Росс еще несколько дней, пока не разъехались гости, не говорил Демельзе о том, что принял предложение Эдварда и Джеффри Чарльза. Было так приятно опять остаться в доме наедине и сидеть в старой гостиной, где они всегда проводили время вдвоем, предпочитая ее новому крылу с западной стороны отцовского дома, заброшенному еще до рождения Росса, а теперь достроенному.
— Думаешь, тебе стоит ехать? — спросила Демельза, наливая бренди в его бокал и портвейн себе.
— Да, считаю, что должен, хотя и не в восторге от этой затеи. — Он вздохнул. — Ведь именно ради этого я согласился взвалить на себя дурацкий титул — чтобы заседать в Палате лордов, помогать проталкивать закон о реформе. Пусть в итоге это и не понадобилось.
— Но ведь были и другие проблемы, которые ты считал важными — «Акт о рабстве», попытка бороться с несправедливым «Законом о бедности».
— И мы тогда проиграли борьбу. А теперь... что же...
Демельза кивнула.
— Если ты решил, что надо ехать, значит, мы поедем.
— Ты поедешь со мной?
Росс был рад, хотя и не хотел ее просить — ведь Демельза так любила свой дом и никогда не стремилась в Лондон.
—У нас будет возможность опять повидаться с Кэролайн, — мечтательно произнесла она. — Я по ней так скучаю, Росс.
Он кивнул, не сводя взгляда с бренди. Тут и обсуждать было нечего.
Глава вторая
Весна плавно перетекла в прекрасное лето. Демельза с долей печали оставляла сад, именно сейчас требующий наибольшего ухода и внимания, но дала Бетси Мартин, их экономке, подробные указания, что нужно сделать. А ей самой не терпелось провести время с Кэролайн, сходить за покупками и в театр.
Поездка в частном, а не в почтовом экипаже — определенно приятная роскошь. Клоуэнс и Эдвард предоставили им свою карету, и Полдарки ехали неспешно — переночевали в Кредитоне, две ночи провели в Бате, и еще две в Рединге, так что когда они подъехали к высокому и узкому городскому особняку на Хаттон-Гарден, который Кэролайн унаследовала от тетушки Сары, оба устали, но не валились с ног.
Кэролайн поприветствовала гостей на пороге и расцеловала их в щеки.
— Ох, мои дорогие, проходите. Хотите сначала сменить дорожную одежду или выпьете чая и отдохнете?
— Сначала чай, будь добра, — вздохнула Демельза с подлинным желанием, — если наша пыльная одежда тебе не помешает.
— Ни в коей мере. Грэшем, подайте чай в гостиную. Росс, на свой страх и риск предположу, что ты, наверное, хочешь бренди?
— Не откажусь.
— До чего же здорово наконец вылезти из экипажа. — Демельза передала у двери плащ молоденькой горничной и последовала за Кэролайн наверх. — Хотя поездка была с удобствами... просто так приятно ощущать землю под ногами!
Навстречу выскочил маленький мопс Гораций Пятый или Шестой, Демельза уже давно сбилась со счета, а когда заметил, что они поднимаются наверх, бросился наперегонки с ними обратно в гостиную.
Прохладная и относительно пустая комната благодаря вмешательству Кэролайн изменилась и теперь выглядела наилучшим образом. Кэролайн оставила изящный письменный стол из орехового дерева, принадлежавший престарелой родственнице, а также овальные буфеты, но заменила протертые кушетки и кресла куда более удобной итальянской мебелью.
Кремовые падуанские шторы на высоких окнах с видом на улицу пропускали больше света, нежели драпированные бархатные портьеры, которые помнила Демельза, а толстый ковер добавлял щепотку роскоши.
Демельза устроилась в кресле, вытянула длинные ноги и подавила зевок.
— Я так и поняла, что сегодня вечером тебе не захочется идти куда-нибудь, поэтому поужинаем дома втроем, — сообщила Кэролайн. — Вы здесь, так что мы еще успеем нагуляться.
— Это нас вполне устраивает, — с готовностью согласилась Демельза и с легкой тревогой бросила взгляд на Росса, который откинулся в кресле и прикрыл глаза. Выглядел он бледновато, на лице, всегда таком худом, отражалась усталость после поездки. — Вряд ли сегодня у меня хватит сил, чтобы слоняться по городу.
Легкий стук в дверь возвестил о приходе дворецкого с подносом, где стояли серебряный чайник, молочник, две чашки и тарелка с миндальным печеньем. За ним пришел лакей с графином бренди и бокалом для Росса.
— Спасибо, Грэшем, это все, — поблагодарила Кэролайн. — Я сама разолью.
Дворецкий поставил поднос на низкий столик рядом с ней и, чуть поклонившись, удалился.
Кэролайн передала подруге чашку чая; отпив глоток, Демельза с наслаждением вздохнула.
— Ах! Вот так-то лучше. Я всегда считала, какую бы вкусную еду ни подавали, ни на одном постоялом дворе не приготовят чашку хорошего чая.
— Ты получила письмо от Гарри с Рейчел? — поинтересовалась Кэролайн.
— Рейчел написала мне на прошлой неделе. Гарри не стал, как всегда! — Демельза весело рассеялась. — Даже не жду от него. За все время учебы в Оксфорде мы получили от него только два письма.
— И оба раза он просил денег, — добавил Росс, садясь и наливая себе бренди.
— В письме говорится, что они отправились во Флоренцию, куда Рейчел уговорила Гарри поехать, чтобы посмотреть картины — само по себе чудо. Затем они поехали в Рим, но остались там только на пару дней из-за жары. Они видели фонтан Треви и Испанскую лестницу, на Рейчел это произвело впечатление. Теперь они поехали в место под названием Сирренти, нет, Сорренто, город стоит на побережье, в нескольких милях южнее Неаполя. По ее словам, это красивейшее место, там белые утесы и ярко-голубое море.
— Когда ты ждешь их домой?
— Через несколько недель. Самое главное, чтобы они благополучно вернулись.
— Демельза до сих пор твердо убеждена, что все чужие края по сути своей опасны, — с улыбкой заметил Росс.
— Ничего подобного! — со смехом возразила Демельза. — Я не прочь отправиться в Париж, когда там снова станет спокойно. Мы ведь замечательно провели там время, правда, Кэролайн? И я влюбилась в Мадрид и Вену, хотя ты был по горло занят в своем комитете по металлам. И Рим просто чудесный... я бы пробыла там в два раза дольше. Но ты ведь знаешь, в это время года велик риск подхватить холеру.
— Если бы существовал повод для беспокойства, Гарри бы точно, уж не сомневайся, мигом увез оттуда Рейчел. Рисковать он бы не стал.
— Росс прав, — согласилась Кэролайн. — Поразительно, какой у вас рассудительный сын. А как поживает Верити?
Мимолетная тень скользнула во взгляде Демельзы.
— Не очень. Ее сильно утомила свадьба, и Томасин говорит, у нее часто отекают ноги, она с трудом поднимается по
