– В классе твоего дяди?
– Да. – Я бросила взгляд на по-прежнему спящую кузину. – Когда ты вошел в роль Джека-Потрошителя, разделывающего первую жертву. Я хотела бы такому научиться. Это не сильно отличается от магии карнавала, правда?
Томас странно посмотрел на меня.
– Полагаю, и то, и другое включает некоторое вхождение в образ, но мне хотелось бы думать, что мой метод ближе к науке, чем у человека, размахивающего мечами.
– Все равно, мне бы…
В дверь опять постучали, и я проглотила слова так же быстро, как Аниша глотала пламя. Я начала толкать Томаса к сундуку, не зная, куда еще его спрятать. Лиза заворочалась, но не проснулась.
– Лезь сюда… быстро!
Не возражая, Томас сложился в сундуке – впечатляющий подвиг при его росте, – и я бросила сверху платье, надеясь спрятать моего друга под широкими юбками. Я расправила спереди халат и приоткрыла дверь.
Прислонившийся к дверному косяку Мефистофель окинул пристальным взглядом мой халат. Я выдохнула так, будто меня пнули в живот. Это была худшая из возможных ситуаций. Я не могла позволить Томасу подслушать наш разговор из-за сделки и не могла признаться гостю, что в моей каюте находится молодой человек. Если же Мефистофель скажет что-нибудь про вчерашний канкан, я уверена, Томас не позволит уйти от этой темы, пока я не сознаюсь.
– Здравствуйте, мисс Уодсворт. Ожидали кого-то другого? У вас такой вид, словно вы проглотили яйцо.
Он хотел было войти, но я выставила руку.
– Что вы здесь делаете?
– Вам тоже добрый день, – ответил он. – Поразительно: вы ничего не имели против свиданий в темных уголках парохода или визита в мою каюту в неурочный час, но не дай бог мне искать встречи наедине. Какой ужас.
– Если хотите поговорить, – тихо сказала я, – назначьте место встречи. На виду у всех. Желательно, когда я буду полностью одета и в сопровождении компаньонки.
– Разве Лиза прошлой ночью не исполняла обязанности компаньонки? – Он заглянул в каюту мимо меня. – Вы прячете тайного любовника, о котором я не должен знать?
– Я полирую скальпели. – Я показала на медицинскую сумку на тумбочке. – Если будете неосторожны, я могу нечаянно порезать ваш блестящий костюм.
– Угрозы вам не к лицу. – Он фыркнул, притворяясь уязвленным, и собрался было уходить, но повернулся. Даже на рассвете он носил маску, отражавшую оранжево-красные лучи восходящего солнца.
– О, не забудьте сказать мистеру Кресуэллу, что он забыл шляпу. Она лежит на вашем туалетном столике. Вы же не хотите, чтобы у кого-нибудь возникло превратное впечатление? Слава богу, что ваша кузина притворяется спящей, иначе пошли бы разговоры.
Прежде чем я возразила или признала шляпу своей собственной, он сунул руки в карманы и быстро пошел прочь по прогулочной палубе. К хору ветра и волн добавилось его мрачное насвистывание. Я сжала кулаки, чтобы справиться с неприязнью к нему. Два молодых человека, испытывающих непреодолимое стремление делиться раздражающими наблюдениями, кого угодно выведут из себя.
Когда дверь закрылась, Томас отбросил платье и вздернул брови.
– Самое время обсудить Мефистофеля, особенно после того, как твой дядя просил меня присмотреть за тобой. Что за важное дело заставило его прийти в такой час? Разве он не знает, что такой уровень неприличия является моей прерогативой?
Я подошла к нему, наклонилась и обхватила его лицо ладонями, наслаждаясь теплом его кожи без разделяющего нас слоя шелка.
– Мы скоро все обсудим, обещаю. Но сейчас мне нужно одеться, а тебе уйти, пока тебя здесь не обнаружили.
Украдкой бросив еще один взгляд на «спящую» кузину, я прижалась губами к его губам, сначала нежно, но потом отбросила сдержанность. Томас, похоже, был не против отвлечься и притянул меня к себе, целуя крепче. С большим трудом я поцеловала его нежно и откинулась назад, сев на пятки. Несомненно, это был мой любимый вид ловкости рук.
– Мы же не хотим, чтобы у кого-нибудь сложилось неверное впечатление, – сказала я, не в силах скрыть улыбку. – Люди решат, что мы здесь целовались.
– Да, не хотим. – Томас покачал головой, и каким-то образом мы опять начали целоваться. – Это было бы очень неприлично. Почти наедине. В каюте девушки, на которой я хочу жениться. Которая все время отказывает.
– Томас… Я… ты же знаешь, что я тебе не отказываю. Я хочу, чтобы все было как положено. Мой отец заслуживает того, чтобы быть в курсе. Пожалуйста, не думай, что это говорит о моих колебаниях, я…
– Свадьба? – Лиза выскочила из-под одеяла с широко раскрытыми от восторга глазами. – Я помогу с устройством! На какое время года планируете? Весной будет божественно. Цветы, пастельные тона! Зимой тоже захватывающе, если правильно устроить. Твои черные волосы будут шикарно смотреться на фоне голубого и белого льда.
– Свадьба, тайное венчание. Мне подойдет любое время года и любая возможность. – Томас выскочил из сундука, помог мне встать и подарил целомудренный поцелуй. Взяв с туалетного столика цилиндр, он улыбнулся. – О деталях поговорим потом. – Он посмотрел на стол, где лежали листочки с заметками. – Между делом попробую с ними разобраться. Может, какие-то связи проявятся сами. О, Лиза?
Он с улыбкой повернулся к ней.
– Я особенно сногсшибательно выгляжу в бледных тонах. К тому же весна не за горами. Может, с этого и начнем.
Коснувшись шляпы, он выскользнул из каюты. Слушая Лизино щебетание о свадебных планах, я вернулась к сундуку и порылась в шелках и бархате.
– Твой отец будет очень доволен, – сказала Лиза с той же мечтательной улыбкой. – Просто не верится, что ты до сих пор не рассказала ему о ваших намерениях. Я так надеюсь, что Гарри сделает предложение – мы тоже будем подходящей парой, правда?
Казалось, переданное Мефистофелем письмо вспыхнуло в тумбочке. У Лизы разобьется сердце, когда она его прочтет. Я натянуто улыбнулась, еще не в силах преподнести ей новости.
– Не сомневаюсь, что ты выйдешь за человека, который сделает тебя счастливой.
Еще один секрет – и я сойду с ума.
Глава 18. Шут
Прогулочная палуба первого класса
Королевский почтовый пароход «Этрурия»
5 января 1889 года
Я взяла Томаса под руку и постаралась не таращиться на то, как изменился корабль. Мы шли по заполненной народом прогулочной палубе. Общие помещения и длинная крытая палуба первого класса выглядели словно цирковые шатры на плавучей ярмарке.
Курительную комнату заполняли кривые зеркала, обеденный салон кишел канатоходцами, акробатами и… клоунами. Меня передернуло от их кричащего, безвкусного грима, и я решила, что лучше разрежу распухший труп, чем окажусь запертой в комнате хотя бы с одним клоуном. Я ускорила шаг, не желая задерживаться возле них, и Томас хохотнул. Я метнула в него самый сердитый взгляд, но он только сильнее рассмеялся.
– То есть удалять кишки перед обедом в порядке вещей, но клоуны – это слишком? – спросил он. – Уодсворт, ты не перестаешь меня удивлять. Что, если я
