Райли вздохнул.
– Вперед, – обратился он ко мне, отворачиваясь от рядов с резервуарами, словно не хотел больше видеть их. – Давай посмотрим, удастся ли нам найти какие-нибудь ответы.
Пока мы продвигались вглубь лаборатории, минуя длинные ряды столов, чувство дежавю продолжало преследовать меня. Мы с Райли казались ничего не подозревавшими людьми, отважившимися забрести в логово монстра, и в любой момент некая извращенная ошибка природы могла прыгнуть на нас. Конечно, в тех фильмах главным героям не случалось быть драконами, и когда свирепое чудовище, наконец, появлялось, то всегда вонзало свои когти в мягкую, легко разрывающуюся на части человеческую плоть. И каждый раз я гадала, что сделал бы монстр, если бы его жертва сама обернулась крылатым, покрытым чешуей существом с острыми клыками. Вероятно, в этом и заключалась причина того, почему драконы не снимались в фильмах ужасов – в сравнении с ними монстр не будет достаточно страшным.
«Ты перестанешь думать об этом? Это не кино. Сосредоточься, Эмбер».
– Взгляни сюда, – тихо произнес Райли, направив свет фонарика в угол помещения. В дальней стене располагалась дверь с надписью: «Опасность! Вход только для персонала», написанной большими красными буквами. – Выглядит довольно интригующе.
Райли размашисто зашагал через помещение и толкнул дверь. Та распахнулась и открыла еще один длинный коридор, одна из стен которого была сделана из толстого стекла. Комната за стеклом лежала в руинах: перевернутые полки, опрокинутые стулья, разбросанные бумаги и мусор.
– Что здесь произошло? – задумчиво произнес Райли, пока мы преодолевали коридор и пробирались через дверь. Петли заскрипели, когда мы толкнули дверь, и я поморщилась. В комнате пахло хлоркой, химикатами и средствами дезинфекции, но за всем этим, подобно пятнам, глубже впитавшимся в ковер, стоял легкий запах крови и страха. Мой дракон тревожно зарычал, когда за нами со скрипом захлопнулась дверь. Что-то произошло в этой комнате. Нечто ужасное. Если продолжить мое сравнение с кино, здесь было как раз то место, в котором инопланетяне, монстры или клоны наконец-то безжалостно убили каждую живую душу – кровавая расправа. Здесь не осталось ни пятен крови, ни скелетов или изуродованных тел, но судя по запаху, я догадывалась, что кто-то убрал весь возможный беспорядок.
Я сказала об этом Райли, который хмыкнул.
– При обычных обстоятельствах я бы сказал, что ты слишком часто смотрела «Чужого», Искорка, – сказал он, его голос таинственным эхом отозвался в полной тишине. – Но довольно сложно спорить, когда смотришь на это.
Он обвел комнату по кругу лучом фонарика, и у меня скрутило живот. В центре располагался еще один большой резервуар, вырастающий из кафеля. Но он оказался разбитым, стекло валялось на полу перед аппаратом.
– Выглядит так, словно все пошло не по плану, – пробормотал Райли, шагнув вперед. Мой дракон зашипел, сопротивляясь, ему не хотелось подходить ближе к этой зияющей трубе, но я двинулась за Райли, стекло трескалось у меня под ногами. – На что это похоже, по-твоему? – спросил Райли, направив луч света в цилиндр. Клубок прозрачных трубочек и проводов свисал с потолка, капли воды медленно падали с него в резервуар, и я поежилась.
– Словно что-то вырвалось.
– Да, – подтвердил Райли, обводя комнату мрачным взглядом. – Итак, вопрос в том… что они хранили здесь, внизу? Какого рода извращенные опыты проводили?
– Возможно, нам удастся найти что-нибудь. Если Уэс сможет проникнуть в компьютерную систему…
Он покачал головой.
– Если я знаю «Коготь», то они не оставляют после себя какой-либо информации. Все факты будут стерты, все документы уничтожены, все свидетельства существования этого места исчезнут. Честно говоря, я удивлен, что мы нашли так много – не в духе организации оставлять после себя подобный бардак, если только им не нужно было вывести всех так быстро, как только возможно.
Я уловила мерцание в стекле – четыре длинные полосы спускались по стене, – и у меня внутри все упало. Кто бы ни оставил эти порезы, он не был огромным, возможно, не больше тигра. Я знала, потому что уже видела следы когтей, подобные этим, когда сама оставила их. Они были точно такого же размера, как у превращающегося детеныша дракона.
– Сволочи, – выдохнул Райли, в его голосе звучал ужас. Я взглянула на него, и даже при незначительном освещении фонарика его лицо было смертельно бледным. – Это… это, должно быть, одна из лабораторий, о которых постоянно рассказывал Рэми. – Он взглянул на меня, его взгляд казался слегка безумным. – Помнишь, Искорка? Что он говорил о том, как «Коготь» отправляет своих «неугодных» драконов в лабораторию? Черт, он все время был прав.
Рэми. Он был еще одним отступником, тощим детенышем, которого Райли вытащил из «Когтя». Тот считался «слишком маленьким», а его родословная «непригодной» для фонда размножения. Я однажды видела его и еще одного детеныша, Нэттл, в убежище Райли, в Кресент-Бич, прежде чем мы все должны были спасаться бегством от Ордена Святого Георгия. Рэми любил рассказывать истории, и в одной из них он утверждал, что «Коготь» отправляет неподходящих драконов в секретные лаборатории, чтобы – по его собственным словам – разделять на части, разрезать, пронзать и превращать в итоге во что-то новое.
Тогда Райли насмехался над этими историями. Но сейчас было сложно не поверить в них.
– Это… сюда отправляются детеныши? – прошептал Райли. В его голосе было нечто большее, чем просто ужас. Он звучал болезненно, и Райли уставился на стеклянную трубу, словно только что сам стал свидетелем убийства ребенка. – Все мои отступники, все малыши, вызволенные из организации. Когда «Коготь» снова найдет их, в подобном месте они и встретят свой конец? Как некий ненормальный лабораторный эксперимент?
Он ударил кулаком по уцелевшей части резервуара, вдребезги разбив его. Я подпрыгнула. Осколки посыпались на пол, со звоном ударяясь о кафель, пока Райли стоял там, вздрагивая от злости.
– Я обещал, что уберегу их, – со скрипом в голосе произнес он, больше самому себе. Кровь брызнула из порезов на руке и закапала на пол, но Райли, казалось, даже не заметил этого. – Поклялся освободить тех многих из своего вида, скольких смогу, прежде чем организация убьет меня. Это так долго было моей миссией, вытаскивать драконов, заставлять их видеть правду о «Когте», даже несмотря на то что я понимал, насколько это опасно. Даже несмотря на то что знал – некоторые из них, возможно, будут убиты. Ненавидел каждую отдельную смерть, но понимал, что для них будет лучше стать свободными. Но такое… – Его взгляд, горящий и полный боли, скользнул по колбе. – Как я могу противостоять этому? Как могу оправдывать чью-либо свободу, убеждать любого детеныша поверить мне, когда знаю, что они могут так закончить свои жизни?
Я шагнула вперед, нежно взяв его руку в свои ладони.
– Вот почему мы не можем
