— Почему ты молчишь? — Кирилл пальцами ласкал ее распущенные волосы.
— Просто, — призналась она. Но вдруг она резко уперлась в его грудь и приподнялась на руке:
— Кирилл, у меня будет к тебе еще один вопрос, а точнее просьба.
— Какая?
— Пожалуйста, поговори с Геной и… попробуй простить его.
Улыбка исчезла с лица Кирилла. Он отвернулся от Маши и сжал пальцами легкую ткань простыни. Девушка видела, как он напрягся от ее слов, и поэтому взяла его лицо в свои руки и снова повернула к себе.
— Кирилл, — повторила она. — Я прошу… Эта обида не дает тебе нормально жить. Поверь, Гена раскаивается в том, что сделал!
— Мне хватило одного разговора, больше не нужно, — твердо сказал Кирилл и собрался, было, встать, но Маша удержала его.
— Вы виделись? Когда?
— Он приходил ко мне во двор, когда мы гуляли с Олегом. Маш, мне ничего не нужно от этого человека! — Кирилл стоял на своем.
Она почувствовала, что не стоит сейчас его держать и отпустила. Кирилл поднялся с кровати, ощупывая предметы вокруг себя. Наконец он нашел точку опоры в виде письменного стола.
— Да, Гена виноват в той аварии, я этого не отрицаю. Но поверь, он очень сильно переживает по этому поводу! — Маша встала за ним и сжала его плечи. — Кирилл, тебе нужно отпустить ту боль, которая живет в тебе. Это нужно сделать не ради Гены, а ради себя самого, и тогда станет легче, вот увидишь!
— Вот именно, что не увижу, Маш! Из-за этого урода я теперь ничего не могу увидеть! — вскипел Кирилл, но Маша только сильнее обняла его. Ее прикосновения обладали удивительным, почти волшебным свойством, успокаивать. Он накрыл ее пальчики своими ладонями и прижал к себе сильнее. Да, так лучше.
— Прости, — Он повернулся к ней.
— Прошу, поговори с ним, — попыталась Маша в последний раз и провела рукой по его щеке. — Ради меня. Тебе эта обида ни к чему, она только тянет вниз. Вспомни, ведь вы же были друзьями!
— Были… — вздохнул Кирилл.
— Я не прошу тебя снова считать его своим другом, понимаю, что это бессмысленно. Но, пожалуйста, прости его. Ведь вся твоя агрессия идет именно от этой обиды.
Кирилл понимал, что Маша права. Каждый раз, когда он срывался, то в обидчике видел только Генку. Только его он винил во всех своих бедах. Кирилл никогда не думал о том, чтобы простить бывшего друга. А сейчас, когда Маша сказала ему об этом, в душе сначала поднялась волна возмущения. Как можно простить того, кто лишил целого мира? Но сейчас, когда Маша так вкрадчиво и тихо говорила, ее слова, будто заливали пожар его в душе водой. Простить… А вдруг, это, правда, поможет? И тогда станет легче жить, не будет той удушающей боли, которая терзает его, исчезнут кошмары и страшные видения? Все это в прошлом, а его не вернешь. Так какой смысл от этой обиды?
— Я подумаю, — все-таки пообещал Кирилл.
— Я уверена, что ты примешь правильное решение, — улыбнулась Маша и, поднявшись на цыпочки, прикоснулась губами к его щеке. Но Кирилл вовремя наклонил голову, чтобы встретить ее поцелуй не щекой, а губами.
Глава 33
До игры оставалось еще двадцать минут, и Кирилл, не торопясь, готовился к ней в раздевалке. Он надел форму, оставалось лишь укрепить ее защитой в виде наколенников и налокотников. В этот момент зашел тренер, оповестив свое появление громким приветствием. Ребята дружно ответили ему тем же.
— Надеюсь, настрой бодрый, боевой? Вы же помните, что нам нужна только победа? — пытался подзадорить своих подопечных Леонид Иванович.
— Конечно! Как в песне, — весело ответил Данил.
— Вот и отлично, — Тренер уже собирался уйти, как вдруг замер и сделал пару шагов. — Погоди-ка… Данил, что у тебя на шее?
— Где? — Кирилл услышал сдавленный голос друга.
— Так вот же, какое-то пятно красное… Да большое такое! — Леонид Иванович подошел к капитану команды и провел ладонью по его шее, но стоило ему прикоснуться к коже Данила, как тот поморщился от боли, с трудом сдерживая крик.
— Аллергия, наверное, — отозвался он, отстраняясь от руки тренера.
— Странная какая-то аллергия. Ладно, после поговорим, — вынес вердикт тот, а потом снова обратился ко всем спортсменам. — Задайте жару сегодня, парни!
— Будет сделано, Леонид Иванович! — заверил его Кирилл. Но только мужчина вышел, сразу же пошел в сторону, где слышал голос Данила. Он-то знал истинную причину этого пятна.
— Это он сделал, да? — уверенно спросил Кирилл.
— О чем ты? — Данил сделал вид, что не понимает его.
— Не включай дурака, Дань, я же знаю, что это Казимир. Опять он взялся за старое? — нахмурился он.
Данил напряженно молчал. Он теребил в руках ремень налокотника, чувствуя на себе невидимый взгляд товарища по команде. Кирилл знал, что он прав, и молчание друга только подтверждало это.
— Капитан? — снова позвал его.
— Да, это сделал Казимир, — наконец сознался тот. — Я пытался защитить Вику, мастеру не понравилось, как она сделала одну деталь, и он пригрозил электрошоком. На что Вика сказала ему, мол, давай, и обозвала его «козлом» и еще несколькими неприятными словами. Конечно, Казимир рассердился. Тогда я встал и сказал, что не позволю трогать девушку, а он ответил, что хватит на всех. В итоге, правда, досталось только мне, но хоть Вика осталась невредимой.
— Вот урод! — воскликнул Кирилл. — Слушай, с этим нужно что-то делать.
— Что? Я бы тоже с удовольствием набил ему морду, как ты, но мне нельзя увольняться. Нужно содержать мать-пенсионерку и младшую сестренку, — признался Данил, понизив голос. — Так получилось, что я единственный кормилец в семье, а другой работы точно не найду, ты же понимаешь.
— Погоди, сейчас не об этом, — Кирилл положил ему руку на плечо, чтобы успокоить. — То, что сделал я, не должен больше никто повторять, но и терпеть это не следует. Напишите коллективную жалобу, это будет гораздо лучше, чем размахивать кулаками!
— Ты же сам знаешь, что все бесполезно. У него родственник сидит в верхушке, они замнут это дело, — с уверенностью ответил Данил.
— И что? Слушай, если всего боятся, то можно всю жизнь терпеть издевательства над собой! Соберитесь всем участком, составьте бумагу, поставьте свои подписи и отнесите Михаилу Сергеевичу. Я уверен, что он не останется равнодушным! Сходи к врачу, пусть он снимет этот отек и составит справку,
