Зато она была очевидна для Дибора Сорна, который по окаменевшим скулам и посуровевшим глазам полководца сразу догадался о его решении и принял свое, до поры оставив его при себе. Сначала действительно следовало спасти армию…
Они успели только потому, что Дибор Сорн вообще не использовал в предыдущем сражении ни два своих резервных накопителя, ни собственный энергетический запас. Более того, в течение всего боя он по мере сил пополнял последний, высасывая из кралленской атмосферы, чудовищно бедной магической энергией, все те жалкие крохи, что были в ней растворены. Сейчас все это было потрачено без остатка, ибо расходовать Силу приходилось не только на поддержание пространственного коридора в открытом состоянии, но и на поддержку «стены турбулентности», которая вот-вот должна была исчезнуть, ибо его выбившиеся из сил подчиненные исчерпали все источники энергии.
И все равно волны незримой смерти, превращающие неториан в мертвые кристаллические глыбы, прорывались все чаще. Спасибо еще, что отчаянные лучники продолжали непрерывно стрелять, не обращая внимания на отваливающиеся от усталости руки и стараясь не думать о почти уже пустых колчанах. Если бы не они, натиска кристальных големов было бы не сдержать.
Самое трудное началось, когда пришло время эвакуироваться лучникам и тем из адептов, кто полностью истощил все свои магические резервы. Коридор дрожал, мерцая, ибо Сорну пришлось оставить для его поддержания лишь необходимый минимум Силы, влив все остальное в щит.
Тангатай Крогерд с каменным лицом стоял рядом, не реагируя ни на какие увещевания эвакуироваться и слова о том, что его жизнь имеет повышенную ценность по сравнению с жизнью любого из его воинов. Он был полон решимости умереть, чтобы искупить свою вину. А Дибор Сорн никак не мог выделить хотя бы малую толику энергии, чтобы забросить полководца в пространственный коридор телекинетическим импульсом.
Между тем големы, до сих пор воевавшие с неторианами постольку, поскольку те мешали им заниматься Трансформой мира, видя массовый исход противника, решили форсировать события. И кристаллические монстры большими скачками, обгоняя волну преобразования, помчались к вершине холма, где уходила в коридор последняя жалкая горстка отступающего неторианского войска. Их встретил неожиданно слаженный залп лучников, и сразу десяток стрел, попавший в переднего голема, буквально разнес его в прах. Это несколько умерило пыл остальных, так как знать, что лучники выпускают последние стрелы, монстры не могли.
Продвижение големов замедлилось, зато вновь усилился магический натиск. Сразу двое из оставшихся адептов упали замертво, истощенные, а еще один превратился в статую, настигнутый смертоносной волной вражеской магии. У самого Дибора Сорна пошла кровь из носа и ушей. Сил оставалось на несколько минут, не больше, но за это время оставшиеся двадцать лучников, пара адептов и Крогерд должны были пройти через коридор.
Тангатай, понимая, что от его старшего адепта сейчас зависит все, заслонил его собой и обнажил меч. И в этот момент рядом с ним материализовался человек в золотистой маске, которого на этом последнем этапе все как-то потеряли из виду. Клинок агента Сил стабильности прянул вперед, к груди Крогерда, в смертельном выпаде, однако рефлексы опытного воина не подвели Тангатая, и удар он ухитрился парировать, равно как и следующий. Неудача раззадорила золотомасочника, ибо полководец был последним заслоном между ним и держащим коридор адептом. Так как за время боя слуга Первосозданного основательно растратил свою магическую энергию, полагаться ему приходилось лишь на свой клинок. Раздражение и нетерпение сыграли с ним злую шутку, и следующие два удара получились слишком бесхитростными, вследствие чего Крогерд не только легко их парировал, но и сумел контратаковать. Его меч прочертил кровавую борозду на левом предплечье в последний миг уклонившегося противника.
Однако эта рана только разозлила слугу Первосозданного, и он удвоил темп атак. Для Тангатая настал тяжелый момент: он защищался из последних сил и в какое-то мгновение был вынужден сделать пару шагов назад, чтобы избежать ранения. Подвернувшийся под ногу камень заставил его оступиться и покачнуться, в результате чего следующий выпад золотомасочника неминуемо прикончил бы его, если бы последний из лучников, улучив момент, не подхватил своего полководца и не прыгнул вместе с ним в пространственный коридор. Выпад агента Сил стабильности пропал втуне, но главное было достигнуто: последний заслон между ним и адептом исчез. Повернувшись к последнему, он изготовился для выверенного смертельного удара, но у того в рукаве еще остался последний козырь – почти истощенный боевой кристалл с «дыханием Нордхейма». Струя обжигающего мороза ударила в золотомасочника, но тот в последний момент успел уйти от магического удара телепортацией.
«Все! – понял Дибор Сорн, когда последние два адепта нырнули в пространственный коридор. – Теперь пора и мне».
Он не успел совсем чуть-чуть: «стена турбулентности» пала за полным истощением энергии. Именно сейчас могло бы пригодиться потраченное «дыхание Нордхейма». Волна боевой магии големов умертвила старшего адепта мгновенно, и коридор тут же погас. Но по ту его сторону, в Неторе, остатки экспедиционного корпуса Тангатая стояли на родной земле – в шоке, но живые. Им предстояло донести до Множества Миров весть о страшной угрозе.
Междумирье. Замок Судьбы
На высокогорном плато завывал ветер. Справа и слева возвышались укрытые снеговыми шапками вершины, а впереди, прямо под ногами, разверзалась бездонная пропасть.
Безликий Синий стоял на самом краю и задумчиво смотрел вниз, где клубилась белесая пелена тумана. У простого человека от этого зрелища наверняка закружилась бы голова, даже знай он, что перед ним всего лишь высококачественная иллюзия одного из тематических залов в покоях магистра ордена Хозяев Судьбы. Впрочем, у простого человека практически не было шансов когда-нибудь здесь оказаться: в эти залы допускались только избранные, особо приближенные к Безликому Синему лица. К их числу, бесспорно, относился тот, кто сейчас стоял позади него, не решаясь нарушить задумчивость магистра, – вампир Ровэн Бланнард.
За долгие годы работы на Безликого он научился главному – терпению. Синий отлично знал цену времени и когда надо умел действовать стремительно и без проволочек. Однако он терпеть не мог, когда кто-то нарушал его раздумья без достаточно веской причины. Вампиру не было необходимости давать знать о своем появлении: Хозяин Судьбы его уже наверняка почувствовал. К тому же Ровэна вызвал он сам, и это позволяло надеяться, что долго ждать не придется.
Так оно и оказалось.
– Как ваши дела, Ровэн? – подал голос Синий, медленно поворачиваясь.
– Более или менее нормально, мессир. Все спокойно, никаких эксцессов.
– А вы не скучаете по ним?
– По кому, мессир?
– По эксцессам, Ровэн, по эксцессам. У вас же деятельная натура, и ей претит длительное спокойствие.
– Ну… есть немножко. Хотя эксцессы бывают всякие. Есть такие, вместо которых я бы предпочел поскучать.
– Так или иначе, но скука закончилась. И, боюсь, очень надолго.
– Новый этап Большой Игры? – оживился вампир.
– Можно сказать и так. Только сдается мне, тут задумана комбинация с жертвой,
