Когда они наконец добрались до последней из салишских деревень и Потерянного озера, Ралина уже знала, чего ожидать. Она подружилась с братом Джозефом – хотя «подружиться» было не вполне точным словом, поскольку молодой Салиш окончательно потерял рассудок. Он спал, свернувшись в клубок, ровно столько, сколько позволял ему Смерть. Он мало ел и часто плакал. В присутствии Смерти он не мог заставить себя подняться на ноги и стоял на коленях, прерывая дрожащие ответы всхлипами и истерическим смехом.
Поскольку брат Джозеф и впрямь оказался знатоком реки и добросовестно выполнял свою работу, Смерть не возражал, но Ралине было ужасно жаль юношу – почти мальчишку, не старше Ренарда. Она попросила Смерть позволить брату Джозефу оставаться с ней за пределами деревень, пока Смерть и Его армия уничтожали Салишей, и Бог легко согласился, поблагодарив Ралину за предусмотрительность: они потеряли бы много времени, сказал Он, если бы брат Джозеф случайно погиб и Ему пришлось искать нового проводника. И пока Ралина, Ренард, Дэниел и брат Джозеф ждали у лодок, а последняя из салишских деревень гибла, юноша рассказал, чего ждать от переправы через Потерянное озеро.
– Вокруг островов и остатков мертвых городов живут демонические создания – грызла и гримасники. Они охотятся вместе, и их нужно избегать, – сказал брат Джозеф.
И когда он объяснил, на что способны грызла и гримасники, Ралина с ним полностью согласилась.
– Сколько времени займет переправа? – спросил его Ренард.
Брат Джозеф не только заикался, когда был напуган; у него развился нервный тик, который усугублялся, когда он говорил со Смертью, и теперь голова его конвульсивно задергалась, выдавая ужас, который вызывала в нем мысль о переправе.
– Н-несколько месяцев, – сказал брат Джозеф, и его шея изогнулась влево. – Иногда придется плыть н-несколько дней, н-не видя суши. А на островах отдохнуть н-не получится. Там живут гр-грызла и гримасники.
– Но ведь ты никогда не переправлялся через озеро? – спросил Ренард.
– Нет. Я н-никогда не уходил д-далеко от реки. – Брат Джозеф теребил левый рукав туники, который уже порядком истрепался.
– Постарайся думать об озере как о продолжении родной реки – ведь так оно и есть. Потерянное озеро появилось, когда рухнула Дневная плотина, так что большая часть воды пришла из Умбрии.
– Н-но наши легенды говорят, что земля раз-разверзлась, и из нее хлынула вода. Мать спасла н-нас. – Брат Джозеф потупился и прикусил губу. – Н-но она, наверное, нас б-больше не любит. Она не спасла… не спасла нас от Смерти.
Ралина открыла рот, чтобы произнести какую-нибудь банальность в утешение, но поняла, что не может. Брат Джозеф был прав. Мать не спасла их. Она не спасла никого.
На следующий день, когда войско Смерти вошло в воды Потерянного озера, небо было ясным и обманчиво прекрасным, словно не знало, что происходит внизу.
В ту ночь – первую ночь на озере – брат Джозеф привязал к лодыжкам один из старых чугунных котлов, которые Смерть забрал из деревень, тихо перебрался через борт лодки и положил конец своим страданиям. Ралина знала, что он делает. Она наблюдала за ним. Сперва он молча наполнил большой котел водой, потом снял тунику, аккуратно сложил ее, поцеловал и встретился взглядом с Ралиной за мгновения до того, как они с тяжелым котлом беззвучно скрылись в озере.
Она хотела встать, чтобы остановить его, но он сложил руки в мольбе и покачал головой, одними губами говоря: «Позволь мне уйти». И она позволила. Ралина понимала его. Она не вправе была лишать его покоя, который он надеялся обрести в темных водах. Она кивнула и беззвучно прошептала в ответ: «Я расскажу твою историю».
Брат Джозеф улыбнулся. Впервые за все время Ралина увидела, как его лицо оставляет страх, и снова поразилась тому, как он молод.
Он продолжал улыбаться, когда над его устремленным в небо лицом сомкнулась вода.
Смерть ничуть не огорчился гибели брата Джозефа. Он сказал лишь: «А, брат Джозеф встретил свой счастливый конец. Достойная награда за выполненную на совесть работу».
Чтобы переправиться через озеро, брат Джозеф был не нужен. Он уже рассказал Смерти все, что знал об озере и его опасностях. Найти дорогу было нетрудно: достаточно было плыть на юго-восток до руин у Золотого Человека, а потом повернуть на закат и грести к подножию гор.
Ралина не знала, что такое Золотой Человек и что за руины его окружают; не знал этого и брат Джозеф. Он лишь повторял то, что слышал от рысьих проводников. Этого не знал никто во всей армии, а когда дни начали сливаться в один, Сказительница поняла, что лучше всего жить настоящим, а не строить догадки о будущем: догадки вели к отчаянию, а отчаяние вело к водной могиле, которую выбрал брат Джозеф. Вместо этого она проживала день за днем, сосредоточившись на связи с Медведем и растущем уважении к Ренарду и его отцу. Они не были ее семьей до того, как покинули Племя, но теперь стали той ниточкой, что отделяла ее от безумия. Три человека и два пса держались друг друга, и каждый день, после долгих часов, проведенных в компании Смерти, который без умолку разглагольствовал о своем великом плане подчинить себе мир и пробудить Супругу, Великую Богиню Жизни, Ралину ждал приготовленный Дэниелом ужин, Медведь сворачивался у ее ног, делясь с нею силой, а Ренард обнимал ее и шептал, что она пережила еще один день… еще один день.
Потерянное озеро вызывало у Ралины отвращение, и не только потому, что ему, казалось, не было конца. И не потому, что жуткие грызла и гримасники потопили четыре лодки молоков при первой встрече. Ралина возненавидела Потерянное озеро, потому что ощущала под собой присутствие бесчисленных тысяч мертвецов. Ночами, когда они связывали лодки и над озером разносились крики спящих молоков, Ралина могла поклясться, что слышит глубоко под водой ответные вопли, от которых у нее леденела душа.
Бесконечные дни сливались в один, а мрак и мертвецы продолжали ткать кошмарное полотно неизбежной жизни Ралины.
Потерянное озеро – Стая
Дни складывались в недели, а недели – в месяц, и Мари начало казаться, что время размывается, сплетаясь в туманное полотно, в которое превратилась ее новая жизнь.
Она не возненавидела Потерянное озеро – и после нескольких недель на воде Стая вошла в ритм, который она даже находила приятным. Приближаясь к островам или руинам, они превращались в единый настороженный, готовый ко всему организм. Грызла и гримасники встречались им постоянно и менее отвратительными от этого не становились, но после пары встреч Стая научилась быстро распознавать тех и других. Как бы ужасно это ни звучало,
