Мефистофель поднял обе брови. Этот трюк всегда меня впечатлял, поскольку он никогда не снимал маски.
– Вы заинтересованы в том, чтобы извлекать выгоду из вашего аналитического ума? – Он поднес руку к сердцу. – Неужели я всего за несколько вечеров убедил вас вступить в шоу-бизнес? Я себя недооценивал. А я, заметьте, всегда был высокого мнения о своем мастерстве обольщения.
– Шоу-бизнес? – переспросила я, довольная тем, что можно переменить тему. – Вы теперь так называете карнавал?
– Так Финеас Тейлор Барнум называет цирк. Хорошо звучит, не правда ли?
Я усмехнулась.
– Я слышала, что он мошенник. Не уверена, что повторять за ним что-то – это хорошая идея.
– Он человек без принципов, как и большинство бизнесменов, респектабельность им не нужна.
Мефистофель вставил ключ и открыл дверь, за которой оказалась каюта, заполненная только инструментами и реквизитом. Слегка пахло металлом, в кои-то веки не из-за пролитой крови.
Он включил свет. Обычные на вид вещи здесь лежали вперемешку с невероятными. Шляпы-цилиндры с металлическими деталями внутри, птичьи клетки с механическими голубями, покрытыми настоящими перьями. Птицы были как живые, только потрогав их, я убедилась, что они игрушечные. На крючке висел фрак с нашитыми с изнанки металлическими деталями и механизмами. Из плеч торчали глянцевые вороньи перья с масляным блеском.
На туалетном столике валялись всевозможные винтики, болты и маски чумного доктора. Я поежилась, когда подошла к одной из них. Кожаный клюв был такого молочного цвета, словно вырезан из кости.
– Они…
– Пугают? – подсказал Мефистофель, беря одну маску и проводя по длинному клюву пальцем в перчатке. Я представила, что лицо у него сейчас задумчивое, хотя было трудно сказать. – Вы знали, что в средние века чумные доктора помещали в кончик клюва ароматические травы? Лепестки роз, ягоды можжевельника, мелиссу, мяту. Они помогали разгонять вонь смерти. – Он положил маску. – А еще им позволяли вскрывать мертвых, хотя в те времена это было запрещено. Людям вроде вас предъявили бы серьезные обвинения.
– Как это связано с вашим карнавалом?
Вместо прямого ответа Мефистофель снял с гвоздя накидку, надел ее, защитные очки с круглыми стеклами и наконец чумную маску. Затем медленно повернулся ко мне и застыл неподвижно, во всем черном, за исключением белой, как кость, маски. Он потянулся за маленьким цилиндром, чтобы завершить костюм джентльмена-чумного доктора, который явился к умирающему.
По мне пробежала дрожь. Его молчание было таким же жутким, как и наряд, если не страшнее.
– И что? – спросила я, беря себя в руки. – Что вы собираетесь делать в таких костюмах?
Он медленно двинулся вперед, обходя меня, как стервятник свежий труп.
– Наверное, ваш пульс учащается. – Мефистофель подходил ближе. – Дыхание становится прерывистым. Ваше внимание полностью сосредоточено на мне, вы полны страха и взволнованы. На первом представлении я обещал три вещи, мисс Уодсворт. Вы их помните?
Меня не запугать. Он говорил, что его карнавал полон магии, шалостей и разгула.
– Помню.
Я не могла заглянуть под эту новую маску, но вполне представляла дьявольскую усмешку, которую видела столько раз.
– Когда на заключительном представлении сцену заполнит армия чумных докторов, полагаю, в салоне начнется разгул. Согласны?
В самом деле жуткая готическая сцена.
– Наверное, в свете того факта, что были убиты девушки и по крайней мере один мужчина расчленен, вам следует передумать, – холодно сказала я. – Я не надену это.
Я кивнула на другой костюм на кровати. Цвет платья был между лавандовым и лунно-серым – еще один причудливый наряд для «Лунного карнавала». На плечах, словно броня, лежала серебристая рыбья чешуя, корсет покрывали угольно-черные чешуйки.
– Это для кого?
Мефистофель отвернулся, чтобы снять ужасный костюм, надел прежнюю маску и показал на верстак. Там лежала самая причудливая маска, какую я когда-либо видела. Не знаю, как я ее пропустила, когда впервые осматривала каюту, но здесь так много предметов. Маска походила на древнеримский шлем с клыками в разинутом рте. Череп дракона, поняла я при ближайшем рассмотрении.
– Аниша просила переделать ее номер, придумать что-нибудь более запоминающееся. – Он провел пальцами по ткани костюма. – Она хотела, чтобы ее запомнили как Королеву драконов, а не просто какую-то глотательницу огня. Так что я пошел ей навстречу. Изготовил жидкость, благодаря которой она сможет не только глотать, но и выдыхать пламя.
– Но ведь это…
– Опасно? Не более чем оставаться наедине с молодым человеком в его каюте с масками и механизмами. Скажите мне… – Он закрыл дверь. – Когда вам пришло в голову, что я имею отношение к убийствам?
Глава 26. Прекрасная шпионка
Мастерская Мефистофеля
Королевский почтовый пароход «Этрурия»
6 января 1889 года
Моя рука опустилась к бедру, где под юбками скрывалось лезвие в ножнах.
– А кто говорит про виновных? – спросила я. – Разве только вы не все мне рассказали. Есть новости?
Не знаю, к его или моей чести, но Мефистофель, похоже, удивился, что я не отшатнулась. Он прислонился к двери, скрестив руки на груди.
– Дело в том, что вы расхаживаете по кораблю, изображая перед моими артистами, что интересуетесь мной, а на самом деле вы просто прекрасная шпионка своего дяди.
– Вы сами хотели, чтобы они поверили, будто между нами есть что-то большее! И меня это оскорбляет. – Я выпрямилась. – И я не шпионка.
Обманщица? Определенно. Но в этом он меня не обвинял. Пока.
– Я делаю ровно то, что вы просили, когда заключали сделку. Если вы так расстроены, может быть, пора изменить условия?
– Не обижайте мои умственные способности. Да, я хотел, чтобы они видели нас вместе, чтобы усерднее обучали вас трюкам для финального представления, но нигде в нашем соглашении не говорилось о том, чтобы флиртовать или заглядываться на меня, когда вы думаете, что я не вижу. Или вы хотите уверить меня в том, что между нашим полночным свиданием и вашим предрассветным препарированием вы вдруг обнаружили, что думаете о том, какие мягкие у меня волосы, четко очерченный подбородок…
– …огромное самомнение. – Я закатила глаза. – Возможно, я, вопреки благоразумию, наслаждаюсь вашим обществом. Если вы так уверены в себе, что мешает это принять?
– Значит, эти взгляды настоящие?
Он пристально посмотрел на меня, затем опустил взгляд на мои губы. Не успела я сделать следующий вдох, как Мефистофель выключил свет и медленно подался ко мне. При его приближении сердце, не желавшее подыгрывать напускной храбрости, затрепетало.
Дядя ничего не сказал о моем неподчинении, но если он узнает, что я снова нарушила его правила… Я стояла на месте. Мефистофель склонил голову набок, внимательно следя за моим дыханием и движением глаз в поисках лжи, которую ему не суждено обнаружить. В мыслях я удерживала образ кривой улыбки Томаса, проецируя ее на молодого человека перед собой.
Он
