– Туда, – указал я на вход в подземелье. – Живо!
– Крест, ты с дуба упал? – фыркнул Кроль. – Куда туда? Ты уже забыл, что там?
– Лучше тебя помню. Вали, говорю!
Хлоя успела полностью очухаться и велела Глыбе поставить её на ноги. Молча залезла мне в карман и достала «дудку». Так же молча повесила её себе на шею.
– Ты это, – сказал я, – когда в следующий раз меня на шибеницу потащат, а тебе вдруг помощь снадобится, так ты кого другого поищи. А меня пущай вздёргивают.
– Я подумаю, – тихо ответила Хлоя.
Парни уже начали спускаться. Интересно, или внизу не слышали, какой тарарам творится наверху, или у них был какой особый приказ, но навстречу нам никто не лез. Разве на тюремном уровне пара хмырей в чёрном сунули рожи из-за двери, но, увидев нас, тут же спрятались, громыхая засовом. Молодцы, вот так бы и все, глядишь меньше зажмуренных осталось бы.
Хреново, что те, которые сидели у нас на хвосте, думали по-другому. Стоило опуститься ниже этажа с тюрьмой, как над головой затопали, залязгали и заулюлюкали. Ну, в общем-то, я этого ожидал. Не думаю, будто Мардук и Зарада позволят нам легко отпетлять с добычей. Хотя на этот счёт у меня тоже имелась идея. Только я её никому открывать не собирался, а то мои обделаются, а величие в драку полезет.
Внизу оставалось тихо и пыльно, но, мню, скоро всё поменяется. Мы ввалились в комнату, где прежде сидели охранники, попутно выяснив одну неприятную фигню. Дверь тут закрывалась на засов не изнутри, а из коридора. А так даже замка не имелось. Пришлось подтащить к двери стол и просто подпереть им. Ясное дело, надолго это никого не задержит. На выходе в пещеру я попросил королеву заколдовать замок, но она лишь покачала головой и сказала, типа сил у неё не осталось. Лады, полагаемся на ноги.
– Крест, ты про жабаков не забыл? – спросил Кроль, тыкая пальцем вниз. – Как думаешь, они нам обрадуются?
– А кто нам вообще радуется? – пожал я плечами и прислушался: о, дверь начали ломать. – Я вона сам себе не радуюсь, и ничего, живу как-то. Хорош трындеть, шевелите лапками.
Чёрт, ежели я думал, что по энтим скруглённым ступеням тяжело подниматься, то теперь понял, что спускаться по ним гораздо хуже. Старый камень крошился, ломался, а нога так и норовила съехать по гладкому краю. Сильно не побегаешь – немудрено и вниз нырнуть. А наверху уже вовсю кричали, да ещё и пытались шмалять из луков. Ага, вот и жаболюди узрели, что к ним торопятся гости. До этого местные, похоже, занимались уборкой, но теперь начали хватать своё чудное оружие.
– Глыба, стой, – сказал я, когда мы почти добрались до конца лестницы. Я залез в сумку на плече великана и достал оттуда десяток «колбасок». – Лупоглазый, тоже бери. Все, слушайте. Как только спустимся, тут же дуйте в тот тоннель, откуда мы сюда пришли. Ни на что не обращайте внимания, просто бегите, и всё.
– Крест, – утомлённо выдохнула Хлоя, – ты опять?
– Да, – сказал я, поглядывая наверх. У преследователей получалось спускаться быстрее, чем у нас. – Хочешь, дашь мне после по роже, хорошо? Можешь несколько раз.
Больше никто не спорил, и, как я велел, все рванули в сторону нужного тоннеля. Правда, бежали вразвалку и всё оглядывались. Я же быстро отыскал подходящую трещину в основании колонны и начал совать туда взрывчатку. Лупоглазый сообразил, что я делаю, и тоже нашёл нужную щель.
– Поджигай, – велел я. Щёлкнуло = и в камень рядом со мной ударила стрела. – Быстрее. Как подожжёшь, беги.
Фитили зашипели, и жёлтые огонёчки поползли к взрывчатке. Я рванул было прочь, но вдруг услышал звук удара и вскрик. Остановился и обернулся. Да мать же твою! Лупоглазый поймал стрелу в бедро и растянулся у колонны.
Я сделал шаг обратно, и в тот же момент громыхнуло. Меня отшвырнуло назад, да с такой силой, будто приложили тараном. В глазах всё плыло, во рту булькала кровь, и она же хлестала из носа и ушей. Сквозь поднявшуюся пыль я видел, как здоровенный каменный столб ходит из стороны в сторону. От него откалывались и падали вниз большущие куски. Нужно немедленно удирать.
Я побежал к колонне. Ноги подгибались, внутри всё дрожало, а кровь из носа и не думала останавливаться. Лупоглазого я нашёл быстро, но мне очень не понравилось, как он выглядит. Пацан весь дрожал, закатывал глаза и плевался кровью. А когда я взял его на руки, то показалось, будто внутри тела нет ни одной кости.
Затрещало, очень громко и протяжно. Колонна начала клониться в правую от меня сторону. Быстрее отсюда! Лупоглазый начал хлюпать и скулить, как подрезанный щенок. Ничё, братуха, ща Свин тебя перемотает, а может, и величие чего поможет. Главное – удрать отсюда подальше.
Кажется, падали уже не только куски колонны, но начал сыпаться весь потолок. Здоровенные глыбы шарашили со всех сторон. От удара некоторых, особо здоровенных, пол проваливался. Ну, правда, Мардук же чесал, типа тут не одна пещера, а цельная куча. Жабаки напрочь забыли про оружие и торопливо лезли в свои норы. Пленники жалобно выли и пытались протискиваться между прутьями.
Пол подпрыгнул, и я шмякнулся на колени. Обернулся: колонна упала и тут же пропала из вида. Меня ещё раз подбросило, теперь намного сильнее. В потолке пещеры появилась дыра, откуда сыпалась земля и валились камни. Дыра очень быстро росла.
Карабкаться по скользким ступеням навстречу потоку воды да ещё и с содрогающимся телом на плече оказалось неимоверно трудно. Я рычал сквозь сжатые зубы и тащился вверх, извиваясь как червяк. А ещё и эти толчки, мать их! За спиной грохотало, трещало и бахало, но я уже не оглядывался.
На самом верху мне помогли вкарабкаться на последние ступени, и мы тут же рванули как можно дальше от входа. Вовремя: земля подпрыгнула, да так сильно, что всех сшибло с ног. На башку полетели мелкие камешки и грязь. Задыхаясь, я повернул голову: выход завалило ко всем чертям. Поднялся, аккуратно положил Лупоглазого у стены и кивнул Свину:
– Сделай что-нибудь.
Мне очень не понравилось, как глядела Хлоя. Так, будто у неё имелись весьма дерьмовые новости. Такие, например, как у Свина, который оглядел Лупоглазого и покачал головой.
– Он мёртв, Крест, мертвее мёртвого.
– Что значит мёртв, мать твою? Он же только что был живой?
“Так бывает, Крест, – тихо сказала Хлоя и положила мне на плечо руку. – Человек живёт и потом умирает.
Я заскрежетал зубами и врезал кулаком по стене. Остальные молчали,
