Число 200 появилось на домашнем табло.
Кэм закатил глаза.
– Если ты не заметил, Лилит не волнует, как ты изменяешь мою внешность.
– Не то чтобы ей было все равно! – выплюнул Люк. – По какой-то причине она не видит, как меняется твое тело.
Кэм был в смятении.
– Хочешь сказать, что я уродлив для всех, кроме Лилит?
– Динь-динь-динь.
Табло зажгло цифру 3 под «Гостями». Люк посмотрел прямо на солнце, не щурясь.
– Я тоже не понимаю. Я был уверен, что изменение твоей внешности будет ей отвратительно, но…
– Это Лилит, – сказал Кэм, понимая что-то в первый раз. – Она видит то, что внутри меня, а это ты не можешь запятнать. – Он взглянул на себя, ощущая себя увереннее, чем на протяжении всех этих дней. – Не знаю, почему мне нужно было потерять свою привлекательность, чтобы понять это.
Он толкнул дьявола:
– Тебе стоит дать себе за это лишнее очко.
– Я не против. – Люцифер повернулся к табло, где теперь значилось: «Хозяева» – 300, «Гости» – 3. Потом он взглянул на Кэма, сузив глаза. – Не понимаю, почему ты так уверен в себе. Ты проигрываешь.
– Откуда ты знаешь? – спросил Кэм.
– Впервые за все другие ее жизни Лилит начинает наслаждаться своим Адом, – сказал Люцифер. – Она перестала сравнивать свои мечты с реальностью.
– Она адаптируется, учиться выживать, – согласился Кэм. – Она почти…
Он сделал паузу, думая о том, как Лилит недавно улыбнулась ему с другого конца столовой. Вспомнил ее голос вчера, когда она пела в аркаде вместе с Брю-сом, выражение ее глаз, когда они поздравляли ее с выигрышем в соревновании по песням, поднимая кружки теплого рутбира и произнося тосты.
– …счастлива, – закончил Кэм.
– Но счастливой девочке не нужно, чтобы ее спасал кто-то вроде тебя, – огрызнулся Люцифер. – Прими это, Кэм: тебе нужно, чтобы она ненавидела свою жизнь, чтобы суметь полюбить тебя. Иначе ты проиграешь пари и ее.
«Хозяева» дошли до 2000 на табло. Звук так быстро меняющихся цифр был подобен дождю, барабанящему по жестяной крыше.
– Да, поражение в ночь выпускного неоспоримо, – заметил Люцифер. – Но всегда так и было.
– Ты ошибаешься, – сказал Кэм.
– Я скажу тебе, что я сделаю. – Люцифер склонился ближе. От него пахло анисом, смешанным с горящими углями. Желудок Кэма скрутило. – Я спущу тебя с крючка.
– Что ты имеешь в виду? – спросил Кэм.
– Я откажусь от пари. Можешь снова идти хандрить посреди вселенной, так и не осознав свой потенциал. А я буду снова всех сбивать с толку.
В красных глазах дьявола Кэм увидел нечто отчаянное.
– Ты думаешь, что проиграешь, – к своему удивлению, произнес Кэм.
Люцифер разразился смехом, который словно сотряс землю под ними.
– Иначе зачем бы тебе предлагать отмену сделки? – спросил Кэм.
Смех внезапно оборвался.
– Возможно, случившееся с Люс и Дэниелом меня тоже изменило, – прорычал Люцифер. – Возможно, я сжалился над тобой. Как бы отвратительно это ни звучало.
– Ты блефуешь, – заметил Кэм. Неважно, что говорил дьявол. Кэм ни за что не откажется от сделки. – Я не брошу Лилит. Я не могу жить дальше без нее.
– Аплодирую твоей твердости, – сказал Люцифер, когда цифра 4 зажглась под «Гостями» на табло. – Но ты не знаешь, о чем говоришь. Тебе вообще известно, почему Лилит – одна из моих подданных?
