— Я… Я не хотела, то есть… То есть… — Мэйбл зажмурилась и закусила щеку. Несмотря на то, что эффект от телепортации постепенно прошел, и Комета осознала, что они находятся в ее же комнате, на голову все еще давило, а странная слабость не позволяла до конца сосредоточиться на своих мыслях и сказать хоть что-то осознанное. Кажется, именно это состояние демон и предполагал, когда сказал, что ее оглушили. Оглушило то жуткое существо. — Я…я просто хотела, мне было любопытно, я не подумала… Я не подумала, что…
— Весьма ожидаемо, что Звездочка не подумала, — съязвил Билл. В тот момент он прекрасно знал, что Падающей Звезде плохо, что он может помочь, но нарочно этого не делает. Хочет преподать урок. Впрочем, он догадывается, что никакие уроки Звездочка не усвоит — любопытство глупой девчонки не дает ей здраво оценивать опасности. Комета никогда не думает прежде, чем ринуться в авантюру, а потому заставляет Сайфера иной раз беспокоиться о себе. — Иногда я начинаю сомневаться, что Комета вообще в состоянии думать. — язвительно замечает демон. Он сцепляет зубы, не может перестать злиться. А потом все-таки поддается собственной слабости, покровительственно касаясь губами ее лба. Все же он действительно волновался.
— И…извини, — тихо произносит Звездочка, кое-как сосредотачиваясь на размышлениях. Вообще-то она хочет сказать очень-очень многое. Девочка хочет сказать, что умеет думать и что она вовсе не глупая и не любопытная. Однако в тот момент не может произнести и слова — слишком остро чувствует свою вину перед треугольником. К тому же Мэйбл вдруг осознает: Билл отчасти прав. Или прав вообще во всем. — Я…я и правда больше не буду… — обещает она. — Просто я…я нашла ту книгу, и там был тот ритуал, и…
Билл хмыкает. Он уже знает о какой именно книге идет речь. Сей том Сайфер обнаружил в раскрытом виде в комнате Кометы, в окружении ее скучных приключенческих романов и примитивных учебников (многочисленые ошибки в которых Звездочке приходилось объяснять) — там, где подобным книгам не было места.
Эта книга, созданная самим демоном, была шуткой, развлечением на тот случай, если становилось совсем скучно. Пособие по тому, как перенестись в другие измерения, вызвать существ, приготовить яд, да и вообще много чего создать. И предназначался этот том для тех редких мешков с костями — в основном, более одаренным, по сравнению с остальными, излишне самонадеянным и самоуверенным, ждущим острых ощущений от своей жизни — которые заинтересовывали Билла, над которыми было бы интересно подшутить. Достаточно зрелищно, подкинув книгу людишкам, наблюдать за тем, как эти самые людишки убивают себя, следуя простым инструкциям.
Сайфер сцепил зубы. Впрочем, подобное пособие уж точно не должна была попасть в руки одной конкретной искательнице приключений. Что же, в этом плане демон просчитался.
— И Звездочка решила, что следовать инструкциям, написанным в незнакомой книге, отличная идея, — прошипел демон.
Звездочка упрямо покачала головой, отстраняясь. У нее перед глазами все плыло, и она сумела сделать несколько шагов назад, спотыкаясь обо что-то и падая на собственную кровать. Слова демона перестают быть различимыми — появляется ощущение, будто они с Биллом не в одном помещении, а в разных реальностях. От этого легкие сжимает тоска. По спине проходится холод, девочка ежится, едва хватается за ускользающее сознание.
— Я не…не думала, что… — Пайнс окончательно теряется. Мыслей слишком много, эмоций — тоже. А голову все еще сдавливает боль. Девчонка пытается придти в себя, но, кажется, ей достаточно всего мгновения, чтобы потеряться. — Что она может оказаться…опасной…
Голова раскалывается, а перед глазами появляются искорки. То ли из-за из-за того, что ее оглушили, то ли из-за самого Сайфера, чей неподвижный силуэт расплывался. Перед глазами вообще все плывет, и девчонка жмурится, чувствует слабость и ужасную, почти невыносимую вину. И особенно острой эта эмоция становится в момент, когда, в конце концов, раздаются шаги демона. Он, вероятно, приближается.
Вредный треугольник что-то раздраженно комментирует, но Мэйбл не слышит ни слова — шум в ушах стремительно нарастает. Ей внезапно начинает казаться, словно она погрузилась под воду: все звуки в одно мгновение становятся слишком тихими и медленными, не важными. Между тем по спине пробежались мурашки — тело охватывает невыносимый холод. Звездочка сцепляет закусывает щеку до крови: она едва хватается за собственное сознание, едва удерживается в вертикальном положении. Комета пыталась держаться и быть сильной, но, казалось, одна лишняя секунда, и она все-таки провалится в темноту.
И Пайнс все равно считает, что в тот конкретный момент ее самочувствие ничего не значит. Она понимала свою вину перед Биллом — подобное намного важнее того, что ей холодно и страшно: намного важнее того, что голова раскалывается, а руки, кажется, трясутся. В конце концов, именно она совершила глупость, решила, что сможет ненадолго улизнуть из Страхомиды, и никто ничего не заметит. К тому же Падающая Звезда была уверена, что справится со всеми возможными опасностями. Это она поступила неправильно, очень-очень глупо. И если бы демон нашел девчонку чуть-чуть позже, она уже давно была бы мертва.
— Я…я никогда не… то есть… — Комета пытается ответить на очередной комментарий Сайфера. Это получается крайне плохо. Она отвлекается на случайные, так же не имеющие никакого значения мысли, и практически сразу напрочь теряется в них. — Со мной…со мной все хорошо, — лжет девчонка, едва осознавая, что демон опускается на кровать рядом с ней, оказывается близко. От этого к общей гамме чувств неизменно добавляется нечто теплое и успокаивающее.
Билл закатывает глаза, достаточно грубо стискивает ее линию челюсти, вынуждая девчонку смотреть на себя. Ну как смотреть — перед глазами маленькой Звездочки плавают те же цветные пятна, которые никак не могут собраться во что-то более-менее понятное или осмысленное. Они не превращались в какой-то конкретный образ.
— Глупая девчонка, — повторяет вредный треугольник. Его голос едва доносится сквозь противный гул. Однако Мэйбл отчетливо понимает, что Билл все еще зол.
— Я вовсе не…не глупая, — пробормотала Пайнс, едва собираясь с оставшимися силами. Впрочем, они предательски покидают ее, и вина тут же дает о себе знать с новой силой. Слезы обжигают щеки против воли, и девочка вздрагивает.
Демон цокнул, однако отпустил Комету, позволяя ей опустить голову и всхлипнуть. А затем, сцепив зубы, притянул девчонку к себе, вновь прикоснувшись губами к ее лбу. Между тем скучные шары, которые девочка называет звездами, поднимаются к потолку, а вокруг вспыхивает его пламя, теснящееся к стенам, призванное согреть глупую Падающую Звезду. Пальцы Сайфера путаются в каштановых прядках на
