Он потянулся к модели, но потом решил ее не трогать. Что ж, если он не собирается бродить из угла в угол, лучше заняться одеждой. В Академии Брезан, как и все остальные, брал уроки протокола, но почти всё успел забыть. А переподготовка запутала его ещё сильнее.
Верховный генерал несколько раз перебрал свою гражданскую одежду, потом покачал головой. К черту всё – он останется в униформе. Если это и не лучший вариант, то, по крайней мере, не неправильный. Тсейя сочтет униформу скучной, ну и что с того? Если она отнесется к его наряду с презрением, он утешится тем, что не сам придумал эту чертову тряпку. Впрочем, поддавшись порыву, он надел два кольца, чтобы не выглядеть совсем педантом.
Сел и пнул ногой пол, сожалея, что чувствует себя таким напуганным. Иметь дело с другим офицером Кел – это одно. Там бы он понял, как себя вести. Но здесь? Тсейя руководила операцией, и она сочтет его ненадежным, если он выкажет страх при виде – допустим – каких-нибудь причудливых столовых приборов.
«Будь справедлив», – сказал он себе. До сих пор Тсейя вела себя вполне вежливо. Пока они вынуждены работать вместе, он обязан ей тем же.
Брезан спросил сеть, сколько времени понадобится, чтобы добраться туда, где Тсейя хочет встретиться с ним за обедом. На всякий случай добавил к ответу восемнадцать минут. Потом нервно ждал момента, чтобы выйти из каюты. Интересно, легко ли здесь заблудиться? Жаль, что он не прихватил с собой ничего, на чем можно было бы нарисовать карту, пусть карты и не могли помочь при переменной компоновке или потенциальном враждебном…
«Ну хватит уже!»
Как оказалось, желтые цветы услужливо склонялись на своих лишенных шипов стеблях, указывая дорогу, стоило ему приблизиться. Наверное, какая-то лаборатория Нирай получила немало денег, чтобы заставить их вести себя таким образом. Он миновал ещё несколько длинношеих птиц – почти все были белыми, некоторые щеголяли причудливыми разноцветными гребнями. Казалось, его присутствие их не беспокоило. Он мог лишь предположить, что никто им не сказал, как много среди Кел любителей охоты. Брезан этим не занимался, главным образом из-за брезгливости. Может, птицы почувствовали, что им нечего бояться.
«Я могу и пристраститься к жизни на станции», – подумал Брезан и поспешил дальше, не обращая внимания на тревожную трель лягушек. Ему даже удалось проскочить мимо карпов. Он был почти, но не совсем уверен, что это тот самый пруд, мимо которого раньше вела его Тсейя.
Сбивающая с толку садовая дорожка с ее желтыми цветами вела в более нормальный коридор и открытую арку, задрапированную занавесками.
– Войдите, – крикнула Тсейя.
На одиннадцать минут раньше: не так уж плохо. Брезан с трудом удержался, чтобы не оглянуться на последний желтый цветок и посмотреть, не указывает ли он теперь в другую сторону. Собравшись с духом, он вошел в комнату. К его удивлению, обстановка была сдержанной. Примечательной оказалась единственная ваза в углу – в половину его роста, какая-то разновидность селадона[4]. На низком столике их ждала еда. Тсейя уже сидела на полу. Напротив нее лежала голубая подушка для него. Интересный нюанс: в центре стола стоял контейнер с зубочистками. Анданский юмор?
– У вас такой вид, словно вы думаете, что еда вот-вот взорвется, – заметила Тсейя. – Увы, по части разрушений я всего лишь посредственность, к вящему разочарованию моих инструкторов. Присаживайтесь! Нет смысла голодать, пока мы оцениваем друг друга.
– Конечно, агент.
– Не надо быть таким официальным. У меня ведь есть имя. – Она улыбнулась одними глазами.
Он вовремя спохватился и не запротестовал, а потом занял свое место.
– Полагаю, вас предупредили о том, чтобы вы не играли в джен-цзай.
Не то чтобы он признавался в слабости, о которой она раньше не догадывалась.
– Да, я избегаю этого, – подтвердил Брезан. – Однажды я присоединился к генералу Кируев и некоторым другим штабным офицерам для игры. Она обчистила нас всех, хотя постоянно вытаскивала ужасные расклады.
Тсейя налила чай сперва ему, потом себе. Она не стала устраивать церемонию. В ответ на его удивленный взгляд, агент скорчила гримасу.
– А вам никогда не приходило в голову, генерал…
Его очередь.
– Просто Брезан, пожалуйста.
– …Брезан, значит. Вам никогда не приходило в голову, что не все Андан в одинаковой степени влюблены в правила этикета? Иногда мне просто хочется выпить этот чертов чай.
Если это была уловка, рассчитанная на то, чтобы вызвать симпатию, она сработала превосходно.
– Боюсь, единственный значительный контакт с вашими собратьями по фракции у меня случился во время официальных мероприятий.
– Уверена, эти мероприятия показались вам очаровательными, – пробормотала Тсейя. Она взяла палочками кусочек чего-то в темном соусе, прожевала, проглотила. – Мне попробовать все, чтобы доказать отсутствие яда?
– В этом нет необходимости, – сказал Брезан. И это бы все равно ничего не доказало. Он принялся за еду. Темный соус был сладковатым, с ноткой лемонграсса и, возможно, рыбного соуса. Что до мяса, то он не смог его опознать. Но было довольно вкусно. Он решил позже попросить рецепт.
– Вы ужасно молчаливы, – сказала Тсейя через некоторое время. Брезан почти доел рис, а она опустошила свою миску всего лишь на четверть. – Наверное, вам было трудно расстаться со своими товарищами из-за всего, что случилось.
Брезану захотелось рассказать ей, что он думает о решении Командования Кел сделать Джедао бессмертным, но это была плохая идея.
– Мне стоит быть благодарным, – сказал он, не чувствуя и намека на благодарность. Сидя напротив агентессы Андан, он лишь острей осознавал, как сильно скучает по офицерскому столу. – Мне дали понять, что Джедао, по крайней мере, не взорвал рой. – У него было время, чтобы ознакомиться с донесениями, пока они не догонят беглецов.
– Он – Шуос, – сказала Тсейя. – А это значит, что он такой же, как Андан, только хуже работает с общественным мнением.
Брезан чуть не подавился овощем. Старая шутка заиграла новыми красками.
– Если он и не уничтожил рой, то лишь потому, что нуждается в нем. И, к несчастью, у любого роя есть лишь одно применение. – Она вздохнула. – Если бы он взрывал наши станции без разбора, я
