Бард чувствовал себя виноватым. Он понимал, что сам заварил эту кашу, и теперь, когда содержимое котелка плеснуло через край, настало время расхлёбывать. Но то, что предлагал Фили действительно казалось чистым безумием.
- Запомни, - он, сощурившись, посмотрел на Фили, - если хоть что-то пойдёт не так… Клянусь Илуватаром, я тебя убью.
========== Глава 9. ==========
- Ну, вот… Теперь ты всё знаешь, - вздохнула Сигрид.
Марольд глядел на неё с изумлением:
- Неужели, я настолько тебе отвратителен? – спросил он.
Она покачала головой:
- Нет. Что ты! Вовсе нет. Просто… я не люблю тебя. Да и какая из меня супруга военачальника?
- Уверяю тебя, моей любви хватит на нас двоих, - он взял её руки и поднёс к своим губам. – И, возможно, со временем…
- Ты заслуживаешь лучшего, Марольд. Женщины, которая полюбит тебя, и которую полюбишь ты. Тогда всё будет правильно.
- Ты ведь знаешь, что я могу вам помешать, - сказал он хмуро.
- Знаю, - спокойно ответила она, - но ты не сделал мне ничего плохого, и я не хочу обманывать тебя.
Он отпустил её. В его власти было сокрушить все их планы, и, если понадобится, силой увезти в Минас Тирит. В конце концов, их помолвка уже совершилась, и Сигрид по всем законам принадлежала Марольду.
- Что требуется от меня? – спросил он, стоя у двери.
- Отпустить. О большем я просить не смею.
“Мелькор в человеческом обличье, а не женщина!”, гневно думал Марольд. Её кроткий взгляд и покорно сложенные руки, разили лучше всякого меча.
- Я мечтал о другом, Сигрид, - сказал он на прощание.
***
Торин, сложив руки на груди, хмуро наблюдал за племянником. Весь облик узбада говорил о том, насколько отвратительно было ему всё происходящее. И, тем не менее, Фили чувствовал благодарность дяде. Торин мог помешать, запереть в темнице, на худой конец. Мог, но не сделал. А осуждение… Что ж, Торин имел на это полное право.
- Эребор много потеряет.
- Не так уж, - ответил Фили и продолжил складывать вещи. – Кили станет достойным королём. Ты хорошо его воспитал, – он улыбнулся, - возможно, даже лучше, чем меня.
Торин сел в кресло и устало подпёр голову:
- Да оба вы у меня… - он на секунду задумался, подбирая слова, - без царя в голове. Что хочу, то ворочу. – Он плеснул себе эля. – Вот только одного не понимаю: какого Балрога я допускаю всё это?
Фили завязал мешок и уселся напротив:
- Потому что ты понимаешь. – Он взял вторую кружку. – Потому что заменил нам отца. Потому что любишь нас. И мы тебя.
Торин лишь рукой махнул:
- Ну, будет тебе. – Любые проявления сентиментальности всякий раз повергали его в смущение, и Торин не знал, как на них реагировать.
Перед ним стоял непростой выбор – быть хорошим королём или хорошим дядей. Две этих роли, увы, не всегда возможно сочетать. Торин поневоле задумывался – как бы поступил в такой ситуации его отец? А дед? Но они, это они, а он – это он. Торин на собственном опыте знал, какими чреватыми могут быть передающиеся из поколения в поколения ошибки. Его дед Трор не сумел противостоять драконьему недугу, а годы спустя эта же напасать сразила и Торина. И, слава Махалу, что он поборол его. Не имеет значения, что сказали бы на происходящее Траин и Трор. Их здесь нет. Но есть он, Торин. И он сделал свой выбор.
***
Ранним утром, с первыми лучами солнца Тауриэль постучалась в покои Сигрид. Двери ей открыла приветливая девушка служанка, жительница Эсгарота.
- Госпожа ещё спит, миледи, - сообщила она, - время-то раннее.
- Я знаю, - ответила Тауриэль. – Но её хочет видеть отец. Говорит, что-то срочное, - эльфийка пожала плечами.
- Хорошо, - служанка явно удивилась, но возражать не посмела, - пойду, сообщу ей. Может, хотите чего-нибудь? Чаю? Кофе? Он у нас прямо из Харадрима – чудо, а не напиток!
- Да, пожалуй, кофе, - улыбнулась Тауриэль.
Через несколько минут проворная служанка подала ей дымящуюся чашку:
- Осторожно, миледи. Очень горячий.
- Благодарю.
Тауриэль облокотилась на спинку кресла, и с наслаждением сделала первый глоток. Проводила служанку напряжённым взглядом и, едва та скрылась за дверями спальни, поставила чашку на столик.
Пару минут из комнаты не доносилось ни звука, но потом безмятежную тишину весеннего утра разорвал пронзительный крик:
- Сюда! Сюда! Скорее! На помощь!
***
- Уверяю вас, - печально вздохнул Гэндальф, - ничьей вины в том нет. Подгорная лихорадка - коварная болезнь. Протекает практически без внешних симптомов, и может погубить буквально за несколько часов. Девушку было не спасти.
На постели лежала Сигрид. Лицо её слилось по цвету с простынями, и в полумраке комнаты казалось вылепленным из воска. В углу комнаты, забившись в угол, горько плакала служанка. Мрачный, непривычно осунувшийся и недвижимый, будто каменное изваяние, Бард держал холодную руку дочери. Рядом сидели Баин и Тильда, такие же неживые и застывшие, как отец. В кресле напротив мрачно напивался Марольд.
- Никакой публичности, - за последние несколько часов это были первые слова, которые произнёс бургомистр, - я хочу, чтобы мою дочь похоронили только в кругу самых близких.
Возразить ему никто не осмелился.
***
..Она и правда чувствовала себя так, словно вернулась из чертогов Мандоса. Голова кружилась, в горле пересохло, а ноги и вовсе отказывались повиноваться.
- Я надеюсь, что мне больше никогда не придётся пережить подобного, - сквозь зубы процедил Бард. – Не должнó родителям хоронить детей.
- Прости, отец… - в глазах у Сигрид предательски защипало.
Ей, наверное, никогда не суждено понять, что довелось испытать отцу и брату с сестрой за последние три дня.
- Ты же… ты же… - она впервые видела его таким, - ты же была как мёртвая. Руки холодные…
Несмотря на то, что Бард с самого начала знал, что “смерть” его дочери не более, чем умелый фокус Гэндальфа, всё это оказалось выше его сил. Лежащая на погребальном одре, одетая в свадебное платье Сигрид ещё не раз будет являться ему в кошмарах. И всё же… В глубине души Бард понимал, что сделал всё так, как нужно.
- У вас не больше часа, чтобы проститься со всеми, - напомнил Гэндальф. – С рассветом вас уже не должно быть в Эреборе.
Понимал ли Фили в тот момент, что навсегда прощается с новым домом? Он и сам не мог дать ответа, но знал одно – он не пожалеет.
- Очевидно, я действительно лишился остатков разума, - пробормотал Торин, стискивая в объятиях своего непутевого племянника.
- Наверное, это всё ещё драконий
