– Ну насчет одного ты все же прав, – сказал Эндрю. – Я не хочу иметь ничего общего с тем, что бы ты ни планировал. Если ты твердо намерен совать нос в дела самого Патриарха… – Он поднял обе руки, как бы отгораживаясь. – Я не буду предупреждать его, что ты приближаешься, но если ты не будешь внимательно следить за каждым своим движением, то погубишь сам себя. Но тебе это известно лучше меня. – Он вздохнул. – Я полагаю, теперь ты исчезнешь, и больше я тебя не увижу.
– Вероятно, нет.
Эндрю медленно кивнул.
– Что ж, удачи тебе, Себастьян, – пробормотал он тоном человека, который посылает другого на верную смерть. – Тебе она очень понадобится.
* * *После встречи с Эндрю я разбирался со следующим препятствием: а именно арендой машины в семнадцать лет. По поддельному паспорту. В чужой стране. Служащий в прокате бросал на меня полные сомнения взгляды во время всей процедуры оформления, но в конечном счете протянул ключи. Еще один барьер пройден. Бóльшим предметом беспокойства являлась тающая на глазах сумма денег в моем кошельке. Я с неохотой брал что-то из незначительного жалованья, которое получил за годы, проведенные в Ордене, но мои средства были ограничены, и не было иных способов получить больше. А определенные вещи оказывались необходимы, и возможность передвигаться по стране без привязанности к такси или поездам была одной из таких нужд. Покончив с этим, я подождал несколько часов до наступления раннего вечера, когда солнце только начинает клониться на запад. Время раздобыть ответы на некоторые вопросы.
Усевшись за руль с правой стороны автомобиля, я направился через реку на север, следуя карте в своей голове. Я никогда не видел и не был внутри головного офиса Ордена Святого Георгия, но Тристан рассказал мне, где тот располагался, так что я знал, куда ехать. Я миновал суд и церковь Святого Георгия в районе Блумсбери, а также сады Сент-Джордс, мое сердце билось быстрее с каждым километром, пока я въезжал на территорию Ордена.
Недалеко от вокзала Кингс-Кросс я прижался к обочине позади двухъярусного автобуса, по другую сторону улицы с рядами непронумерованных зданий, и не стал выключать двигатель. Казалось, все вокруг походило на совершенно нормальный вечер: машины мчались вдоль дороги, горожане прогуливались по тротуару, следуя по своим делам. Все выглядело обыденно: ничего не свидетельствовало о том, что древний рыцарский орден вел войну из этого самого места, невидимого для общества.
Я откинулся на сиденье, ниже натянул кепку на глаза и принялся ждать.
В пять часов тридцать секунд по другую сторону улицы из частного подземного гаража появилась машина. Черный седан с тонированными стеклами плавно выкатился из темноты, повернул направо и поехал прочь.
Я двинулся следом.
Себастьян
Тринадцать лет назад
– Привет, Гаррет, – обратился ко мне мужчина с низким тихим голосом. – Меня зовут Лукас Бенедикт, и ты поживешь со мной самую малость. Как тебе это?
Я не ответил. Он был незнакомцем. Все, кого я до сих пор видел, были чужими людьми. Где мои родители? Я хотел к маме. Я пожал плечами и отвернулся в сторону, когда мужчина опустился на корточки передо мной.
– Твое имя, – прежде меня сказал мужчина, – Гаррет Ксавье Себастьян. Ты можешь его повторить, Гаррет?
Я насупился. Оно было неправильным. С первой частью все было в порядке, меня звали Гаррет. Но следующих двух я никогда прежде не слышал.
– Это не мое имя, – ответил я мужчине, который улыбался. Это были первые слова, которые я произнес с тех пор, как моя мама… пропала. Но мне внезапно показалось важным сказать это. Дать ему понять, что я не забыл, кем являюсь. Даже если я и не могу вспомнить, что произошло с мамой и папой. Они придут забрать меня? Но нет… этот человек сказал, что я буду жить с ним.
– Теперь будет так, – продолжил мужчина. – И тебе стоит гордиться этим. Многие в Ордене получили свои имена в честь святых, и твое весьма особенное. Святой Себастьян был великим человеком и помог многим людям. – Он положил руку мне на голову, наклоняясь ближе. – Ты знал, что он был привязан к дереву и весь пронизан стрелами, но не умер?
Я моргнул и уставился вверх.
– Правда?
– Да, – ответил Бенедикт. – Он также был центурионом, воином Бога. Кем однажды станешь и ты – воином. Солдатом, который защищает людей от зла и монстров, как и он в свое время. – Мужчина потрепал мои волосы и поднялся, устремив взгляд на меня. – Итак, Гаррет Ксавье Себастьян, как думаешь, ты можешь это делать?
Я торжественно кивнул.
– Хорошо, – сказал Бенедикт. – Поскольку тебе предстоит тяжело работать, чтобы стать таким бойцом. Но не беспокойся. – Он положил руку мне на плечо и сжал его. Его пальцы были толстыми и сильными, но давили не больно. – Я помогу тебе достигнуть этого. С настоящего момента ты не просто маленький мальчик. Ты воин в процессе профессиональной подготовки. И однажды, если будешь усердно заниматься, станешь солдатом, защищающим людей и сражающимся с настоящими чудовищами. Запомни это, Гаррет.
* * *И я запомнил.
Если у меня и была обычная жизнь до того, как я пришел к Лукасу Бенедикту, то она осталась далеко позади. Я находился в маленькой комнате в центре здания капитула Ордена и наблюдал за повседневной жизнью, тренировками и бытом солдат Ордена Святого Георгия, пока это не стало всем, что я знал. Я ел, спал и дышал Орденом, перенимая их представления, смотря на бойцов как на семью, не зная какой-либо жизни по ту сторону стен. Когда мне было шесть, я начал частные занятия в часовне. Прошло еще несколько лет, прежде чем я стал достаточно взрослым для того, чтобы вступить в академию Святого Георгия, где обучались все подающие надежды истребители драконов. Мое образование курировалось братом Григорием, который вбивал мне в голову перфекционизм даже сильнее, чем науку, – математику или историю. Но мои настоящие уроки начались не в классной комнате.
– Гаррет.
– Да, сэр. – Никогда «отец» или «папа» или хотя бы « дядя». С самого начала единственным званием, которое Лукас Бенедикт принимал от меня, было « сэр».
– Подойти сюда. У меня для тебя кое-кое-что есть
Покорно я встал из-за стола, за которым выполнял ночную домашнюю работу – писал сочинение на тему вовлеченности Ордена в процесс над салемскими ведьмами[1] – и, тихо пройдя через комнату, встал перед моим наставником. Он с серьезным видом рассматривал меня, как всегда это делал, прежде чем опустился на колени и вложил мне в руки что-то тяжелое и холодное.
Я посмотрел вниз и заморгал. Черный пистолет лежал в моей ладони, мне было шесть лет, он дрожал в моих маленьких пальцах. Холодок поднялся у меня
