И я совершенно точно знаю, что это Владимир. И никто иной.
— Согни ножки в коленях и разведи в стороны, красавица. Ещё шире… Ещё…
Голос Владимира вибрирует во мне дрожью натянутой до предела струны, которую гитарист заставил звенеть прихотливым щипком. Я послушно исполняю его приказы, тихо постанывая.
Звуки сами вырываются из моего рта. Я жадно хватаю обжигающе горячий воздух ртом и трогаю пальцами себя, влажную и возбуждённую до предела. Желание ярко полыхает под кожей.
Кажется, что хватит всего нескольких прикосновений, и меня накроет оргазмом.
— Ты раздвинула ножки недостаточно широко, — низким голосом выдыхает Владимир.
По его голосу понятно, что он, как и я, уже едва сдерживается, чтобы не сорваться.
— Раздвинь их так широко, чтобы я поместился между них. Ещё. Это не твои пальчики сейчас ныряют в горячую влажную дырочку, а мои. Чувствуешь меня? Скажи?.. Ещё глубже и быстрее. Добавь ещё один пальчик. Подвигай им, не стесняясь. Чувствуешь меня?..
— Да…
Меня безостановочно трясёт, а лоно сжимается вокруг пальцев. Сейчас всё происходит по сценарию, написанному Владимиром. Именно так, как хочет он. И ни шага в сторону.
Поэтому я двигаю пальцами предельно быстро, задыхаюсь и приподнимаю бёдра, чтобы прикосновения стали ещё острее и чувствительнее.
— Умница. Моя умница. Вот так. Постони немного для меня. Не стесняйся. Твои стоны для меня — как музыка. Ещё, родная.
Его последнее слово звучит невероятно нежно и интимно, чувственно. Мне срывает напрочь планки здравого смысла.
Проникновенно и эротично… Очень возбуждающе.
От горячего шёпота Владимира и его стонов на моей коже выделяются бисеринки пота, и становится невозможно удержаться. Пока он шепчет о том, что это не мои пальцы скользят во влажной глубине, но его член, меня трясёт.
Как будто он в самом деле нависает надо мной и быстрыми толчками заполняет меня собой.
Я больше не могу сдерживаться и протяжно стону, выгибая спину дугой и поджимая пальцы на ногах, как он и говорил. Володя рвано стонет в унисон, тяжело дыша.
Мы становимся невероятно близки сейчас, несмотря на тысячи километров между нами…
Глава 35. Янина
Володя что-то шепчет горячо и быстро, как безумный.
«Девочка моя ненаглядная…» — звучит в моей голове его голосом.
Я неловко и торопливо прощаюсь с ним, зарываясь от стыда под одеяло с головой.
Господи, что я творю?
Я говорю себе о том, что Володя мне не нравится, но сама послушно следую его порочной указке и растворяюсь в нём без остатка.
«Это безумие надо прекращать!» — думаю я и засыпаю.
Я просыпаюсь только когда слышу, как по дому ходят и гремят кастрюлями.
В дверь комнаты стучат. Я сажусь и едва не встаю, но потом вспоминаю, что так и не надела трусики, поэтому только подтягиваю одеяло повыше.
— Войдите.
В комнату просовывает голову Стас.
— Первый день Нового Года, соня! Первый обед. Ты как, за стол садиться будешь?
— Обед?
— Да, мелкая. Уже третий час дня.
— Ого!
— Да-а-а!.. — смеётся брат. — Алёнка к тебе в спальню часов в одиннадцать стучала. Но ты, наверное, чересчур крепко спала.
— Сейчас встану, Стас. Маме, наверное, помочь надо.
— Да ну, брось! Уже всё помыли. Давай вставай, соня… Торт на столе ждёт.
— Иди! — отсылаю я брата. — Переоденусь и приду.
Вся семья уже в сборе за столом. Стас переговаривается в полголоса со своей будущей женой, мама хлопочет, собирая на стол.
— А когда поедем? — спрашивает Алёна у моего брата.
