— Ой, люди! Да что же это деется-то! Средь бела дня разбой чинят, над невинной девой изгаляются! Словами непотребными ругаются, смертью грозят лютой да скорой!
— Кому грозят-то? — раздался недоуменный голос из толпы. — Энтой вон, у которой на посохе череп колдовской ужасть наводит?
М-да, неудобно получилось.
— Яр, выключи свет, — тихо сказала я.
Череп послушался.
— А и что?! Подумаешь, череп на палке! — не сдавался Соловей. — У нас тут город торговый, мало ли чужестранцев бывает? А обычаи по белу свету у всех разные! Вдруг эта девица долг родственный исполняет? Показывает безвременно усопшему родителю мир, что при жизни тот посмотреть не успел, всего себя отдавая на воспитание и хозяйствование?!
В толпе призадумались, а Соловей не давал себе роздыха:
— И бредет она, одна-одинешенька по земле Русской! Зверя лесного сторожится, от лихого люда прячется! Хлеба недоедает, воды недопивает, из одежи, глянь, обноски одни!
Я быстренько осмотрела свой сарафан, новенький, с иголочки, из последней Василисиной коллекции от местных кутюрье. Хм. С последним утверждением Соловей, конечно, перемудрил.
Правда, того это не смущало. Наоборот, разбойник заблажил еще сильнее. Но тут, видимо, терпение у Аленушки кончилось. Она топнула ногой и одним молниеносным движением выхватила обе сабли, со свистом разрезав ими воздух.
Толпа отшатнулась.
— Вы знаете, кто мы такие! — громко произнесла ведьмачка, не спуская с меня глаз. — И ныне действуем по приказу царевны вашей, Василисы Премудрой. Эта девка злобство свое под милым личиком спрятала. Велено изловить ее, так что расходитесь, люди добрые, а то, неровен час, зашибем кого по случайности.
Аленушку с Иванушкой действительно знали. Толпа, ворча и одобрительно гудя, отхлынула подальше. Но люди все же не ушли, желая знать, чем дело кончится.
— И с тобой вражды у нас нет и не было, — продолжила Аленушка, посмотрев на русоволосого мужчину. — Нравом ты ветер вольный, так и лети себе по своим делам. В наши же лезть не смей!
В ответ тот лишь усмехнулся коротко, а на меня оценивающий взгляд бросил. Словно размышлял, может, и впрямь не стоит ввязываться в потасовку только из-за своего знакомца Соловья.
Понимая, что сил у посоха кот наплакал, да и вообще использовать его боевую магию в людном месте идея так себе, я вновь ощутила себя в ловушке. Соловей, конечно, может засвистеть так, что просто выметет всех лишних, словно метлой. Но что-то мне подсказывало, что оба ведьмака готовы к такому развитию событий и не особо принимают того в расчет.
А Соловей свистнул. Не особо напрягаясь, вполсилы, но шапки у людей посрывало, да и сами они вынуждены были пригнуться.
— Соловей! Соловей-разбойник это! — раздались в толпе крики. — Стражу зовите! А ну, все разом! Задавим супостата!
Сзади раздался шум. Бросив короткий взгляд за плечо, я увидела, что присмотренная ранее лодка опустела, а Яша с отцом улепетывают по пристани со всех ног.
Из толпы вылетел камень, заставив Соловья-разбойника уклониться. Веселье с его лица тотчас пропало, а черные брови сурово нахмурились. Соловей глубоко вздохнул, набирая в грудь побольше воздуха…
— Не вздумай, — негромко произнес блондин. — Людей калечить не позволю.
— Не позволишь, так они нас сами покалечат. А девчонку ведьмакам не отдам, она мой друг, — огрызнулся Соловей, но свистеть не стал.
— Я уже понял. Уйти сам сможешь?
— Да было бы от кого. — Разбойник пренебрежительно фыркнул.
— Вот и уходи! — приказал мужчина, а затем обернулся ко мне и рявкнул: — В лодку прыгай!
Не раздумывая ни секунды, я развернулась и бросилась с причала, молясь про себя, чтобы не свалиться в воду.
Позади раздался злой рык Иванушки. Загудела в воздухе тяжелая цепь, но я уже изо всех сил вцепилась в борт раскачивающейся лодки, стараясь не вывалиться из нее. Обернулась.
Соловья уже и след простыл, лишь где-то промеж толпы разок мелькнула его богатая рубаха. А оба ведьмака бросились на мужчину. Быстро, слаженно, но…
Но блондин легко уклонился от летящей цепи Иванушки и будто играючи пропустил мимо себя Аленушку и ее сабли, полосовавшие воздух. После чего мощным ударом ноги сломал столбик, к которому была привязана лодка, и прыгнул ко мне. Удивительно, но лодка даже не дрогнула! Словно не взрослый мужчина в нее с разбега заскочил, а перышко спланировало.
Неуловимо быстрым рывком незнакомец выхватил нож и взмахнул им в воздухе. Сталь ярко блеснула. Клинок нацелился точнехонько на корму лодки… и тут наше плавучее суденышко дернуло! Да так сильно, что я не удержалась на ногах, бухнувшись на дно самым мягким местом. Казалось, у бедной лодочки внезапно появился мощный ямаховский мотор и с такой силой помчал нас вперед, что нос посудины задрался вверх.
Я осторожно, крепко держась за борта, села. Мы мчались с огромной скоростью, вспенивая воду и оставляя после себя бурлящий след. А колдун блондинистый как ни в чем не бывало все так же стоял, широко расставив ноги, и указывал ножом на корму. Вот он слегка повернул нож, и лодка послушно изменила курс, направляясь теперь прямо к рыбацким воротам!
— Эй, ты кто такой?! — не выдержав, спросила я.
— Финистом звать, — не оглядываясь, произнес он. — Сиди смирно.
Э-э, погодите, это какой такой Финист? Не Ясный сокол который, случайно?
Я ошарашенно моргнула.
Лежащий рядом посох надсадно кашлянул.
А на быстро отдаляющейся пристани тем временем царил полный хаос. Бегали люди, ярилась Аленушка, выкрикивая нам вслед какие-то угрозы. Иванушка, пытаясь последовать за нами в погоню, утопил лодку, которая не выдержала его тяжести. И теперь, вымокший до нитки, стоял и неотрывно наблюдал за нашим побегом.
Рыбацкие ворота приближались, и лодок вокруг становилось все больше. Однако, судя по всему, речная авария нам не грозила. Еще издалека заметив несущуюся посудину, простые люди старались отвернуть свои лодки прочь с нашего курса. Да и Финист искусно огибал замешкавшихся, так что к воротам мы подлетели, не снижая скорости. Еще немного — и свобода!
Внезапно я услышала громкий лязг, а затем увидела, что сверху начали опускаться ржавые прутья тяжелой решетки. Наверное, Василиса сообразила о возможном пути
