Впрочем, ей это доставило бы удовольствие. Серена очень любила маленькие человеческие слабости. Правда, у других, тщательно скрывая свои собственные.
Надо позвонить ей, решил Кьер. Но это можно сделать и завтра, а сейчас ему просто необходимо было расслабиться.
Он проверил бумажник на предмет наличности и вызвал такси, по памяти ввел адрес одного из лучших баров и вальяжно развалился на сиденье, стараясь прогнать из головы все мысли о Донне, так доверчиво прижимавшейся к его груди. Почти удалось.
Шустро проскользив по достаточно оживленным улицам, такси остановилось у одного из небольших домов, находящихся в старой застройке в центре. Кьер дождался сигнала об оплате и вышел. Около тяжелых дверей он вдруг остановился, поняв, что приехал в тот паб, который нравился Донне. Хотя… у них всегда были схожие вкусы.
Кьер распахнул дверь и вошел. Все было так, как он помнил: тяжелые массивные столы, скамьи вместо стульев и дубовые панели, закрывавшие стены.
Паб был почти полон, однако посетители не шумели, лишь негромко переговаривались друг с другом, а многие и вовсе сидели молча. Тягучий блюз лился с небольшой сцены, расположенной в глубине зала. Гортанный голос певицы завораживал. «Люди, люди, которые не нужны друг другу…» – пела она.
Невысокий седовласый бармен, протиравший пивную кружку, бросил быстрый взгляд на вошедшего, и тут же его глаза распахнулись от изумления.
– Кьерстен Сонг! Один из лучших адвокатов Межгалактической Федерации! Для нас это большая честь! – Он моментально отставил кружку прочь, вытер руки о полотенце и протянул широкую ладонь.
– Томас, рад встрече! – Кьер с удовольствием обменялся крепким рукопожатием с хозяином паба, помнившим его еще студентом.
– Какими судьбами в наше захолустье?
– Соскучился по твоему элю…
– И поэтому преподаешь в Куинси? – усмехнулся тот.
Кьер шутливо поднял руки вверх:
– От тебя ничего не скроешь, верно?
– Верно, – широко улыбаясь, подтвердил Том. – Как Донна? Все еще вместе?
– Все-таки ты знаешь не все. Мы расстались. – Улыбка слегка померкла.
Хозяин бара смутился:
– Извини, вы всегда так смотрели друг на друга… думал, у вас это навсегда…
– Нет. – Кьер постарался вложить в голос то убеждение, которого не испытывал. – Ты же понимаешь, романтика студенческой поры…
– Да, к тому же ее дядя Расмус О’Доннал терпеть не может цветных!
– Вот как?
– Угу. Сейчас в Куинси его дочка… говорят, еще та стерва! Элла вышвырнула ее из своего кафе! – Томас не спрашивая достал бокал и налил туда из огромной бутылки янтарный напиток, кинул два куска настоящего ледяного хрусталя и придвинул Кьерстену. – Вот, за счет заведения!
– Процветания заведению! – поднял бокал Кьер и сделал несколько глотков, явно смакуя вкус. – Прекрасный виски!
– Держу для особых случаев! – похвастался хозяин паба и обернулся к подошедшей пышногрудой девице, чьи волосы были огненно-красного цвета. – Тебе воды или вина?
– Воды. – Судя по голосу, именно эта девица сейчас пела на сцене. Кьер с любопытством посмотрел на нее. Заметив это, певица ослепительно улыбнулась.
– Добрый вечер?
– Добрый, – отозвался Кьер. – Может быть, все-таки вина?
– Угощаете? – Она моментально оценила стоимость его на вид простого костюма. Кьер бросил быстрый взгляд на Томаса, словно спрашивая разрешения, не хотелось бы, чтобы певица оказалась сестрой или дочерью хозяина заведения. Тот пожал плечами и налил бокал белого.
– Молли поет у меня в баре.
– Молли – это я, – пояснила певица, делая глоток. Кьер кивнул:
– Я так и понял.
– А вы?
– Кьерстен.
– Странное имя… – Еще один глоток.
– Непривычное. – Он допил виски и протянул бокал Томасу. Тот вновь плеснул из бутылки.
