– Внешних повреждений у вас нет.
Я встретилась с ним взглядом; мы теперь сидели очень близко друг к другу. Чересчур близко. Мефистофель не мигая смотрел на меня.
– Возможно, у вас сотрясение. Похоже, вы немного…
Он качнулся вперед, почти уткнувшись головой в мою грудь.
– Пожалуйста. – Это слово само по себе было мольбой. Руки нежно обвились вокруг моей талии. – Пожалуйста, примите мои извинения.
– Вам не за что извиняться. – Я на мгновение обняла его за спину, беспокоясь о том, что он сильно ударился головой. – Идемте. Давайте помогу встать.
После неудачной попытки мне наконец удалось поставить его на ноги. Я поддерживала его, опасаясь, что он упадет и еще больше повредит голову. Я собиралась подать ему сюртук, когда он покачнулся и, стараясь удержаться на ногах, прижал меня к стене. При таких обстоятельствах у меня ушла бы вечность на то, чтобы привести его к настоящему врачу. Доктор Арден отказывался покидать каюту, и я не знала, есть ли на пароходе еще один медик.
– Вы в порядке? – спросила я. – Мы не слишком быстро двигаемся, вам нужно сесть?
Он медленно обхватил руками мое лицо и прислонился лбом к моему лбу. Очевидно, он не в себе.
– Помните.
– Что помните?
– Нашу сделку, мисс Уодсворт.
Он завалился на меня, и я забеспокоилась, что пропустила какое-нибудь повреждение спины. Не успела я помочь ему выпрямиться, как с лестницы донеслись шаги. Я обрадовалась, что кто-нибудь поможет мне, но, когда увидела Томаса, который вышел из-за угла и резко остановился, сердце у меня ушло в пятки.
Мефистофель неторопливо отодвинулся, переводя взгляд с меня на Томаса. Внезапно его напоминание о сделке обрело смысл. Он все подстроил. Все это. Я стиснула кулаки, а он выпрямился и принялся застегивать рубашку, держась на ногах твердо и уверенно.
– Мистер Кресуэлл, уверяю вас, что на самом деле это не то, чем кажется. – Голос его звучал вовсе не так убедительно, пока он поправлял разорванный сюртук. Он показал на прорехи. – Я подвергся нападению, и мисс Уодсворт меня спасла. Очень отважно с ее стороны и весьма неловко для меня.
Томас ничего не предпринимал, только дышал, но его цепкий взгляд скользил по помещению. Очевидно, мой друг восстанавливал картину произошедшего благодаря своим поразительным способностям. Я с грустью отметила, что он осмотрел здесь все, кроме меня. Появившиеся через мгновение в дверях дядя с капитаном и Касси остановились как вкопанные.
– Какого черта здесь происходит? – спросил капитан. – Вы должны готовиться к представлению. И эта особа, – он ткнул большим пальцем в сторону Касси, – не говорит, что за срочное дело. Только то, что вы велели идти прямиком сюда.
Мефистофель отошел от меня и кивнул на клетку.
– Мы с мисс Уодсворт расследуем загадку оторванной руки. Но вы правы: шоу должно продолжаться. По крайней мере это убийство не помешает сегодняшнему представлению.
С этими словами он отвесил насмешливый поклон, жестом показал Касси следовать за ним и исчез на лестнице, оставив меня одну расхлебывать заваренную им кашу. Я глубоко вдохнула и встретила сердитый взгляд дяди. Смотреть на льва в клетке было не так страшно, даже после его нападения.
– Дядя, я все объясню.
Глава 20. Отменная дедукция
Трюм для животных
Королевский почтовый пароход «Этрурия»
5 января 1889 года
– Какая еще «загадка оторванной руки»? – прогремел капитан Норвуд в напряженной тишине, и в углу трюма заверещала мартышка. Я изо всех сил старалась не морщиться от их криков. Капитан обладал таким же буйным нравом, как и море, по которому плавал.
– Скажите мне, что это не настоящая рука.
– Боюсь, в клетке находится человеческая конечность, – произнесла я.
Никогда не думала, что придется говорить подобное. Я отвела взгляд от капитана и сосредоточилась на Томасе, надеясь как можно лучше объяснить ему – а также капитану и дяде, – что тут произошло… кроме того, что я обнимала раздетого мужчину.
– Мефистофель попытался вывести льва, но тот напал на него. Я еще не успела внимательно осмотреть клетку, так что не знаю подробностей. Однако на первый взгляд кто-то сменил сено. Возможно, с целью убраться на месте преступления, но точно смогу сказать, только когда войду в клетку и осмотрюсь.
Томас подошел к клетке, поближе к оторванной конечности, о которой шла речь, сосредоточенно глядя то на большого кота, то на обглоданную руку, то Бог знает на что еще. Он побарабанил пальцами по металлическим прутьям. Благодаря кожаным перчаткам звук получился приглушенный. Капитан открыл было рот, но дядя предупреждающе поднял руку. Никто не должен прерывать Томаса, пока он решает только ему видимые уравнения. В который раз я пожалела, что не обладаю хоть чуточкой этой его способности.
– Это не место преступления, – сказал Томас, и я знала его достаточно хорошо, чтобы не сомневаться в этом выводе. – Здесь просто оставили тело. Я вообще сомневаюсь, что его сюда приносили. Скорее всего сейчас оно уже за бортом, или убийца планирует сбросить его в море. Мотив ограбления исключен. Видите кольцо? Это преступление или было спланировано заранее, или же, возможно, убийце подвернулся удобный случай.
– Вы весьма уверенны, – пробормотал капитан. – Может, стоит дать слово доктору Уодсворту, юноша?
Томас закрыл глаза, и я могла только представить, какие выражения он сейчас сдерживает. И правда поразительно, что он взял себя в руки. Со следующим вдохом он расправил плечи и принял вид, не допускающий сомнений по поводу его компетентности в данном вопросе. Несмотря на обстоятельства, я невольно ощутила гордость за него. Томас был великолепен, когда применял свои таланты в деле, и его уверенность в своих силах была вполне заслужена. По сравнению с заносчивым молодым человеком, с которым я познакомилась прошлым летом, он стал более зрелым.
– Томас, тебя не затруднит объяснить капитану? – спросил дядя.
Томас кивнул.
– Обратите внимание на цвет крови на замке и пятнышки ржавого цвета на ключах.
– Не тяните, – сказал капитан. Он явно был не в настроении обмениваться любезностями. – Какое мне дело до цвета крови?
– У Мефистофеля кровь не шла, значит, это не он оставил пятна на замке и ключах.
Томас замолчал и пошел вокруг клетки, но клянусь, я услышала в его молчании обвинение.
– Из этого можно предположить, что кровь принадлежит либо убийце, либо жертве, – продолжил Томас. Его голос звучал профессионально, хладнокровно и, как мне показалось, чуть взволнованно. – Она темная, это указывает на то, что она не была свежей, когда попала на замок. Думаю, когда убийца касался этих предметов, кровь почти высохла. Если преступление совершили здесь, то на полу присутствовали бы брызги и обильные пятна крови. Отрезать человеку руку
