Джейсон и Фрэнк все ещё катаются по полу и трудно сказать, кто из них побеждает. Но Уолш ранен, и кровавое пятно на его рубашке становится всё больше.
- Диана! – кричит он. – Прыгай за борт!
Вместо этого я кидаюсь на Фрэнка и беспорядочно луплю его куда придётся. Он пыхтит, пытается сбросить меня с себя, но мои сломанные ногти крепко держат ворот его куртки.
Берег неумолимо приближается.
- Я ведь любил тебя, Элизабет, - выдыхает Фрэнк. – И я бы всё для тебя сделал, если бы ты не предала меня.
На мгновение моё сердце болезненно сжимается.
- Прыгай! – почти в отчаянии кричит Уолш. – Прыгай, Диана!
- Нет! Я тебя не оставлю!
До причала не больше пятидесяти метров. Вот и всё. Я из последних сил бью Рутленда по спине, умом понимая, что толку от этого немного. Берег уже настолько близко, что я могу разглядеть скамейки на причале.
Уолш бьёт Рутленда по лицу, и тот чуть ослабляет хватку.
- Уходи! – кричит мне Джейсон, и я ясно вижу отчаяние в его глазах.
- Я люблю тебя…
В этот момент Фрэнк, отлетевший в сторону от очередного удара Уолша, поднимается и хватает меня за ворот плаща.
- А ну живо за борт!
Прежде, чем я успеваю что-либо понять, он легко перекидывает меня через низенький бортик.
Мир вокруг исчезает. Намокшая одежда липнет к телу и тянет на дно, но к счастью, я довольно легко одета. До поверхности остаётся не больше полуметра, когда сквозь толщу воды я вижу яркую вспышку, которая на несколько секунд рассеивает подводную темноту. Ещё один, последний рывок, и я, наконец, оказываюсь на поверхности. Вокруг дрейфуют горящие обломки, а в нескольких метрах, у самого причала полыхает то, что ещё несколько секунд назад было катером.
- Джейсон!
Я оглядываюсь по сторонам, зову его снова и снова, но не получаю ответа. По причалу бегают перепуганные работники, кто-то кричит…
- Джейсон!
Рядом останавливаются два полицейских катера, и белый свет фар слепит мне глаза. Кто-то хватает меня за воротник и затаскивает на борт. Несколько секунд я лежу на спине, откашливаясь и выплевывая воду, и пытаюсь отдышаться.
- Ты не ранена? – сфокусировав взгляд, я вижу над собой встревоженное лицо Кейси.
- Джейсон… - выдыхаю я. – Он там… в лодке.
Кейси поворачивается и глядит туда, где все ещё полыхают останки катера.
- Кто-нибудь, дайте ей одеяло! – голос у неё дрожит.
Она стаскивает с меня насквозь промокший плащ и надевает свой. Ветер пробирает до самых костей, но я не чувствую холода. Руки трясутся, и единственная мысль, которая ещё осталась в моей голове – Джейсон. Неизвестно откуда взявшаяся Бомон, намертво вцепилась в мои плечи, не давая броситься обратно в воду к догорающему катеру. Там уже делают свою работу сотрудники полиции, и отсюда невозможно разглядеть, что происходит. Вдруг что-то ударяет в бок нашего катера, и, повернувшись, я вижу измученного, бледного до синевы Уолша.
- Джейсон!
Кейси и Эрик затаскивают его на борт, и он обессилено падает на пол. Откуда-то появляется офицер с тёплым одеялом и укрывает им Джейсона.
- Возвращаемся на берег! – командует кто-то. – И пришлите бригаду скорой помощи, у нас здесь раненый.
Несмотря на своё состояние, Уолш находит силы улыбнуться.
- Ну, что ж, мистер Уолш, ближайшие пару недель вам предстоит провести на этой кровати, - говорит доктор. – Впрочем, учитывая все факторы, вам повезло.
Я знаю, Джейсон ненавидит больницы, но сейчас он покорно лежит на больничной койке, выслушивая указания врача. И дело здесь не только в ранении – Уолш всеми силами старается этого не показывать, но я уже успела узнать его слишком хорошо.
- В чём дело? – спрашиваю я, когда доктор уходит.
Несколько секунд он молчит.
- Всё это случилось и по моей вине в том числе, - наконец, говорит он. – Если бы я встретил тебя тогда…
- Джейсон, перестань. Не надо.
Я присаживаюсь на край постели и беру его за руку.
- Никто не мог предугадать, что так выйдет.
Уолш переводит взгляд в окно и задумчиво говорит:
- А ведь это он, по сути, спас тебе жизнь…
Признаться, я и сама думаю о том же. Вот только… никак не могу понять, а уж тем более, объяснить, что чувствую.
- Мне жаль, что Фрэнк погиб, - честно говорю я. – Я не желала ему смерти.
Мне действительно жаль его – возможно, Рутленд по-своему любил меня, и, в конце концов, именно благодаря ему я и стою здесь. Но у меня нет сил думать об этом сейчас. Те минуты, когда я ничего не знала о судьбе Уолша, когда думала, что больше никогда не увижу его – наверное, самые страшные в моей жизни. Даже теперь, когда он здесь, в больнице, и его жизни ничего не угрожает, я не могу найти в себе силы отпустить его руку. Просто сижу и сжимаю её.
- Если бы с тобой что-то случилось, я бы себе не простил, - говорит Уолш и тихо добавляет, - больше я никогда тебя не оставлю.
Во мне вдруг просыпается, возможно, не совсем уместное чувство юмора:
- То есть, детектив Уолш, вы хотите сказать, что мне ещё долго предстоит терпеть ваш отвратительный характер?
- А как насчёт того, чтобы терпеть его всю оставшуюся жизнь?
Несколько секунд я сижу, бестолково хлопая глазами.
- Э… ты хочешь сказать… - догадка кажется настолько невероятной, что я даже не решаюсь сказать это вслух.
- Я же не романтик, помнишь? И даже предложение толком сделать не могу. Если хочешь, то закажем столик в “SIXTYFIVE”* - ну, там романтический ужин, кольцо, все дела… А пока просто скажи – ты выйдешь за меня замуж?
Этот момент я представляла ещё лет в тринадцать. Ну, не конкретно с Уолшем, разумеется, но представляла. И более того – продумала до мелочей. Закат, романтическая музыка, белые навес над крытой верандой ресторана…
- Диана?.. – голос Джейсона вырывает меня из детских воспоминаний.
Он смотрит на меня с тревогой и, как мне кажется, даже со страхом.
- Угу…
Чёрт! Чёрт! Ну, вот… я снова повела себя как дура в один из важнейших моментов моей жизни.
- Это значит «да»?
- Угу…
Если честно, я вообще не была уверена, что кто-нибудь позовёт меня замуж. Мне почему-то всегда казалось, что на таких, как я, не женятся. Понятия не имею, почему, но не женятся. А ещё я понимаю, что сейчас у меня выражение лица как у умственно-отсталой – бессмысленное и по-дурацки счастливое.
- Диана?
Если он сейчас, глядя на мою физиономию, скажет, что передумал, я, наверное, даже и не обижусь.
- Ты сейчас выглядишь как ненормальная, - констатирует он.
