щеку.
А потом он просто вышел за дверь, оставляя меня одну.
Просто взял и ушел.
Он не позвонит – это я чувствовала в его взгляде, движениях, прощании. Паша меня использовал.
Все эти мысли бились в моей больной голове, приливая горячими слезами к глазам. Тошнота подкатила к горлу, а голова резко закружилась, и я, не удержавшись на дрожащих ногах, просто рухнула на пол. Сейчас я чувствовала себя такой грязной, будто меня с головой окунули в бочку с едкой смолой – не смыть, не стереть с кожи, сколько не три. Неужели я стою так мало? Неужели гожусь только для секса в отеле? О чем я только вчера думала?
Дура! Дура! Дура!
Не знаю, сколько я так просидела, но вдруг мысль, что сейчас сюда может кто-то войти и увидеть меня голую, сидящую на полу в ворохе разбросанной одежды, заставила вскочить на ноги. Я быстро оделась и пошла в ванную, чтобы умыться. Оттерев следы вчерашнего макияжа и несколько раз сполоснув лицо ледяной водой, смогла посмотреть на себя. Бледная, с красными глазами, долго плакавшего человека, и распухшими, закушенными до крови губами, я была похожа на жалкую, использованную доверчивую дуру. Думаю, что именно так они и выглядят.
Постояв перед зеркалом еще с минуту, покидаю ванную, а затем, воровато оглядываясь по сторонам, покидаю и злосчастный номер. Стараясь, как можно спокойнее и естественнее пересечь небольшой холл, иду, не глядя по сторонам. Мне кажется, что стоит только отвести взгляд от спасительной двери, и я увижу осуждающие взгляды персонала, точно знающие, чем я здесь занималась прошлой ночью. Только оказавшись на улице могу наконец вдохнуть полной грудью свежего воздуха. Солнце нещадно слепит глаза, а шум улицы после мертвой тишины отеля на секунду сбивает с толку, и я замираю. Оглядываясь по сторонам, понимаю, что это центр города, а отель за моей спиной – лучший отель в нашем захолустье «Триумф». Какая насмешка.
Уже дома, лежа в ванной, обдумываю все произошедшее.
Ну может мне показалось? Может он сегодня мне позвонит и пригласит куда-нибудь? Все у нас с ним будет хорошо…
Я сама себе убеждала, но не верила, хотя так хотелось. Но стоило только вспомнить его незаинтересованный холодный взгляд и дежурный поцелуй в щеку, как понимала, что лучше не обманывать себя – мной воспользовались для удовлетворения похоти и все.
Хотелось нырнуть с головой под воду и не выныривать никогда. Странное состояние. Странные мысли.
Отвлек меня настойчивый звонок в дверь. Не буду открывать. Не хочу никого видеть. Идите все к черту! Нет меня! Только звонивший все не хотел униматься, и к противному дребезжащему звуку прибавился еще и сильный стук в дверь. Так добиваться, чтобы открыли дверь и впустили в квартиру может только один единственный человек на свете – Юлька. Поэтому накинув халат прямо на мокрое тело, пошла открывать, оставляя за собой мокрые следы.
- Господи, чего ты так тарабанишь? И убери руку с звонка. – Первые мои слова, когда я открыла дверь и увидела бледную Юльку, держащую палец на звонке и занесшую вторую руку для нового удара по двери.
- Почему у тебя телефон отключен? Ты где вообще была? – Она влетела в квартиру, остановившись посреди комнаты, осматривала обстановку, словно что-то искала.
Я прошла и стала напротив Юльки, сложив руки на груди. Подруга смотрела на меня взволнованным взглядом, но было в нем и еще что-то. Какое-то странное выражение, которое я никак не могла ухватить, но от которого почему-то обдало холодом. Внезапно я поняла. Сочувствие. Вот, что это.
- Юль… я… ты видела. – тяжело было говорить. Я еще не успокоилась.
- Так это все-таки правда? Тонька… - Юлька закусила губу и теперь смотрела виноватым взглядом. – Я не успела вчера тебе сказать. Надо было тебя задержать! Вот я дура! Видела же, что он тебя уводит.
Я чувствовала, что она скажет сейчас что-то такое, от чего мне станет только хуже.
- Говори.
- Савельев… Боже, что так сложно-то, а? – подруга потерла лоб, провела руками по лицу, взяла меня за плечи, а потом выпалила на одном дыхании. - В общем, у него свадьба через две недели. Она дочка какого-то то ли депутата, то ли бизнесмена, не помню точно…
Она говорила еще что-то, но я уже не слушала. Да и не чувствовала. Ничего. Пусто. Тааак пусто внутри, будто все мысли и чувства разом исчезли, а сама я застыла в какой-то вате или коконе.
- Тонь, ну не плачь!
Я разве плачу? Провела рукой по щеке, ощущая влагу. И правда, слезы. Вот они, на моих пальцах.
- Ну кто знал, что он таким козлом окажется? - Тонкие руки обвили мои плечи крепко-крепко, прижимая мою голову к плечу. Это прикосновение, словно сломало ту ледяную корочку, которая вдруг образовалась в душе. И вот тут уже меня затопило волной обиды, горечи, жалости к себе, злости на него, на себя.
- Какая… ж-ж-же… я-я-я… ду-дура! – рыдала я на Юлькином плече, задыхаясь и подвывая.
- Тонь, ты не дура! Не смей так говорить! Ты просто была в него влюблена так долго в школе. Не устояла. Вся вина на нем. Кобелина проклятый! Попадется он мне! Я ему устрою райскую жизнь.
Глава 5
Мы сидели на моей кухне и пили вино, оставшееся еще с прошлой нашей посиделки. Меньше половины бутылки красного, но нам и этого
