— Только не сдавайся, ладно? У тебя еще вся жизнь впереди, малец! Тебя окружают замечательные люди, ты не одинок, понимаешь? Не замыкайся в себе, расскажи им, что тебя тревожит, и станет легче. Поверь, я не первый год топчу эту землю. Иди вперед и только вперед, а прошлое оставь, не мучай ты себя! Его все равно не вернешь, а тебе еще жить.
Ответом ему было молчание. Плотно сжав губы, Кирилл никак не реагировал на слова, и дядя Коля своей большой ладонью еще раз похлопал его по плечу с негромким вздохом «э-хе-хей». Он понял, что уже ничего не добьется от паренька, за которого искренне переживал, поэтому встал и взял его за руку. Кирилл сжал мужскую крепкую руку и накрыл ее второй:
— Я вам благодарен за все, что вы сделали для меня. Если б не ваша помощь в первый день, я б вообще не доехал до завода.
— Да брось ты, малец, — Добрый мужчина незаметно смахнул маленькую слезинку, засевшую в уголке глаза. — У тебя все получится в этой жизни! Будь счастлив, сынок!
Дядя Коля загреб Кирилла в свои огромные объятия и похлопал по спине. За то время, что он знал его, уже успел прикипеть всей душой и считал почти своим сыном, несмотря на то, что у самого уже было два взрослых. Но в этом пареньке он сразу почувствовал силу духа и стремление вперед. Главное только, чтобы он сейчас не сломался!
— Идемте пить чай? — В комнату заглянула Людмила Степановна.
— Вы извините, но мне уже пора. Внука надо из садика забрать, — извинился дядя Коля. — Счастливо!
— Всего доброго, — Кирилл поднял руку вверх в знак прощания.
Дверь закрылась, и он снова остался один. Слова дяди Коли должны были приободрить, но до Кирилла так и не дошел их истинный смысл. В теории он все прекрасно понимал, но не было сил на то, чтобы это осуществить. Снова и снова он вспоминал те эмоции, которые словно огонь, охватили его в цехе. Вот уже несколько дней он только и занимался тем, что анализировал каждый момент времени, но все было бесполезно. Как это произошло?
И неожиданно Кирилла озарило. Он даже встал с места и сделал несколько шагов. В тот момент на месте Казимира он представил… Генку. И бил он как будто его! В голове раздавался голос: «Ты предал меня. Я тебя накажу. Накажу… Накажу…». От этих воспоминаний сдавило в горле, Кирилл схватился за шею, хватая ртом воздух. Он снова вспоминал ту злополучную ночь.
— Володя, а что это за бумажка? Она тебе нужна?
Людмила Степановна вечером собиралась постирать брюки мужа, но перед этим всегда проверяла карманы. Ведь если там что-то останется, оно может попасть в механизм, и придется ремонтировать стиральную машинку, а женщина всегда бережно относилась ко всем вещам, а тем более к бытовой технике.
— Что там, Людочка? — Владимир Николаевич вышел из кухни и подошел к жене, нацепив на нос очки.
Она протянула ему смятый листок бумаги с номером телефоном и подписью «Анатолий Тимофеевич». Тут же Владимир Николаевич вспомнил, что это и есть тот врач, про которого ему говорила Маша. Из-за сложной сессии он совсем забыл о номере телефона, да и вообще не верил в то, что кто-то может помочь его сыну, но мужчину снова одолели сомнения. Может, все-таки стоит попытать счастье?
Поблагодарив жену, он забрал из ее рук бумажку с телефоном и задумчиво еще раз посмотрел на цифры. Людмила Степановна заметила, как муж изменился в лице и, проведя тыльной стороной ладоней по халату, поинтересовалась:
— А чей это номер?
— Да так… коллеги, — отмахнулся Владимир Николаевич. — Надо переписать в записную книжку.
С этими словами он направился в свой кабинет и закрыл дверь изнутри. Он не стал рассказывать жене о враче, которого нашла Маша, потому что не хотел лишний раз волновать ее. Слишком сильно Владимир Николаевич любил женщину, ведь пока он сам не знал, смогут ли в этот раз помочь Кириллу.
Телефон лежал на столе, заваленном бумагами, и отец Кирилла задумчиво покрутил его в руках. Некоторое время он ходил из угла в угол, потом сел на старый стул со сломанной спинкой и снова взял телефон. Позвонить или нет? Раньше у него это получалось легко, потому что в сердце еще жила надежда на выздоровление сына, но с каждым днем, месяцем, годом, становилось все сложнее. Нет, все же стоит попробовать. В последний раз. Если уж и здесь получит отказ, то больше точно не будет предпринимать никаких попыток.
Резким движением мужчина включил настольную лампу и расправил смятый листок бумаги с номером. Губы повторяли цифру за цифрой, пока пальцы неуверенно жали на клавиши старого телефона, от волнения вспотели ладони. И хотя Владимир Николаевич уже не верил в то, что этот человек может помочь, в душе все равно проснулась надежда. Робкая, но такая греющая душу. А ведь уже очень давно он и не вспоминал о ней. Длинные гудки сменились шипением, и грубый мужской голос в трубке ответил:
— Да!
Отец Кирилла сперва немного растерялся от такого резкого ответа, но вскоре взял себя в руки:
— Анатолий Тимофеевич?
— Да, это я, — Был ему ответ на том конце провода.
Владимир Николаевич резко выдохнул и твердо сказал:
— Здравствуйте. Меня зовут Владимир Николаевич. Мне ваш номер дала девушка Маша, она сказала, что у вас есть знакомый врач для моего сына…
— Который зрение потерял? — напрямик спросил голос.
— Да, — неуверенно ответил отец Кирилла.
— Что-то долго вы с мыслями собирались, дорогой! — Голос мужчины казался резким. — Есть у меня один знакомый, он в Питере практикует, но вы для начала расскажите, что случилось с вашим сыном, и какой у него диагноз.
С болью в сердце Владимир Николаевич рассказал о болезни Кирилла. Сколько раз он его произносил? Великое множество! И постоянно натыкался на стену равнодушия и отрицания того, что его мальчику можно помочь, но на его удивление в этот раз не услышал отказа или утверждения того, что Кирилла вылечить невозможно. Анатолий Тимофеевич, наоборот, даже подбодрил его:
— Хорошо, я все записал. Это ваш номер? Я перезвоню, как свяжусь с врачом. Да вы не переживайте, Владимир Николаевич! Главное верить, что все будет хорошо!
— Спасибо. Буду ждать звонка.
Отец Кирилла устало опустился на скрипучую спинку стула и приложил телефон к подбородку. Может, он слишком рано похоронил собственного сына, и еще осталась надежда на его выздоровление? Мужчина взъерошил седые волосы и закрыл глаза.
Ему вдруг вспомнился тот день, когда Кирилл появился на свет. Тогда ярко светило Солнце, озаряя устланную снежным покрывалом землю, и Владимиру Николаевичу весь мир казался прекрасным! Он отчетливо помнил то чувство счастья,
