Что ещё надо женщине?
Так, наверное, многие размышляли, смотря на него.
Что испытывала сама Катя? Трудно сказать. Всё смешалось в какой-то адский непонятный клубок, словно некто невидимый, но могущественный, взял и перетасовал карты её судьбы. А, может, даже и обронил некоторые под стол.
Её невеселые размышления оборвал взгляд Коваля. Руслан повернул голову в сторону застывшей в дверном проеме Кати.
— Иди ко мне.
Три слова. И сказал спокойно, а Катю пробрало до костей.
Завтра… Завтра она с ним обязательно поговорит.
Потому что послезавтра может быть поздно.
Катя не стала улыбаться в ответ, не стала выжимать из себя улыбку. Коваль, как зверь, чутко реагировал на ложь. Иногда девушке начинало казаться, что он в ней особо ценил её умение говорить правду.
Катя шла к кровати медленно.
А генерал уже возбудился. Его член налился кровью, розовая головка чуть покраснела, выпустив из небольшого отверстия жемчужную капельку. Вены отчетливо просматривались.
Большой. Катя до сих пор поражалась, как она умудряется его принимать в себя.
Как и другие женщины, ответил циник в её душе. Катя снова не строила иллюзий.
Ни в отношении себя, ни в отношении сегодняшней ночи.
Коваль сдерживался. Она интуитивно это чувствовала и откровенно опасалась того момента, когда он сорвется, когда ему надоест «давать ей передышку». Катя не могла точно охарактеризовать причину своей уверенности, но ей думалось, что Руслан сильно себя сдерживает. Словно в нем жил другой мужчина. Опасный.
Жесткий, даже жестокий.
Катя не стремилась его разгадать. Не за чем. Она временное явление в его жизни.
— Пришла в себе?
Его вопрос подтвердил мысли Кати, что он считывает её, как открытую книгу. И с ним ни в коем случае нельзя врать.
Ей — точно.
— Не совсем.
Катя подошла к кровати и встала сбоку. Генерал, как лежал, так и продолжил.
Лишь его грудь, ритмично поднимающаяся и опускающаяся, выдавала истинные ощущения и жажду.
Он затеял свою игру…
Катя должна будет подчиниться и соответствовать.
— О чем думала, когда рассматривала меня?
Ещё один вопрос.
Зачем?…
— Что ты красивый и сильный. Что нравишься женщинам, — она ответила, как есть.
Не делая паузы, давая понять, что не подбирает слова, выискивая нужные.
— Интересные мысли, — хмыкнул Руслан, меняя позу. поднимаясь. У Кати сразу же возникло желание сделать шаг назад, но она осталась стоять, где есть. — А тебе я нравлюсь?
Катя предвидела такой вопрос. Он логичен, после её слов.
— Не знаю. Ещё не решила.
— Даже так, — теперь его усмешка напоминала оскал.
Странно другое — вот она ни сколько не встревожила, не напрягла Катю. Девушка даже удивилась сама себе. То вздрагивает и тушуется от одного хмурого взгляда, то реагирует совершенно спокойно.
Может, у неё закончился лимит страха? Или она поняла, что дальше некуда отступать?
Руслан протянул руку и сдернул полотенце с её груди.
— Лишнее.
В его голосе послышались резковатые нотки. Отреагировать на них Катя никак не успела, потому что Руслан сразу же потянул её на себя, заставив фактически упасть ему на грудь.
— Значит, не знаешь, да? — вопросы сыпались и сыпались. Они оказались риторическими, потому что Катю снова перевернули, на этот раз подминая под себя. Девушка только успела охнуть, а её ноги уже разводят в сторону, и крупные бедра вклиниваются между ними.
Чувствовать чужое мужское тело, покрывающее тебя…
Катя никогда не привыкнет.
Какая же она всё-таки мелкая по сравнению с Ковалем. Ведь раздавит же, если не будет осторожным.
— Не знаю, — снова повторила она, выгибая шею.
