— А разве что бы любить нужны отношения? — Уходила Нина, оставив Диану наедине со своими мыслями.
Права Нина, всегда права, её интуиция никогда не подводила. Вечные упрёки Дианы на счёт парней гнетёт воспоминания с Расселом. Разве нужны отношения, чтобы любить? Молодец Нина, вот правильный вопрос. «Человек распознаёт любовь, считая её чувством, а что должны чувствовать? По мне так толчок в сердце весьма подойдёт, толчок заставит человека делать разные поступки, порой, сумасшедшие вовсе».
Сидя на любимом подоконнике, Нина выкурила две сигареты одна, разве, можно назвать это дружбой? Мелькнула Диана пучком закатного света на долю секунды и скрылась в тени месяца. О, как ваши «отношения» затмевают дружбу, а это, на минуту, самое древнее чувство, появившееся задолго до ваших «отношений». «Курение всегда успокаивает, не надо пробовать эту пагубную привычку или брать всерьёз мои слова, просто, это факт, а факты требуют уважения». Успокоение хотела Нина, кроме сигарет этого никто бы не доставил.
Урок алгебры начался без Рассела, он единственный из всего класса не приходил неделю в школу. Елена Юрьевна много раз звонила его маме, выяснить почему ребёнок не ходит в школу. Ответ мамы: «Извините, я поговорю с ним, так как он при мне уходит каждый раз в школу» дал больше вопросов, чем твердого ответа. Он всю неделю ходит на красную заброшку, сидя на третьем полуразрушенном этаже. Синие отёки на лице до сих пор красуются на виду. Мама спрашивала откуда это, но Рассел отмахнулся одним: «Я упал!».
Учитель дал всем 20-ти минутную самостоятельную работу, чтоб проверить знания детей за все праздники, каникулы… ах, да! Новый год прошёл, оставив впечатление, каникулы прошли, пролетели пулей и начинается второе полугодие. Не занималась Диана каникулы, не ходила к Эдду, была с Аланом. Грозя ученикам: «Отберу и поставлю два! Если будите списывать!», учитель прыгал взглядом на каждого ученика в классе. Вечно не слушаются, ведь каникулы даны в качестве отдыха, не ради учёбы, но что поделать? Такова школьная программа, никуда не скрыться. Лица, сидящих в классе, сменялись на первом же уроке с ясных, радостных на злые, уставшие. Сдали подписанные листочки на стол учителю.
— Это что! Алан я тебе два поставлю за такую работу! — Смотрел учитель, потирая уставшие глаза, на совершенно пустой лист Алана. — Вот твои знания, и ты такой же пустой! Я разберусь с этим, мне надоело от тебя всё это, не учишься вообще.
Молча Алан сел, разговаривая с Куртом, смеясь. Смотрела Диана, облокотившись на руку, мотая головой в пустые стены. Злобный урок продолжался, моментами посвящался руганью учителя в сторону Алана, уставшие дети мечтали о звонке, а впереди ещё 6 уроков.
На перемене класс освободился, остался Алан, снова. На этот раз пришла улыбающаяся Елена Юрьевна. Возгласы обоих учителей полетели на Алана коршунами, перекрикивала каждого Елена Юрьевна со своим: «Я тебя спрашиваю!». Уйдя из кабинета улыбки и не было следа. Алан вышел с безразличной рожей, как бесило это Диану.
— Сколько можно, Алан? — Спросила она. — Тебя вечно оставляют именно на Алгебре, не на истории, не на химии, не на русском, а на Алгебре.
— И чё? Чё я поделаю, может это не мой предмет.
Смотреть в бесстыжие глаза становилось невозможным, назло улыбался, списывая произошедшее шуткой. Хотела ударить его, такое красивое личико, но не могла.
— Ты неблагодарный, высокомерный, лентяй. — Через силу выговаривала Диана.
— Какие мы злые… — Посмеивался Алан, тянул руки к девушке.
— Не-а, просто, мне надоело всё это, твоё отношение и я сейчас не про учёбу говорю. Да, я знаю, что ты сейчас только со мной, редко с друзьями, кто бы меня не спросил я отвечаю: у нас всё хорошо! А где-хорошо-то? Где ты пропадаешь мысленно, с кем? Мне надоело твоё безразличие ко всему. — Она потупила глаза на пол, Алан лез успокаивать. — Не надо! Нет, уйди, пожалуйста.
2
Моментом пронеслась мысль — Нина сидела там, не просто сидела, а тоже грустила. «Говорят, если слишком привязался к человеку, то ты отчасти будешь чувствовать его переживания или счастье на расстоянии. Нельзя радоваться просто так, нельзя грустить просто так, всему есть причина и всё взаимосвязано». Нина рисовала на подоконнике чёрным маркером свои редкие слова, выражения, заметив лёгкие шаги у входа, спрятала маркер в сумку.
— А, это ты, Диан. — Грустила Нина.
— Просто, мы обещали быть подругами, а в последнее время мы далеки, и я не понимаю в чём дело. — Диана всегда начинала разговор с самого главного с самого важного, а не с лестных «привет», «как дела?». — Если честно я запуталась, всё очень сложно, правда.
— Слушай, я тоже начинаю понимать, что сейчас сложно и с этой учёбой вдвойне и как ты сказала? Да что ты знаешь о любви. — Насторожило сказанное Диану, отнекиваясь: «Это не…», Нина продолжала: — И, да, ты права возможно я никогда не любила и у меня никогда не было парня, вот такая я. На каникулах у меня дома сидела Люси, она сказала. — Слёзы наворачивались в глазах Нины. — Сказала, что произошло летом, всё сказала. После, мы поссорились я отвергла такую подругу, потому что не сказала, таила всё. — Одинокая капля ползла по щеке. — Сейчас я пытаюсь смериться с этим, пытаюсь жить, но раньше я б перенесла всё и возможно засадила бы этого мерзавца, а сейчас? Что я такое сейчас? — Диана приближалась обнять Нину. — Прости, не надо! Прошу! Диан… я желаю вам с Аланом, честно, всего самого хорошего, но вот я… я лишняя, со мной ты вскоре бросишь его, будишь прислушиваться ко мне и точно бросишь. Я отпускаю тебя, я не обижаюсь, просто, теперь мы не можем быть друзьями. — Уходила Нина со слезами, оставив Диану одну, опять с удавами мыслей.
Диане хотелось закурить, взять и заглотнуть никотиновый дым, забыть всё, начать сначала. «Но прошлое не вернуть, никак, за то можно извлечь из него уроки, боже, кому эти уроки сдались?». Сидя боком на подоконнике, на том месте, где секунды назад сидела Нина, Диана плакала в колени. В туалет заходили маленькие девочки, шепчась между собой, показывали пальцем на Диану.
«Умная Нина, всегда находит выход из любой ситуации. Она знала — мне нужно сделать выбор, либо она, либо Алан. Конечно, я не замечала минусы Алана, его извращённый характер, прошлое. Нина поступила проще: лишила меня выбора, уйдя старым знакомым. Тяжело такое переносить, особенно чувствуя, дорожа всем сердцем, а мы привязались к друг другу сильно, между прочим».
В пожарном коридоре теперь заседал один Эдвард, к нему редко могли захаживать Саймон и
