Это было чудовище, похожее на то, которое убило Лошадку, но во много раз крупнее. Оно шло медленно, наклонившись вперёд и опираясь на длинные руки. Длинная густая шерсть свисала с головы, полностью закрывая морду. Мост тяжело, со скрипом, закачался.
Овтай наконец добежал. В руке его был зажат обломок меча. Он с недоумением посмотрел на него, отбросил, выхватил из-за пояса топорик. Стал торопливо рубить нижний канат.
Ягмара кинулась к другому столбу и принялась орудовать ножом. Канат поддавался плохо, нож постоянно соскальзывал.
— Отойди! — Овтай перерубил свой и теперь бросился ко второму. Но настил всё ещё был на месте — нижние канаты сцеплялись с верхними, за которые надо было держаться руками, множеством вертикальных скреп — верёвок и досок с просверленными отверстиями.
Чудовище прошло уже большую часть моста. На середине оно задержалось — наверное, примерялось, чтоб прыгнуть, но раздумало — и двинулось дальше.
Ягмаре некогда было объяснять, что Овтай ошибся. Она просто молча метнулась к другому столбу и принялась рубить и резать верхний канат.
Чудовище шло теперь почти во весь рост, хватаясь руками за перила. Если не обрубить все канаты, оно доберётся…
Ний, наверное, тоже это понял. Стараясь не мешать Овтаю, он принялся резать верхний канат на том же столбе.
Шеру встал у среза моста и, распушив хвост, страшно заворчал.
Сразу два каната оборвалось. Остался последний, который Ний никак не мог перепилить своим бронзовым ножом.
Овтай отстранил его, взмахнул топором. И тут чудовище прыгнуло и схватилось за столб.
Ния отнесло на несколько шагов и ударило о камень. Ягмара бросилась на помощь Овтаю и ударила чудовище несколько раз ножом в бок. Это было как колоть смоляную бочку — клинок вынимался с огромным трудом. Овтай уже не мог рубить канат, только бил топором чудовище, попадая непонятно куда. Они балансировали на самом краю, одна рука чудовища обхватывала Овтая, другой оно держалось за столб. Похоже, что пастью чудовище пыталось достать до шеи Овтая. Ягмара обежала схватившихся и ударила ножом туда, где должна была находиться пасть. Нож застрял намертво.
Ний, вскочив, бросился на помощь. Поняв, что к чему, он снова стал рубить канат, а потом — пальцы чудовища. Они отлетали по одному. Чудовище вскинуло голову и заорало. Пасть была огромной, окровавленной, с длинными треугольными зубами. Казалось, что она светится изнутри. Ний снова принялся за канат. Два удара — и мост, уже к тому времени сложившийся и похожий на странный висящий забор, наконец полетел вниз. Только сейчас Ягмара увидела несколько мелких тварей, перебиравшихся по верхнему канату. У неё уже не было никакого оружия…
Рядом Шеру, лёжа на спине, драл задними лапами навалившегося на него маленького монстра. Летели мокрые клочья.
Ний снова рубанул по руке чудовища, страшным ударом рассекая запястье. Хлынула чёрная кровь. Чудовище отпустило Овтая, попыталось перехватиться, но промахнулось — и мгновенно исчезло за обрывом.
В Овтая Ний и Ягмара вцепились мёртвой хваткой и оттащили его от края.
Он лёг на землю, протяжно вздохнул, судорожно дёрнулся, вытянулся и замер…
11. Страшная смерть и продолжение пути
Ний тупо высекал огонь. От огнива летели искры, трут не занимался.
— Хватит, — Ягмара взяла его за руку.
Он отдёрнул руку, хотел что-то сказать, промолчал.
Ягмара отвернулась, легла на землю, свернулась в калачик. Она ждала, что Шеру к ней подойдёт, но коту и без неё было чем заняться. Он зализывал раны.
И только Колобок подобрался поближе и тихо прострекотал что-то успокаивающее.
На душе было гадко, как не бывало никогда. Своей глупостью, своим упрямством она погубила всех. И погубила всё.
Надо было умереть самой. Так было бы правильнее…
Ний перестал стучать огнивом и принялся громко дуть. Наверное, у него что-то получилось.
Вскоре потянуло дымком.
Ний куда-то сходил, принёс хрустящий хворост. Спиной Ягмара ощутила тепло.
Потом Ягмара повернулась на другой бок. Ний сидел, обхватив колени руками, и смотрел в огонь. Рядом с ним в неловкой позе примостился Шеру.
Возможно, она проваливалась в сон или в морок, но каждый раз, открывая глаза, видела одну и ту же картину. И только когда небо засерело, оказалось, что Ний спит — так же, сидя, просто уронив голову.
Ягмара с трудом встала — болели все кости, как после побоев. Осмотрелась по сторонам. Кругом была плоская и ровная каменистая площадка; местами росли кусты и кривые маленькие сосны. Она дошла до сосен. На земле валялись обломанные сухие сучья и ветки. Она набрала их полную охапку и вернулась к кострищу. Под белёсым пеплом теплились последние угольки. Ягмара осторожно раздула огонь, подкармливая его хвоей и самыми тонкими веточками, потом положила дрова покрупнее. Пламя было ленивое, нежаркое, как будто дрова были сырыми — хотя сырыми они не были. Надо было проявить терпение. Наконец она сложила правильный костёр, огонь загудел и защёлкал, пожирая смолистую кору.
Шеру лежал на боку, вытянув лапы и откинув голову, и Ягмара даже испугалась, жив ли он. Твари могли быть ядовитыми… Но как бы в ответ на её мысль кот поднял голову и посмотрел. В глазах его сверкнул привычный золотой отсвет. Ягмара села рядом с ним и осторожно погладила рыжий бок. Шеру тихонько вздохнул.
Потом она, стараясь не разбудить, положила Ния рядом с костром. Он послушно лёг и сказал что-то на непонятном языке. Ягмара укрыла его своей курткой.
Чтобы не замёрзнуть, она обошла площадку по краю. Вот здесь они поднялись… Внизу — довольно далеко — видны были столбы обрушенного моста. Света не хватало, чтобы увидеть тело Овтая — хотя оно наверняка осталось там. Спускаться в одиночку Ягмара не решилась — и так всё очень плохо…
Понять, где взойдёт солнце, было невозможно, небо было затянуто ровной облачной пеленой. Тогда она просто опустилась на колени и