Кэм сглотнул. Этот вопрос преследовал его с тех пор, как он добрался сюда, с тех пор как Аннабель рассказала ему, где найти Лилит.
– Самоубийство, – сказал Люцифер, медленно, четко произнося каждый слог.
– Она бы не… – прошептал Кэм.
– Думаешь, что знаешь ее? Ты не знаешь. И у тебя нет шансов. – Люцифер взглянул вниз на пустынный кампус, созданный им. – И все, даже все эти глупые детки там, знают об этом, но не ты.
– Расскажи мне, что произошло, – попросил Кэм, слыша дрожь в своем голосе. – Когда она покончила с собой? Почему?
– У тебя есть время до конца дня, чтобы разорвать сделку, – сказал Люцифер, и его глаза засветились дикой злостью. – Иначе игра станет грязной.
– Для разнообразия? – спросил Кэм.
Дьявол одарил его угрожающим взглядом.
– Увидишь.
* * *Кэм шагал взад и вперед по парковке, ожидая, когда подъедут автобусы и начнется еще один день в Трамбулле. Предупреждение дьявола заставило его занервничать.
Ему нужно было увидеть Лилит. Он закрыл глаза и постарался представить, как она идет в школу, но мог сосредоточиться лишь на самоубийстве, упомянутом Люцифером. Когда она его совершила? Где?
Мог ли Кэм нести за это ответственность?
С того мгновения, как он встретил Лилит, Кэм знал, что нельзя разделить их существование. Она была его единственной настоящей любовью. Если Кэм и узнал что-то от Люс и Дэниела, так это следующее: когда находишь душу, которой дорожишь больше всего на свете, ты не должен ее отпускать.
Резкий визг тормозов объявил о приезде школьных автобусов. Когда желтый флот заполнил круговую подъездную дорожку, ученики сошли по ступенькам и потекли в школу, как делали каждый день. Но сегодня что-то было иначе. В воздухе висело нечто темное.
Ученики говорили шепотом, и, когда их взгляд падал на Кэма, они напрягались, отшатывались, а потом быстро отворачивались.
Девочка, которую он никогда не видел, сплюнула, проходя мимо него.
– Как ты ночью спишь, свинья?!
На него падало все больше и больше подозрительных взглядов, и крылья Кэма начали гореть в его плечах. Люцифер предупредил его, что все станет действительно отвратительно, но что именно сделал дьявол?
Он добрался до классной комнаты за несколько минут до звонка. В классе было всего несколько учеников, но все они повернулись спиной к нему, когда Кэм зашел в комнату.
Веснушчатая девушка с длинными черными волосами глянула через плечо и поморщилась.
– Не могу поверить, что этого монстра номинировали на члена выпускного двора!
Кэм всех проигнорировал, уселся и стал ждать Лилит.
Та зашла со звонком. Ее волосы все еще были влажными, одежда помялась. Она держала недоеденное яблоко и даже не смотрела на Кэма.
Он прождал пятьдесят минут пытки, а затем отвел ее в сторону прямо после занятия.
– Что? – спросил он. – Что случилось?
– Не мое дело, с кем ты был до того, как познакомился со мной, – сказала Лилит, и ее глаза были мокры от слез. – Но та девушка убила себя.
– Какая девушка? – спросил Кэм.
– Почему мне нужно объяснять тебе? – спросила Лилит. – Ты был не с одной девушкой, убившей себя?
– Откуда ты это знаешь? – спросил Кэм, хотя конечно, ему не нужно было спрашивать. Должно быть, Люцифер нашептал какую-нибудь раздутую историю в ухо одному из учеников, и теперь Кэм стал парией в школе.
– Утром все в моем автобусе говорили об этом. – Лилит заметила злые взгляды, направленные на Кэма. – Кажется, вся школа знает.
– Они ничего не знают, – ответил Кэм. – Но ты – да. Ты меня знаешь.
– Скажи мне, что это неправда, – заметила Лилит. Кэм слышал мольбу в ее голосе. – Скажи мне, что она не убила себя из-за твоих поступков.
Кэм глянул