Из обрывков их разговора я понимаю, что Алёне не нравится деревенская спокойная жизнь, поэтому она рвётся обратно в город.
— Подожди немного, — остужает её пыл брат. — Дай хотя бы новогодние праздники закончатся?..
Алёна кивает, но напоминает, что на рождество они со Стасом собирались в гости к её родителям. Меня немного раздражает её высокий капризный голос. Мне кажется, что она выест Стасу мозг чайной ложечкой.
* * *Я оказалась права. Уже утром четвёртого января брат, поддавшись на уговоры Алёны, начал собираться обратно.
— Как? Уже уезжаешь? — спрашиваю я, обнимая брата.
— Женщины! — вздыхает брат, кивая головой в сторону Алёны. — Ты как, мелкая?
Я понимаю, что за эти несколько дней так и не удалось поговорить с братом по душам. Рядом постоянно кто-то крутился из гостей. Или сама Алёна сидела рядом, выжидающе глядя на Стаса. Как будто боялась, что младшая родная сестра отберёт слишком много времени.
— Нормально, Стас.
— Я вижу, как нормально. Что делать собираешься?
— А что, так заметно? — прячу глаза, но Стас цепляет пальцами мой подбородок.
— Не дури только, хорошо? И не сиди одна в четырёх стенах. Займи себя чем-нибудь, чтобы не убиваться, идёт?.. И ещё в гости ко мне приезжай.
— Стас, нас уже машина ждёт! — зовёт брата Алёна.
Стас договорился с кем-то из местных, чтобы их довезли до города.
— Иду! — бросает брат и вновь поворачивается ко мне. — Если нахлынет, приезжай. Поменьше думай о плохом, идёт?
— Стараюсь, Стас.
Алёна нетерпеливо дёргает моего брата за рукав.
— Садись в машину, не морозь свои щёчки! — Стас отправляет невесту в салон и закрывает за ней дверь.
Потом он сдавливает меня так, что становится трудно дышать. Я всхлипываю. Не хочется отпускать Стаса. С ним в доме мамы хотя бы было весело и шумно. Но стоит ему уехать, мама переключит всё своё внимание на меня. А мне так не хочется обсуждать некоторые темы…
— Не реви, мелкая. Тяжело тебе, но всё образуется. Со временем, Ян. Не сразу… Это ужасно глупо звучит, но тебе полегчает только спустя некоторое время.
Стас гладит меня по голове, поправляет на мне шарф.
— Береги себя. И не разводи сырость, а то я скоро сам носом хлюпать начну, — шутит брат, но глаза у него уже покрасневшие.
— Ну, Ста-а-ас!.. — выглядывает из машины его невеста.
— Сказал же, иду! — беззлобно отвечает брат и вновь обращается ко мне.
— Я тебе одну вещь скажу. Только не обижайся, идёт? Не накуролесь от тоски. И поменьше общайся с этим братом мужа. Ни к чему тебе сейчас видеть живую копию погибшего.
— Стас, я… — начинаю и тут же прикусываю губу, смущаясь.
— Ты после разговоров с ним сама не своя.
— Володя поддерживает меня, — говорю я.
— Я ничего плохого не имел в виду. Просто ты по своему мужу-красавцу сохла сильно, а этот как две капли воды на него похож. Не натвори сгоряча того, о чём потом будешь жалеть.
Стас целует меня в обе щеки.
— Не обижайся на мои резкие слова, мелкая. И поменьше мамкины заунывные речи слушай. Она у нас славная, но иногда своими разговорами «как надо» кому угодно мозг выест.
— Да уж! — смеюсь я. — Скорее всего, я недолго здесь задержусь.
— Правильно. Зачем тебе в деревне киснуть? Развейся в городе…
— Стас! — слышится требовательный голос с капризными нотками.
— Держи нос повыше, не унывай. И никому не позволяй себя обижать или управлять тобой. А если этот… брат тебя обидит, я его красивую рожу на
