И она запустила сообщение.
Ролик открылся двойкой шестерней, которую Брезан не прочь был сжечь или расплавить, а потом перешел в двухмерную черно-белую анимацию: изящные сплайны[6], нарисованные мазками кисти. Рои мотов, стилизованные, словно бумажные самолетики, летали, кружились и сражались на фоне…
Это были не звезды, хотя все стало понятно лишь в тот момент, когда камера увеличила изображение двух столкнувшихся мотов. Это были фонари. Битва превратилась в пепел. Пепел превратился в тушь; мазки сгустились в единственную каллиграфическую вертикальную строку: покаяние. И это было всего лишь введение длительностью в несколько секунд.
– Пошел ты… – сказал Брезан, пока пропагандистский ролик продолжался, как будто Джедао с его кривой улыбкой стоял рядом с ними в командном центре.
– Признаюсь, я не ожидала от него такого поворота, – сказала Тсейя, досмотрев ролик до конца. Более ранние пропагандистские вбросы включали сводящие с ума неопровержимые документы о том, как комендант Крепости Вертящихся Монет помешала Джедао растерзать Хафн. Означенного коменданта сместили, но никто не знал всей правды. Стоило ожидать, что Шуос передадут опровержение, но подобного не случилось. Джедао также обращался с прямыми просьбами к конкретным системам не вмешиваться в операции роя, и те, как правило, их выполняли – главным образом, потому, что просьбы были разумные.
– Меня бесит, что люди ретранслируют его передачи, – сказал Брезан. – Впрочем, люди есть люди. А вот что мне хотелось бы узнать: зачем он напоминает своим нервным, но болтливым слушателям про Адское Веретено? Какой ему от этого толк?
Улыбка Тсейи почему-то сделалась кислой.
– Брезан, он переписывает историю. Одно дело узнавать о чем-то из архивов или какой-нибудь драмы, от которой никто не ждет исторической достоверности, и совсем другое – услышать о том же от очевидца.
Брезан проглотил невысказанные слова и занялся картой, на которой красным цветом были отмечены передвижения Джедао на протяжении последних двух недель. Перемещения Хафн выглядели призрачно-серым облаком. Последнее распространилось мимо Крепости Рассыпанных Игл в Запутанной марке, перешло на примыкающую Отсеченную марку. С самой битвы у Крепости Вертящихся Монет Джедао и Хафн обменивались ложными выпадами, не вступая в сражение. Два роя теперь приближались к системе Минан, где находилась волчья башня. Она служила календарным маяком, облегчающим навигацию, и содержала одни из главных часов, по которым гекзархат отсчитывал время.
Тсейя продолжала перебирать сообщения.
– Вот ещё одно, – сказала она. На этот раз материал касался уничтожения мвеннин, которым занимались Видона. Текста было тоже очень мало.
– Погоди-ка, – сказал Брезан, когда на экране появился ужасающий ролик с вопящим мальчишкой и инструментом из раскаленных изогнутых проводов. Он поставил видео на паузу. – Кто, черт возьми, передает эти материалы Джедао? – Быстрая проверка подтвердила, что этого видео не было в официальных выпусках новостей, но он сомневался, что Джедао мог такое подделать. В углу кадра стояла печать Видона. Мот-сеть считала её подлинной.
Тсейя поджала губы.
– Отличный вопрос, хотя мы мало что можем выяснить. Все исторические хроники говорят о Джедао как о тактике, но ведь он закончил Академию Шуос, прежде чем помчался играть солдата. Думаю, он кое-чему научился по части создания разведывательных сетей, пока был курсантом. Но мне бы хотелось знать, почему ответ гекзархов оказался таким вялым?
– Да какой ещё ответ? – огрызнулся Брезан. – За исключением редких бюллетеней, они ничего не сделали, чтобы возместить ущерб, который он наносит общественному моральному состоянию. – И ведь это с самого начала было нехорошо.
– Да, именно так. – Тсейя вытащила из прически шпильку и принялась вертеть в пальцах. Её волосы рассыпались по плечам. – Разборки с последствиями информационных войн – вот для чего нужны Шуос. Что с Микодезом? Он заснул или как?
Брезан с внезапной тревогой отметил странную фамильярность, с которой она упомянула гекзарха Шуос. Никаких почтительных эпитетов, только имя, как будто они были равны. Насколько высокое положение она занимала до того, как оказалась в опале?
Тсейя постучала шпилькой по ладони, всем своим видом показывая, что хотела бы прижать Микодеза к стенке и заставить его работать.
– Все сходится, – сказала она. – У нас наконец-то появился гекзарх Шуос, способный продержаться на должности дольше, чем один чих, и объем внимания у него как у хорька. Вероятно, в первую же неделю вторжение ему наскучило, и он взамен занялся приготовлением заварного крема.
С того самого дня, когда приключилась «Пурпурная паранойя», Брезан принадлежал к категории людей, которые старались как можно меньше думать о Шуос Микодезе, полагая, что тем самым он избежит внимания гекзарха. Но Брезан всегда помнил, что говорили ему о Микодезе Шуос Зехуни. Он не мог отделаться от мысли, что Тсейя упустила часть картины. Кадеты Шуос не славились готовностью сотрудничать друг с другом. Тот факт, что Микодез убедил своих однокурсников пойти на такое ради победы в учениях, вкупе с сорока двумя годами у власти, предполагал, что он опасно харизматичен, даже если в чем-то и похож на хорька.
– Ну, отсюда мы не можем повлиять на Микодеза, – сказал он. – Разве что ты собираешься с ним связаться.
– Ни в коем случае.
– Ну, раз так… Я должен ещё на что-то обратить внимание в сложившейся ситуации?
Он сам не знал, ждет ли положительного или отрицательного ответа. К примеру, они знали, что Джедао пополнил запасы на станции Танкут-Главная тринадцать дней назад, хотя Брезан не смел надеяться, что станционщики что-нибудь саботировали. Как ни крути, идея заключалась в том, чтобы уничтожить Джедао с минимальным ущербом для роя. В нескольких системах, расположенных в непосредственной близости, происходили гражданские беспорядки. Туда отправили линзомоты, а это означало, что Рахал предчувствуют столкновение с полноценной ересью.
Тсейя просмотрела подборки.
– Ничего необычного.
Следующие два часа и семьдесят три минуты они почти не разговаривали. Брезан уже начал виновато желать, чтобы что-нибудь взорвалось, просто для разнообразия, когда Тсейя тихо выругалась.
– В чем дело? – спросил он.
– Это плохо кончится, – сказала она и переслала сообщение на его терминал.
– Пожалуйста, не надо сюрпризов.
– Это тебя не удивит, но все равно вызовет сожаление.
Лунный город и орбитальная станция транслировали двойку шестерней, когда Хафн приблизились к их системе. Брезану отчего-то показалось, что красное поле выглядело еще более кровавым, чем то, которым пользовался Джедао. Он ударил кулаком по терминалу и выругался от боли. Тсейя хмуро посмотрел на него.
– Идиоты, – с горечью сказал Брезан. – В этом не было необходимости. Жертвенный Лис спас бы их ради какой-нибудь грандиозной цели, если бы они были в реальной опасности. – Брезан не видел причин для Хафн атаковать эти поселения, кроме желания устрашить граждан. Ни город, ни станция не имели большого военного значения. – Теперь там устроят чистку.
– Посмотри на это с их точки зрения, – сказала Тсейя. – Единственная сила Кел, способная прогнать чужаков, находится под контролем Джедао. Наверное, они