– Верно. – Красноволосая усмехнулась. – Надолго к нам?
– Как пойдет. – Кьер не стал лукавить. – Пока я преподаю в университете Куинси.
Он старательно избегал вопросительного взгляда Томаса.
– О, Куинси… я хотела туда поступить, но меня не взяли… – Молли допила бокал и со стуком поставила на стол. – Интервьюер сказал, что у меня нет достаточной мотивации!
Она скривилась, вновь переживая тот момент.
– Так бывает. – Кьер вновь сделал глоток, чувствуя, как напряжение наконец-то уходит.
– Брось, он сказал это лишь потому, что у меня нет таких денег, как у Беллы Блекстоун или Моники ла Росс! Их-то взяли!
– Молли, – одернул ее Томас, – не стоит обсуждать клиентов!
– Думаешь, их взяли из-за денег? – Кьер, проигнорировав бармена, посмотрел на девушку. Та фыркнула:
– Девушки глупы. Да и в последний раз, когда они заходили сюда, то вели разговор, кто из их родителей сколько заплатил, чтобы они оставались в университете. Их подруга, кстати, учившаяся на год старше, точно так же устраивалась на стажировку.
– Куинси никогда… – Кьер осекся и внимательно посмотрел на Молли. – Можешь рассказать подробнее?
– Да, пойдем. – Певица кивнула на дальний столик.
– Эй, а петь кто будет? – воспротивился Томас.
Девушка вздохнула и обратилась к Кьеру:
– Можете подождать? Я заканчиваю в полночь.
– Конечно, – пообещал он, протягивая купюру Томасу. – Старина, поставь мне сразу бутылку!
Утром Кьерстен проснулся и в недоумении долго смотрел на белые безликие стены. Красноволосая певица сладко посапывала рядом. Он обнаружил ее, когда повернул голову. Яркий цвет волос резанул глаза, заставляя прикрыть их. Кьер сглотнул, пытаясь прогнать кисловатый привкус тошноты, одной бутылкой вчера в пабе не обошлось. Последующее он помнил с трудом. Они пили, танцевали… Молли, кажется, так звали эту красноволосую певицу, рассказывала про каких-то девушек, а потом предложила поехать к ней, и он вызвал такси.
Кьер оперся на локоть, осматривая комнату. Его вещи валялись на полу вперемешку с женскими: платьем, бюстгальтером, кружевными трусиками. Адвоката охватило чувство брезгливости к самому себе, но он моментально подавил его, вспомнив, что именно этого и хотел. Правда, легче не стало. Голова кружилась все сильнее, заставляя вновь упасть на подушки.
Девушка, спавшая рядом, заворочалась и открыла глаза. Только сейчас он заметил, что они у нее темно-карие, почти черные.
– Привет, – пробормотала она осипшим от сна голосом.
– Доброе утро, – вежливо отозвался Кьер. Он ненавидел эти утренние приветствия.
– Завтракать будешь?
– Не думаю. – Сочтя, что с приличиями покончено, Кьер встал и собрал свою одежду. С омерзением взглянул на грязное белье, он терпеть не мог носить несвежую одежду, но выбора не было.
Молли перевернулась на живот и подперла голову ладонями, наблюдая, как мужчина одевается. В ее взгляде не было похоти или сожаления, лишь любопытство, как у ребенка.
– Захлопни дверь, пожалуйста, – спокойно попросила она, когда он застегивал рубашку. Кьер замер.
– И все? – вдруг спросил он, пристально всматриваясь в это по-детски круглое лицо с пухлыми губами, которые, как он убедился ночью, могли дарить наслаждение.
– Все, – подтвердила Молли, – впрочем, ты мне понравился, если захочешь – приходи еще. Но ты вряд ли захочешь…
– Почему ты так решила? – вскинулся Кьер, слегка уязвленный.
– Потому что меня не зовут Донна. – И, заметив его изумление, красноволосая с улыбкой пояснила: – Ты назвал меня этим именем трижды.
– Черт! – Кьер обескураженно посмотрел на нее. Молли улыбнулась.
– Это твоя подружка?
– Типа
