Я повернулась и обнаружила, что навстречу мне идет Лариса. Мне пришлось постараться, чтобы не споткнуться, не замедлить и не ускорить шаг. Вообще-то, я плохо ее знала — она была дальней знакомой Алены с Сашей. И казалась мне вполне приятной женщиной.
До недавнего времени.
Казалось, движение замедлилось — словно нас снимали "рапидом" — Лариса взглянула, глаза ее метнулись, но она постаралась тоже не изменить ни походки, ни выражения лица. Приближаясь, я смотрела на нее в упор, и видела, что оно становится все напряженнее, глаза кого-то ищут… Подкрепление? Валерика?
И, все-таки, Лариса не выдержала первой — когда мы поравнялись в дверях, резко шарахнулась в сторону, влепившись плечом в косяк… Больно, наверное.
И мне вдруг стало ее жалко. Бьемся мы, бабы, за женское счастье, то бишь за мужика под боком, думаем, что жить без него не можем, отбиваем, воруем, уводим… А наши замечательные мужики только довольно похмыкивают и ждут — кто кого? Кому он, главный приз, достанется? Да они мизинца нашего не стоят! Хотела я поделиться с Ларисой этим своим откровением, оглянулась — куда там! Уже и не видно — так от меня, великой и ужасной, ломанулась…
Вздохнула я и пошла таки в туалет.
А выйдя, обнаружила околачивающийся поблизости приз. То бишь, Валеру. Речь, он, видимо, заготовил заранее, потому что начал, едва я только открыла дверь.
— Ну вот что, — велел внушительно, — оставь Лариску в покое! Она перед тобой ни в чем не виновата, я сам от тебя ушел!
— Хорошо, — послушно согласилась я.
— Ты что, хочешь Фроловым весь праздник испортить? Мало того, что заявилась нежданно-негаданно со своим… Что ты сказала?
Я пожала плечами:
— Я с тобой согласилась. Ты сказал оставить Лариску в покое, я сказала «хорошо».
Он сощурился. Может, просто по привычке, а, может, считал, что это добавляет ему проницательности, но только зря он это делает — так его и без того небольшие глаза теряются за нахмуренными бровями и собранными в складки веками.
— Не могу понять, что ты задумала, — сказал медленно. — К чему весь этот балаган?
Я собиралась просто обойти его, но теперь пришлось остановиться.
— Что ты имеешь в виду?
— Что имею, то и введу! — рявкнул он. Это было скорее похоже на Дениса, и я, совершенно не к месту, заулыбалась. Валера моментально покраснел. Он слегка рыжеват, и потому легко краснеет.
— Думаешь, хоть кто-то поверит в спектакль, который вы с ним здесь устроили? Я же прекрасно понимаю — ты просто хотела меня уесть! Заставить ревновать!
Странно, что я совершенно не ощущала ни замешательства ни каких-либо сильных переживательных чувств — ведь вот же он, мой дорогой и желанный мужчина, которого я совсем недавно потеряла! Я как будто наблюдала за нами со стороны — слегка заинтересованный зритель. И этот самый зритель с любопытством спросил:
— И что? Удалось?
— Разумеется, нет! Я с самого начала тебя раскусил! Ты совершенно не умеешь врать и притворяться!
— Зато ты справлялся за двоих. «Ах, у меня совещания! Ах, у меня столько работы! Ах, мама приболела, ночую у нее…», — передразнила я. — Знаешь, ты был прав, когда назвал меня дурой. Спасибо. Благодаря тебе я поумнела. И благодаря тебе нашла мужчину, который мне нужен и которому нужна я.
— Этого своего… Иванова? — с отвращением произнес Валера. — Как же, он давно на тебя слюни пускает! Но я всегда верил, что он просто твой друг. Выходит, ты врала? Все время врала? А теперь еще смеешь выставлять меня предателем и подлецом?
Я пожала плечами.
— Думай, что хочешь. Мне все равно.
Я попыталась уйти — красиво и независимо — но Валера преградил мне дорогу.
— Ах ты… Скажи правду! Хоть раз правду!
— Какую?
— Давно вы с ним?..
Эк его! Даже логика, которой Валера всегда так гордился, захромала на все четыре лапы: то он уверяет, что раскусил наш с Денисом спектакль, то требует признания в невозможных страстях…
Я улыбнулась ему сомкнутыми губами.
— Всегда.
Валера на мгновение потерял дар речи, и к лучшему, потому что за его спиной мягко произнесли:
— Мущьчина, пропустите девушку…
Валера резко обернулся. Денис с улыбкой посмотрел на меня, потом с той же ласковой улыбкой — на Валеру:
— О чем базар, девочки и мальчики?
— Не твое дело! — отрезал Валера, разворачиваясь к нему всем корпусом. Денис глядел на него сквозь ресницы, чуть приподняв голову. Валера, наоборот, набычился. Росту они были одного, Денис — посуше. Я уперла руки в боки: впервые в жизни в такой ситуации мне не хотелось бросаться разнимать, успокаивать и улаживать. Да я была бы рада, если б они сцепились — пусть не из-за меня, пусть из-за здорового самцового тестстерона, из желания быть самым сильным и самым главным! И плевать я хотела на свое приличное воспитание и высокие моральные принципы! Лариску мне бить совершенно расхотелось, а вот Валеру — совсем наоборот.
Не переставая улыбаться, Денис посмотрел на меня:
— Все в порядке, малыш?
Ведь терпеть не могу такое обращение, но как прозвучало! Я улыбнулась ответно:
— В полном, любимый.
— Тогда идем? Алена тебя уже спрашивала.
Он обогнул Валеру, как стоящий на пути столб, непринужденно приобнял меня за талию и повлек ко входу в зал. Валера произнес что-то. Денис повернул голову и сказал, глянув на потолок:
— Потом, родной. После.
Мы зашли в зал, и я спросила:
— А почему потом?
Получилось это у меня как-то обиженно, и Денис рассмеялся:
— Ну хочешь, вернемся?
— Да ладно, — проворчала я.
— Ты, правда, в порядке? Я тут упустил его из виду… Долго он на тебя наезжал?
Денис длинно выдохнул, и я только сейчас поняла, что он вовсе не так спокоен, каким хотел казаться — и будь Валера чуток поагрессивнее, или задержись мы чуть подольше…
— Ты знаешь, — медленно сказала я. — А ведь я, действительно, в порядке.
Я открыла глаза. Проморгалась и поняла, что, слава богу, голова у меня не болит, и что сегодня, слава богу, выходной. Я повернулась, устраиваясь на подушке поудобнее. Подушка была гладкой, твердой, теплой. И плавно подымалась и опускалась.
…Ё!..
Я села так резко, что в голове бултыхнулись мои размякшие мозги, а в глазах потемнело. Но и сквозь разноцветные точки я разглядела лежащего поперек кровати мужика. Мужчина лежал на спине, закрыв лицо локтем, и негромко похрапывал. Этот еще откуда?
— Эй… — тихонько сказала я, заглядывая в его лицо снизу. Денис — это был он, слава богу… или не слава?.. — не проснулся. Не прореагировал он и на мое тыканье — сначала деликатное, кончиком пальца, а
