— Нет! Нет, я…я уже проснулась! Правда! — тут же пробормотала Комета. Она резко приняла вертикальное положение, хотя подушка все еще манила к себе, да и приятные образы из недавно растаявшего сновидения не пропали окончательно. Пайнс потерла глаза кулачками, закусывая щеку изнутри — и все же сон никак не желал проходить, склоняя вновь закрыть глаза. Однако, помимо сна, в груди расцветала и радость — Мэйбл и правда уже очень давно упрашивала треугольника показать ей эту аномалию. — Я очень-очень хочу посмотреть.
Пайнс какое-то время сонно смотрела на Сайфера, зачем-то разглядывала эту его пресловутую усмешку, ставшую уже слишком знакомой. Настолько знакомой, что теперь она совсем не пугала.
А затем, поддавшись той самой радости, бушевавшей в груди, Падающая Звезда неожиданно обняла злобного демона. Тот лишь фыркнул на столь эмоциональное поведение девчонки.
Но, кажется, Комета несколько просчиталась — Билл (особенно, когда не язвил) оказывался, пожалуй слишком теплым и уютным (если такое вообще можно было бы сказать о вредном летающем начос), а потому взбодриться, настолько близко к нему, было практически невозможно. Скорее наоборот, его присутствие уж очень сильно успокаивало — буквально погружало обратно в сон. К тому же Сайфер опирает подбородок о ее макушку, хмыкает — возможно, даже усмехается.
И желание куда-то идти пропадает как бы само собой.
— Весьма заметно, — хмыкает треугольник, как только дыхание девчони вновь учащается, и она начинает проваливаться в дрему. Маленькая Звездочка все же бормочет что-то невнятное ему в ответ, ерзая и удобнее устраиваясь на плече опасного демона. Тот лишь подтвердил свою догадку — разбудить ее оказалось чем-то не столь простым, как это казалось изначально. — Ну, раз Падающей Звезде не так уж и интересно, мы, конечно, можем никуда не идти, — вкрадчиво произносит он.
— Интересно, правда, — сонно воскликнула девочка. — Я…только…пять минут… — Мэйбл наглым образом утыкается в чужую шею. И ее дыхание опаляет кожу Сайфера, вызывая бурю непонятных, даже раздражающих его эмоций.
Впрочем, демон все-таки поддается этой девчонке и сам не замечает, как начинает гладить Звездочку по голове, еще сильнее погружая ее в сладкий сон.
— Пять так называемых минут вскоре превратятся в несколько десятков тысяч минут, и редкое явление вскоре закончится, — манерно произносит Билл, однако не перестает проводить рукой по ее голове. — Тогда Звездочка вновь будет жужжать о нем чуть ли не каждую секунду. Вероятно, в следующее тысячелетие я сойду с ума во второй раз.
Пайнс недовольно что-то пробурчала на его комментарий, снова заерзала. Однако затем все-таки отстранилась.
Падающая Звезда заморгала, в очередной раз стараясь отделаться от пресловутого сна и предательской дремы. Хотя это и было уж очень сложной задачей — почти невыполнимой. Сайфер наклонил голову набок, наблюдая за этими безуспешными попытками Кометы обрести бодрость, наблюдал за тем, как она активно моргает, оглядывается по сторонам, но ничего не может с собой сделать.
Аксолотль в свидетели — демон еще ни разу не видел столь сонных людишек.
Немудрено, что Биллу, в конце концов, надоело, и тогда он взял все в свои руки. Аккуратно стиснул ее подбородок, вынудив девчонку чуть задрать голову и встретиться с ним взглядом. Звездочка только по беснующимся чертикам, устроившим пляски в золоте его радужки, поняла, что треугольник задумал что-то интересное. Но что именно до нее дошло лишь в момент, когда он почти невесомо коснулся ее губ.
Треугольник прекрасно почувствовал тепло, исходящее от Звездочки. Ощутил и то, как среагировал знак на его руке — забавной болью.
У Кометы же сердце словно пропустило удар, а затем застучало с бешеной силой, а вдоль позвоночника пробежались предательские мурашки.
Рисунок на запястье, в виде золотой звезды с едва заметным треугольником в центре, где сходились замысловато украшенные грани, секундно кольнуло. Но Звездочка даже не обратила на это внимание.
Мэйбл замерла, прижала к себе медвежонка, в первые мгновения не особо осознавая произошедшее. И только спустя несколько секунд она все же неловко отвечает на поцелуй, выпуская из рук игрушку. В тот момент крыша, похоже, поехала окончательно. Девчонка зажмурилась.
Звездочка вцепилась в лацкан пиджака Сайфера, притягивая его ближе и не позволяя отстраниться. А еще совершенно не замечая, что его губы кривятся в усмешке.
Поцелуй демона по-настоящему опьянял — из-за него на разум опускался еще более тягучий, до сумасшествия приятный туман. И мысли внезапно становились медленными и неповоротливыми, с трудом всплывающими в разуме и описывающими происходящее. Происходящее, в котором из-за Билла Сайфера ощущение реальности исчезло.
Да, демон не позволял просто так осознать что бы то ни было.
Да и зачем это вообще делать — осознавать случающиеся сейчас события?
Падающая Звезда дернулась, распахнув глаза и отстранившись, когда проклятое понимание дошло до разума.
Вдох-выдох. Этот поцелуй…он произошел снова.
Вдох-выдох.
Вдох-выдох.
Главное — не забыть, как дышать.
Она удивленно смотрит на треугольника, наблюдает за тем, как тот снова только усмехается. Подобное сводит с ума слишком сильно. Пайнс слишком четко ощущает, что щеки обжигаются — и даже румянец после сна не в силах скрыть ее смущение.
Сайфер в свою очередь прекрасно слышит, насколько сильно сбилось дыхание девчонки, и что сердце Звездочки стучит слишком быстро, отбивает безумные ритмы. Он словно против своей воли вслушивается в них.
Это внезапно разозлило, заставило его сцепить зубы. И почему он возится с этой девчонкой, обращает на нее внимание, анализирует?
Ее давно нужно было отправить в небытие.
Вообще-то девчонку хотелось задушить, лишь бы она больше не вынуждала терять голову. Терять контроль над собой. Ведь терять этот пресловутый контроль — было чем-то совершенно непозволительным для треугольника, чем-то, что с ним никогда не происходило. До тех пор, пока не появилась одна маленькая Упавшая Звезда.
И почему он не может просто убить ее?
Это же так легко — свернуть маленькой беззащитной Звездочке шею. Заставить ее навсегда замолчать, перестать сводить Сайфера с ума.
Очень легко, да. В теории. Но на практике, пожалуй, невыполнимо.
Просто потому что они с девчонкой связаны.
Как жаль, что из-за этой связи демон не может причинить Комете вред. Как жаль, что из-за этой связи от Падающей Звезды невозможно просто отказаться. Как жаль, что ее придется терпеть всю оставшуюся бесконечность.
Сайфер закатил глаза, сцепил зубы. Однако все же сдался и притянул все еще ошарашенную Комету к себе, чувствуя, как она снова цепляется за его плечи, и зарываясь носом в растрепанные волосы. Совершенно случайно замечание, что от девчонки веет шоколадом, столь любимым людишками. А еще карамелью.
И что Падающая
