Что же, ангел обнаружился в основном помещении своего магазинчика: он уверенно перемещался между массивных книжных полок.
Обычно в этом помещении расхаживало от одного до трех посетителей — таких же книгочеев и книголюбов, как и сам хозяин, — ищущих нечто необычное в свою коллекцию. Однако сегодня, как и неделю и две до этого, в зале было пусто и, пожалуй, слишком тихо — похоже, только пыль составляла компанию коллекции книг Азирафаэля. На самом деле магазинчик ангела так и не открывался после пожара…которого вроде и не было.
— Какие еще всполохи? — все-таки поинтересовался Кроули, останавливаясь в проходе и опираясь о дверной косяк.
— Очень знакомые и очень сильные! А еще…еще такое чувство, будто они безответные! К тому же… Они…они просто повсюду!.. — с некоторым воодушевлением воскликнул Азирафаэль — его голос донесся откуда-то из лабиринтов полок. — Знаешь, они удивительно похожи на те, какие я почувствовал, когда ты…то есть в тебя врезалась та милая девушка. Было…было такое же ощущение, будто эти всполохи…будто их кто-то очень тщательно скрывает. Но они достаточно сильные! За шесть тысяч лет подобного не встречал! — продолжил Азирафаэль. Спустя несколько мгновений он все-таки показался Кроули. — Мне кажется, что человек даже не осознает свои чувства!
В тот момент его друг казался особенно увлеченным — даже светло-голубые глаза словно засветились тем самым светом, который свойственен был более-менее всем ангелам, готовым совершить какое-то доброе (или не совсем) дело. Кроули с непониманием оглядел Азирафаэля — быть может, он все-таки ошибся, и у ангела на почве падения поехала крыша.
Но он хотя бы перестал пялиться в одну точку. Может, что-то хорошее в этом весьма странном поведении и было. Если бы Азирафаэль не пытался обмануть самого себя.
— С-с-совершенно не подозревать о своих чувствах нельзя, — как бы между делом пояснил Кроули, догадываясь, что отвлечь ангела от его непонятных действий не получится. Однако, почувствовав, как Азирафаэль перевел на него весьма вопросительный и явно удивленный взгляд, демон хмыкнул. А потом добавил, — мне ли об этом не знать? Люди уж слишком часто теряются и запутываются в собственных эмоциях. Подобная путаница, знаешь ли, лежит в основе сомнения, а с-сомнение лежит в основе всякого ис-с-скушения, ангел.
И все равно некоторое раздражение промелькнуло где-то внутри. Появилось чувство, будто Азирафаэль прямо сейчас пытался раскрыть какую-то очень важную тайну. Его, Кроули, тайну.
Тайну, которую раскрывать определенно не следовало. Ни ангелу, ни уж тем более самому демону. Впрочем, какую именно тайну не нужно было трогать, оказалось совсем непонятно.
— Тогда…тогда тем более нужно скорее найти этого человека! — тут же оживился Азирафаэль. Он направился куда-то, снова скрывшись в лабиринтах полок. — Пока ты его не искусил!
Кроули сцепил зубы, направляясь к Азирафаэлю. Что же, найти его оказалось весьма просто — ангел, вероятно, стремился покинуть свой магазинчик. Кроули успел его остановить, схватив за руку. Воодушевление в темнеющих глазах ангела заставляло внутри все сжаться.
— Никакого человека нет, ангел, — произнес Кроули. Он, кажется, понял, в чем дело. Азирафаэль попытался возразить, но Кроули перебил его, не дав ангелу вставить и слова, — скорее всего, твои силы…не слушаются тебя. Возможно, ты принимаешь за любовь какие-то другие людские эмоции. Такое бывает во время падения. И это…скоро закончится.
Перья постепенно чернели.
***
За окном бушевала настоящая гроза. Жуткие раскаты грома, вероятно, загнали большинство жителей Лондона под крышу. Тем временем некий демон и некий ангел проводили непогоду молча, накачиваясь спиртным.
Азирафаэль держал в руке перо с собственных крыльев, задумчиво разглядывая его. Оно медленно, но уверенно чернело. А еще блекло. Мягкий свет, некогда исходящий от него, медленно исчезал, рассеиваясь в полутьме. Теперь иссиня-черное перо, принадлежащее настоящему ангелу, можно было вполне принять за обыкновенное воронье.
Быть может, дело заключалось в алкоголе, быть может, Азирафаэль и правда постепенно сходил с ума, но, вопреки словам Кроули, ангел отчетливо ощущал те самые всполохи любви. Их вообще-то стало намного больше, чем раньше, они ощущались повсюду и витали практически везде, обнимая Азирафаэля, и казались приятными. А еще реальными — по крайней мере, намного реальнее, чем все остальное, окружающее его. К тому же они были знакомыми — до мурашек знакомыми.
Он определенно уже чувствовал их — да, в тот момент, когда в Кроули, когда сам Кроули врезался… Когда Кроули столкнулся с той девушкой.
Ангел покачал головой, прогоняя подобные мысли. Что если демон все-таки прав, и он, Азирафаэль, действительно просто обманут собственными ощущениями? Он сделал глоток из бокала. Азирафаэль вообще-то не собирался пить, но… В сущности, какая теперь разница?..
— Ты помнишь, как падал? — внезапно спросил ангел. Кроули покачал головой, гипнотизируя пустой бокал.
— Кон…конкретно сейчас… Конкрет…но сейчас все в тумане.
— А те, кто тоже пал… Они считали, что будут…счастливы? — Вероятно, в тот момент Азирафаэль все-таки был чуть более трезв, нежели Кроули.
— Не…не думаю, что кто-то из них… Что кто-то из них знал…представлял, что вообще будет, — сказал демон. — Многие из них…из нас…жалеют, но они…мы никогда не признаем это. — Кроули нахмурился — в тот момент он не думал над тем, что и кому говорил. — Репутация и все прочее.
— И ты тоже жалеешь? О том, что пал? — Азирафаэль внимательно всматривался в лицо Кроули. На нем сейчас не было привычных темных очков, и глаза — золотисто-желтые, с вытянутым змеиным зрачком — привлекали внимание. По крайней мере, пока-еще-ангел не мог отвести взгляд. Ни от удивительных глаз, ни от самого лица.
— Я вовсе не…не пал. Скорее…скорее тихонечко спустился, — произносит демон. Азирафаэль тем временем окончательно понимает, что эти странные всполохи витают везде, наполняют помещение. Они обращают на себя внимание, касаются кожи, заставляют сомневаться в собственном ощущении реальности. И все же, что, если нет никаких всполохов, что если он просто сходит с ума? — Но жалеть о чем-то уже произошедшем… Бессмысленно, тебе так не кажется?
Всполохи все еще здесь, все еще чувствуются, раскаляют воздух, искрятся в нем. Азирафаэль хмурится и больше не собирается не обращать на них внимания. Они действительно существуют, и с каждым мгновением становятся все сильнее и сильнее. Ангел морщится, трезвея. Во рту немного сухо, но Азирафаэль не задумывается над этим, сосредотачиваясь на витающих вокруг чувствах.
Секунда, другая, третья.
Азирафаэль снова переводит взгляд на Кроули, изучает его, словно впервые видит.
— А я знаю, от кого эти всполохи исходят, — внезапно произнес он. Откинувшийся на спинку дивана и прикрывший глаза Кроули почти никак на это заявление не отреагировал, вероятно,
