— Я буду рядом, — на всякий случай предупредил Олег.
За всей этой сценой Гена наблюдал молча. Он смотрел на бывшего друга и не мог узнать в нем того Страйка, которого знал когда-то. Как будто это был совершенно другой человек. Тот Кирилл бы никогда не пошел гулять с таким, как Олег. Он его и за человека-то не считал. Но когда Олег ушел, Кирилл выпрямился во весь рост и его голос изменился:
— Давай, начинай. О чем ты хотел со мной поговорить?
— Кир, нам давно нужно было поговорить. Может, посидим где-нибудь?
— Я не думаю, что разговор будет слишком долгим, — Кирилл сложил руки на груди. — Если хочешь, то давай сядем, — махнул правой рукой в сторону старой деревянной лавочки, засыпанной снегом.
— Откуда ты знаешь, что здесь лавочка? — удивился Гена. — Ведь ты же…
— Я слепой, но не тупой. Уже научился ориентироваться в этом дворе, — резко перебил его Кирилл и, нащупав в воздухе спинку, схватился за нее и осторожно сел. Гена последовал его примеру.
— Страйк, я… — начал он, но Кирилл тут же его перебил:
— Страйка больше нет. Он умер на той старой дороге, врезавшись на мотоцикле в дерево. Так что, будь добр, называй меня нормальным именем.
— Хорошо, — согласился Гена и перевел на друга взгляд. — Кирилл, я уже три года плохо сплю и живу на таблетках. Да, то, что произошло той ночью — полностью моя вина. Но поверь, я не хотел, чтобы все получилось вот так! Я… — Он будто захлебнулся, — я не желал тебе зла…
— Да? Вот как? — удивленно воскликнул Кирилл. — То есть ты столкнул меня на обочину просто так?
— Нет, я сделал это специально, и не собираюсь врать тебе! — Гена то сжимал пальцы в кулак, то разжимал их. — Меня Череп подговорил, он был зол, что ты стал слишком популярным!
— Как будто я этого не знал, — хмыкнул Кирилл.
— Знал что?
— У меня в больнице была тьма времени подумать обо всем, уж поверь. Так что ты мне сейчас Америку не открыл. У тебя все?
— Нет. Стр… — Гена вовремя опомнился. — Кирилл, я хотел попросить у тебя прощения. Прости меня, пожалуйста! Да, я болван, трус и подлец! Но Богом клянусь, не хотел, чтобы все вышло именно так! Я умоляю тебя, прости…
— У тебя все? — без эмоций ответил Кирилл и повернул голову в сторону Гены, отчего тому стало жутко. — Тогда моя очередь. Я считал тебя другом, надежным и верным. Мы с детства были вместе, через многое прошли, и я думал, что так будет всегда, но оказалось, что ошибался. Ты продался первому встречному, предал меня. Да, возможно иногда я перегибал палку, и ты думал, что я тебя ни во что не ставлю, но это было не так. Я тобой дорожил! И всегда старался помочь. Помнишь, когда у тебя украли телефон? Я быстро разобрался с теми гопниками. А когда брат спьяну разукрасил так, что ты боялся домой возвращаться? Я сразу предложил тебе пожить у нас. Почему? Потому что ты был моим ДРУГОМ! А из-за тебя, слышишь, из-за тебя, — Кирилл со злостью ткнул его пальцем в грудь, — я стал калекой и потерял веру в будущее! Из-за тебя я не могу нормально учиться, вынужден передвигаться по городу с помощью проклятой трости и лишился возможности сделать любимую девушку счастливой! — Кирилл перешел на крик от переизбытка эмоций и схватил Гену за ворот куртки. Пальцы побелели от злости, ему так и хотелось ударить обидчика, избить его до потери сознания, и Кирилл, было, замахнулся на него кулаком, но вдруг замер.
Он вспомнил Машу. Ее светлый образ, вызванный сознанием, отрезвил разгневанную душу. Пальцы обмякли и отпустили Гену, который, казалось, был уже готов ко всему. Кирилл закрыл лицо руками, в голове звучал тихий мелодичный голос Маши, ее смех, казалось, что он касается ее мягких волос и чувствует запах карамельных духов. Ладони упали на колени, и Кирилл склонил голову.
— Что мне сделать, чтобы искупить свою вину? — робко спросил Гена.
— Уходи… — прошептал Кирилл и покачал головой. «Маша, Машенька, Машутка… Как же мне тебя не хватает. Прости меня за все… Я больше никому не причиню зла…» — твердил он про себя, будто разговаривал с любимой.
— Кир, мне очень жаль… — Гена положил руку другу на плечо, но Кирилл скинул ее:
— Уходи.
Гена вытер ладонью с лица слезы и поднялся на ноги, которые, правда, держали его с трудом. На секунду он прикрыл глаза, чтобы восстановить равновесие, глубоко вздохнул и зашагал в сторону остановки. Все это время Олег наблюдал за сценой, но когда Гена ушел, то тут же направился к Кириллу. Тот сидел без движения, уронив голову на руки.
— Ты в порядке? — спросил Олег друга.
— Вроде да, — поднял голову Кирилл.
«Как же все-таки непредсказуема жизнь… Тот, кого я считал своим лучшим другом предал меня за новый мотоцикл, а другой, которого я оскорблял и унижал, остался рядом в трудную минуту» — подумал он.
Глава 32
Маша постепенно стала чаще вставать с постели и делать шаги по комнате, а затем и по всей квартире. К счастью, молодой организм крепок, и поэтому процесс восстановления шел по плану. Врачи обещали, что она скоро сможет вернуться на учебу. Родители не могли находиться рядом целыми днями, ведь у них еще была работа, но Маша, оставаясь одна, не чувствовала себя беспомощной. Она уже могла сама передвигаться по квартире и готовить обед.
Мысль о борще пришла внезапно. Маша вообще любила стоять у плиты, мама приучила ее к этому с самого детства, поэтому у девушки не было проблем с кухней, а борщ был первым супом, который она приготовила в возрасте десяти лет. С каждым годом она становилась старше, а борщ — вкуснее. И Маша, не задумываясь, решила побаловать родителей любимым блюдом.
Достала из морозильника суповой набор и бросила его в кастрюлю, чтобы сделать бульон, а сама в это время принялась готовить основу для обжарки: морковь, лук и свеклу. Но только Маша взяла крупную морковку и поднесла ее к терке, как вдруг услышала звонок в дверь. Кто бы это мог быть?
— Кто там? — Маша доковыляла до двери и заглянула в глазок. Каково же было ее удивление, когда она увидела там Андрея.
— Это я, Маш. Впустишь?
Девушка провернула два раза замок и открыла дверь. На пороге стоял пловец в модной парке болотного цвета и со спортивной сумкой на плече. Он ослепительно
