Он все-таки не знал. Да уж, забавно…
– Генерал, если есть что-то, о чем я должен знать, лучше скажите. Прямо сейчас.
– Сэр, – проговорила Кируев, – вам известно об оговорке Врэ Талы?
– В жизни об этом не слышал.
– Значит, вы ничего не знаете и о генерал-лейтенанте Врэ Тале.
– Я так понимаю, вы кружным путем подбираетесь к какому-то выводу.
Кируев мрачно улыбнулась. Её сердце билось медленней обычного, но последствия не могли наступить так рано – значит, ей кажется.
– Генерал Врэ Тала принимала участие в кампании Огненных Трав двести восемьдесят один год назад. Из-за проблем со связью последним приказом, который она получила, был приказ о полном фронтальном наступлении на очень хорошо защищенные позиции противника, ввиду неизбежного прибытия вражеского подкрепления, в то время как сама она не могла рассчитывать на таковое из-за сбоев в логистике. Вы бы как-нибудь прочитали официальную хронику. Историки Кел, вопреки своему обыкновению, язвительны.
– И что же, Врэ Тала потерпела неудачу пред лицом ужасных обстоятельств? Не первый такой случай в истории военных действий.
– Врэ Тала была хорошим генералом. Я читала хронику. Она поступила с приказами наилучшим образом. Истинная проблема заключалась в том, что Командование Кел их бы никогда не отдало, если бы у него была текущая информация о происходящем.
Губы Джедао сжались в ниточку.
– Неужели «отсчёт» означает то, о чем я думаю?
– Это относится только к генералам, – сказала Кируев. – И мы нечасто об этом говорим, но да. Если я считаю, что приказы ставят меня в безвыходное положение, я могу приостановить действие формационного инстинкта, чтобы выполнить дело. За это надо платить, разумеется. Они не отказались бы от контроля так легко и не позволили бы злоупотреблять оговоркой, поэтому ссылка на неё неизбежно фатальна. У меня есть сто дней. У нас есть поговорка: каждый генерал – это часы. Что ж.
– Идиотка долбаная… – прорычал Джедао. – Ты не имела права…
– Командование Кел неизбежно узнало бы о том, что вы ещё живы, – перебила Кируев, расправив плечи. – И в тот момент они, вне всяких сомнений, должны были изорвать ваш офицерский патент на пиксели. Но они не собирались лишать рой всех офицеров – это же нелепо, особенно если требуется, чтобы он в короткий срок опять сделался боеспособным. Они совершенно точно отправили кого-то, чтобы принять командование, но до той поры, пока этот человек не прибудет сюда, меня никто не разжалует, и я могу отдавать приказы от вашего имени. Вам придется как-то выкручиваться, когда я упаду замертво. Но вы же лис. Думаю, вы найдете выход.
На этот раз Джедао лишился дара речи.
– Вы просили моей жизни, сэр, – сказала Кируев. – Это лучший способ, которым я могу вам её предоставить.
– Не могу не спросить, отчего вы не задействовали оговорку раньше. Ваше покушение на убийство могло бы пройти лучше.
Кируев посмотрела ему в глаза.
– Я не хотела совершать самоубийство ради Командования Кел, – проговорила она. – Даже для того, чтобы остановить вас.
– Я не хотел для вас такой участи, – сказал Джедао спустя секунду.
– Знаю, – ответила Кируев. – Вот почему я так поступила.
Они некоторое время молчали. Потом Джедао отпустил Кируев, не скрывая беспокойства. Она вышла, мимоходом отметив, что Джедао, по всей видимости, прихватил со стола загадочный полированный камень, когда ходил туда-сюда. Но вспомнить об этом ей предстояло гораздо позже.
Глава четырнадцатая
Брезан сам не знал, чего ждал от шелкомота, но точно не изящества, пусть даже фракция Андан славилась своей утонченностью. Прямо сейчас новоиспеченный верховный генерал находился на транспортном судне, которое должно было встретиться с шелкомотом «Под сенью орхидеи». Командование Кел выделило ему личную охрану. Сперва он подумал, что это шутка. Потом отговорил начальство от этой идеи. Композит, с которым пришлось иметь дело, выглядел сбитым с толку настойчивостью Брезана, но тот знал: будь он проклят, если позволит повышению, которое состряпали для одноразовой специальной миссии, вскружить себе голову.
– Почти на месте, сэр, – донесся из стены голос пилота. – Сейчас я устрою так, что вы сможете им полюбоваться.
– Спасибо, – машинально ответил Брезан.
Самым странным в шелкомоте было то, что он не имел клиновидного профиля, общего для боемотов Кел, но он ещё и не напоминал другие анданские моты, которые случалось видеть Брезану, с их завитушками вдоль краев и выгравированными цветочными мотивами, укрупненными деталями, от которых не было никакой практической пользы. Вместо этого «Под сенью орхидеи» выглядел серебристо-синим кружевом, очертаниями напоминающим звезду, подвешенную в пустоте. Пришлось приглядеться, чтобы удостовериться: в дырах на «кружеве» не просвечивают звёзды.
– Нам разрешили выпустить челнок, чтобы перевезти вас, сэр, – сказал пилот через некоторое время. Брезан был так занят, глазея на шелкомот, что позабыл обо всем. – Следуйте за золотыми метками и прибудете куда надо.
Брезан выпутался из ремней безопасности, взял свой вещмешок.
– Спасибо за всё, – сказал он.
Перелет на челноке прошел без происшествий. Он поначалу думал, что приземление на шелкомоте будет ощущаться как-то по-особенному, но потом посмеялся над собой. А вот с выходом из челнока действительно вышла совсем другая история. Когда люк открылся, Брезану показалось, что он оказался в саду – если, конечно, бывают сады, где повсюду порхают огни, похожие на хвосты комет, и осыпаются лепестки… а это что такое, миниатюрный водопад? Хотя он уже встречал пару анданских мотов, ни один из них не был столь экстравагантным. Надо было помнить, что Андан часто принимали гостей, иногда из-за пределов гекзархата. Им было важно создать видимость могущества и роскоши.
Андан Тсейя стояла на вершине искусственного холма, сопровождаемая тремя птицеформами с каждой стороны. Да уж, любой Андан не упустит возможности забраться повыше. Это был один из тех тактических принципов, которые даже эта весьма далекая от войны фракция усвоила очень хорошо.
Тсейя была высокой, почти такого же роста, как сам Брезан. Её длинные черные волосы струились до талии. Кожа у нее была фарфорово-бледная, а лицо могло бы остановить сердце тому, кто забудет, кто она такая, однако у Брезана не было подобного намерения. Сейчас её глаза были карими – он проверил, но отвел взгляд на всякий случай, как только смог.
На агентессе была голубая шелковая блуза, сшитая точно по фигуре. На женщине с менее впечатляющей осанкой она выглядела бы жесткой и неудобной. Брюки были более темного оттенка, а туфли – почти черными. На горле сверкала брошь с голубым драгоценным камнем – по всей видимости, сапфиром.
Брезан низко поклонился, вспомнив уроки этикета.
– Агент, – произнес он очень вежливо. Анданская иерархия сбивала с толку, но лучше уж ошибиться и польстить, чем наоборот. – Я к вашим услугам по приказу Командования Кел.
– Честно говоря, не думала, что мне пришлют настоящего верховного генерала, – проговорила Тсейя. У неё был приятный, ироничный голос, альт, и Брезану сразу захотелось ей доверять. – Я Андан Тсейя, как вам уже известно.