Катя действовала на уровне рефлексов. И как оказалась, дремлющая, немного запуганная девушка, но ещё продолжающая жаждать хотя бы плотской любви, выбрала совершенно правильный путь.
Горячие мужские губы тотчас обожгли открытую шею, не то целуя, не то покусывая, оставляя розоватые следы. Катя охнула, вскинула руки, чтобы обнять Руслана, когда услышала хриплый приказ:
— Руки вверх… Не трогай пока меня…
Катя зажмурилась. К его голосу, наполненного сильнейшей энергетикой, привыкнуть невозможно. Никогда. Или только, если ты безоговорочно доверяешь генералу и принимаешь его таким, какой он есть.
Катя послушно вытянула руки над головой, вцепившись в край подушки. Так даже лучше… Рецепторы обострились, появилось легкое головокружение. Катя снова почувствовала себя слабой и беспомощной, но восприятие было иное. Ей внезапно понравилось быть такой в сильных руках Руслана. Под его телом. Под его губами.
Если расслабиться, не напрягаться, а отдаться силе его прикосновение…его страсти… Что будет?
Его губы жадно прокладывали влажную дорожку к её груди. Тело остро реагировало на каждый обжигающий поцелуй. Появлялось легкое томление, истома. Дыхание снова сбилось у Кати, и если бы её спросили, хочет ли она снова ощутить губы генерала у себя между ног, она, не колеблясь, ответила «да».
Руслан навис над ней, удерживая вес своего тела одной рукой, второй он трогал её грудь, живот. Распластывал пальцы в привычной манере, гладил с нажимом, точно ему было мало. Губами продолжал трогать вторую грудь, то вбирая в себя сосок полностью, покусывая, посасывая, то дразня его языком. Катя прислушивалась к себе.
Давай же. давай.
Она не оставалась безучастной. Её тело отвечало легким покалыванием. Не отторгало — точно. В какой-то момент Кате даже стало нравиться происходящее.
Она распахнула глаза, и впервые за время знакомства с Русланом его чрезмерно фактурное тело ей понравилось. Сколько же в нем силы! Литые мышцы перекатывались под кожей, кое-где поблескивая от капелек оставшейся влаги после душа. На волосах на груди… на спине…Капельки сверкали, играя в проникающем в комнату свете луны и фонарей. Темноволосая голова, склоненная над животом Кати, будоражила. Захотелось запустить пальцы в коротко постриженные волосы, пропустить их между собой. Даже кончики пальцев закололо от непреодолимого желания, но Катя помнила приказ держать руки над головой.
Внезапно Руслан поднял голову и посмотрел в лицо Кати. Та мгновенно зарделась, кровь прильнула к щекам.
— Но мои-то прикосновения хотя бы нравятся? — яростно жестко бросил мужчина, не мигая и не отводя взгляда.
Катя мысленно ахнула. Она уже и позабыла начало их разговора. Он — нет.
Ей следует быть всё же осторожнее. Зачем дразнить генерала той правдой, которую он не желает слышать?
Или… наоборот?
Катя облизнула искусанные ей и им губы.
— Сегодня да, — выдохнула и сразу же застонала, потому что пальцы Руслана накрыли лоно. Просто накрыли, спрятали.
Или присвоили себе?
Дальше — сильнее. Острее. Жарче.
Взгляд Коваля оставлял на её теле не менее обжигающе-розовые следы, чем его губы и руки. Он постоянно смотрел. Катя смущалась, пряталась от его взгляда, не выдерживала, подавалась вперед и снова сталкивалась с ним.
Сталь плавилась, перерождаясь в страсть, что проникала под кожу и лепила из Кати новую женщину.
Той, новой, нравилось, что её хотят. До одури. До сведенных мышц. До глухих стонов и рыков негодования, если ему казалось, что она пытается увернуться или избежать его прикосновений. Внутри Кати рождалось странное вибрирование.
Девушка пыталась прислушиваться к себе. Это
