— Ну, слава Богу! — шумно выдохнул он и улыбнулся. — А то я уже переживать начал! Так что у вас случилось?
— Анатолий Тимофеевич, у вас есть знакомые в глазной хирургии? — Маша решила спросить напрямик.
— У тебя какие-то проблемы со зрением?
— Не у меня. Есть один человек, которому нужна помощь, он попал в аварию и лишился зрения, — Маша взвешивала каждое слово.
— А почему ты думаешь, что ему можно вернуть его?
— Я верю в это.
Мужчина задумался. Он никогда не работал со слепыми, но знал, что вернуть зрение крайне трудно. Если не сказать невозможно.
— Дядя Толя, нам очень нужна твоя помощь! — вступила Наташа. — У тебя же куча знакомых по всем больницам! Неужели, нет ни одного глазного?
— Глазных-то тьма, вот только не все могут вам помочь… — Дядя покачал головой, но потом улыбнулся. — Может, чайку? А то редко, когда ко мне такие симпатичные девчонки заходят! Все бабки, да бабки!
Мужчина поставил кипятиться чайник, рассказывая гостьям забавные истории из своей практики, а в это время напряженно перебирал в уме знакомых. В городе точно не было тех, кто мог бы помочь. Все уехали либо в Москву, либо за границу. Хорошие врачи редко оставались в родном городе. На память пришел только один. Сейчас он жил в Питере, можно попробовать поискать его координаты.
— А если не секрет, кому вы хотите помочь? — спросил мужчина, поставив перед девушками чашки с горячим ароматным чаем.
— Другу, — коротко ответила Маша.
— Значит, хороший друг, раз такая замечательная девочка, как ты, хочет ему помочь, — улыбнулся Анатолий Тимофеевич, и его усы поднялись до самого носа. Маша только скромно улыбнулась в ответ на замечание и взяла кружку.
— Дядь Толь, он, правда, очень хороший. Ему нужна помощь! — поддержала подругу Наташа.
— Хорошим людям помогать надо, нас мало осталось, — подмигнул Анатолий Тимофеевич. — Девчонки, обещать ничего не могу, но сделаю все, что в моих силах! Как только что-то узнаю — позвоню!
— Ты лучший дядя! — Наташка подскочила со своего места и обняла мужчину.
— Да я ж у тебя единственный, конечно, лучший! — рассмеялся Анатолий Тимофеевич, обнимая племянницу.
Казимиру ничего не оставалось делать, как перевести Кирилла на другой участок работ, такая перспектива не радовала мастера. Теперь у него со слепым парнем были личные счеты. Раньше рабочие и слова боялись сказать, а сейчас посмотрите-ка! Они сговорились и решили выступить против него. Этот факт не понравился Роману Казимирову, и он мечтал о мести. Выскочку надо проучить! Но пока не мог придумать, как лучше это сделать. Правда, прекрасно понимал, что теперь физически действовать нельзя, нужен другой путь.
Кирилл был доволен собой. Новый участок интереснее предыдущего, теперь парень не просто собирал коробки для розеток, но и выполнял слесарные работы. Первое время было непросто, он никогда не работал с подобными инструментами, а Казимир не стремился ему помочь. Но зато помощь пришла от других рабочих, которые в свободное время показывали Кириллу, что и как нужно делать. Они рассказывали ему о своих ощущениях при той или иной работе и помогали «прочувствовать» инструмент с помощью прикосновений. Благодаря коллегам Кирилл достаточно быстро освоился на новом участке и выполнял работу не хуже остальных.
— Теперь тебе зарплату повысят, — Вика положила руку Кириллу на плечо.
Раньше в разгар рабочего дня все боялись переговариваться друг с другом, потому что Казимиру это не нравилось, но теперь, когда они свергли его «режим», стало намного спокойнее.
— Да, было бы неплохо! Деньги никогда не лишние, — Кирилл на время отложил работу.
— Надо это дело отметить. Ты как? — предложила девушка.
— Только за, а каким образом?
— Можно ко мне пойти, родители уже второй день где-то гуляют, не раньше завтрашнего утра вернутся, — безразличным тоном сказала Вика.
— Ты уверена?
— Конечно, — усмехнулась она. — Я уже знаю все их запои по длительности.
Кирилл на секунду задумался. Обычно они вечером встречались с Машей, но сегодня у нее важный факультатив в институте, где она должна была задержаться допоздна, поэтому у него выдался свободный вечер. Почему бы и не пойти с Викой? Тем более, они с ней хорошо сдружились, да и, действительно, есть повод. Кирилла повысили, мастер больше их не обижает. Чем не радостные события? Поэтому он решил согласиться:
— Хорошо, пойдем. А ты далеко живешь?
Оказалось, что Вика живет через две остановки от него, и пообещала вечером проводить домой. Кирилл знал, что у нее лучшее зрение на участке, и она почти не пользуется тростью, поэтому с радостью согласился. Вика стала для Кирилла еще одним другом в этой «новой жизни», и он чувствовал симпатию к девушке, понимал, как тяжело ей живется, и что работа стала для нее домом куда более родным, чем тот, где она жила с родителями. В коллективе Вика практически ни с кем не общалась, но с Кириллом они сразу нашли общий язык, ему хотелось хоть немного скрасить ее одинокое существование. Но иногда она говорила такие вещи, от которых Кириллу становилось не по себе. Рассказывала истории, где слепых обижают на улице, выгоняют из общественных мест, а уходить дальше привычного маршрута вообще опасно! В ее речи постоянно проскальзывали фразы: «мы никому не нужны», «таким, как мы, ничего в жизни не светит» и «зрячим нас никогда не понять». И хотя Кирилл не соглашался с ней, иногда в душе он долго размышлял сам с собой на эту тему. Хотя в последнее время этим заниматься было некогда, а рядом с любимой Машей он забывал обо всем плохом, что говорила ему Вика.
После смены они сели на служебный автобус и поехали к девушке домой. По описаниям Кирилл понял, куда они пойдут. В его голове еще сохранилась своеобразная карта города, хотя с каждым годом на ней появлялось все больше белых пятен. Насколько он помнил, Вика жила в одной из серых пятиэтажек, которые стояли друг за другом вдоль небольшой улицы. Там редко проезжали машины, зато часто проходили темные личности, ища уютный уголок для своих «посиделок».
Вика подвела Кирилла к подъезду и поднесла к домофону ключ, раздался писк открывающейся двери. Стоило сделать только шаг, как Кирилл сразу понял, что был совершенно прав. В нос ему сразу ударил запах подъезда хрущевки. Здесь смешалось все: пар из старого подвала, табачный дым, даже запах отсыревшего цемента. Но самым трудным испытанием стали ступеньки. В подъезде Кирилла они были высокими, и он привык шагать широко. Здесь же ступеньки настолько низкие, что он запинался, чуть ли не на каждом шагу. Только потом стал внимательнее ощупывать тростью каждое препятствие. А с учетом того, что Вика жила на последнем, пятом, этаже, шли они очень долго. Кириллу не хотелось растянуться во весь рост на
