Прищурившись, леди Каденс взглянула на Софи и Кифа.
– А вы будете меня слушаться, или снова устроите неприятности?
Киф захлопал ресницами.
– Неприятности? Да ни за что.
– Не устроим, – подчеркнула Софи, пнув Кифа под столом, – потому что на кону жизнь моей семьи.
Леди Каденс кивнула, повернувшись к мистеру Форклу.
– Тогда да, они покинут Равагог живыми.
Насчет «безопасности» она ничего не сказала.
– Но королю Димитару понадобится подтверждение, что «Черный лебедь» позволил мне заключить союз, – добавила она.
– Я попрошу кого-нибудь из Коллектива пойти с вами – если мы договоримся, конечно, – сказал ей мистер Форкл.
– Вы согласны с моими требованиями? – спросила она.
Мистер Форкл скользнул пальцами по цепочке регистрационного медальона.
– До следующего учебного года ввести новый урок в Фоксфайре не получится, поскольку расписание одаренных и так перегружено в связи с необходимостью наверстать упущенное. И я не могу говорить за весь Коллектив, поэтому придется дождаться официального голосования. Но… добро пожаловать в «Черный лебедь».
Глава 24
– Ну что, мне сильно волноваться? – спросил Грейди, когда Софи, Киф и Сандор вернулись в Хэвенфилд и нашли его на пастбищах, где он цеплялся за толстый черный канат, уходящий высоко в небо.
На другом конце каната кружила среди звезд огромная серебристо-синяя птица
– Даже не знаю, – хмыкнула Софи. – Кажется, она вполне может унести тебя и съесть.
Грейди слегка ослабил хватку каната сияющей птицы.
– Умеешь ты увиливать. Этот крепыш – наш новый аргентавис. Он питается только падалью – по крайней мере, пока я не познакомил его с великолепием гномьих овощей. А еще мне кажется, что вы с Кифом слишком много общаетесь. Уже даже ведете себя одинаково.
– Знаю! Наша малышка растет такой ехидной! – Киф сделал вид, будто вытирает слезы. – Как же я горжусь.
Грейди переглянулся с Сандором и тяжело выдохнул.
– Ладно. Как прошел разговор с леди Каденс?
– Лучше, чем я ожидала, – призналась Софи. – Она пообещала провести нас к королю Димитару и считает, что сможет уговорить его отдать звездный камень.
Она решила не упоминать о возможном «испытании», с которым придется ради этого столкнуться. Вместо этого она рассказала про требования леди Каденс.
Грейди стиснул канат крепче.
– Несколько лет назад я бы рассмеялся, услышав про огро-эльфийский альянс. А несколько месяцев назад назвал бы его предательством. Но… может, леди Каденс права. Те огры так сражались… ни разу не видел ничего подобного. А благодаря думательным колпакам я даже не смог ничего сделать.
– Но вы не учились сражаться, – возразил Сандор.
– В отличие от Кадока и Бриэль, – напомнил Грейди. – А их одолели за считанные минуты. Если бы Верди не вырвалась из загона, вряд ли я бы здесь стоял – а бедняга Верди теперь останется хромой.
Киф коснулся руки Софи, но его поддержка не отогнала кровавые воспоминания. Когда они с Сандором добрались до пастбища, на котором сейчас стояли, оно было завалено телами. И несколько ужасающих минут Софи думала, что найдет среди них Грейди и Эдалин.
– Мой народ защищал эльфов столетиями, – тихо проговорил Сандор. – А вы готовы сбросить нас со счетов после одной оплошности?
– Разумеется, нет, – вздохнул Грейди. – Но я не хочу оказаться на еще одной аурификации – особенно на твоей.
Софи кивнула, пытаясь не думать о золотом безжизненном теле Сандора, стоящем среди других гоблинов в Зале Героев.
– Если огры хотят расхлебать кашу, которую заварили – почему бы и нет? – спросил Грейди.
– Потому что альянсы с ограми никогда не заканчиваются хорошо, – ответил Сандор. – Сомневаюсь, что леди Каденс упомянет об этом на своих «уроках». Надо будет поговорить с королевой и узнать, не сможем ли мы рассказать нашу точку зрения. Я наслушался лекций по истории народов, пока сидел с Софи, и ваша учебная программа о многом умалчивает. Даже не знаю, высокомерие тому виной или невежество.
– Ты забываешь, что Софи только на третьем курсе, – сказал Грейди, пытаясь обуздать аргентависа – чем заслужил пронзительный вопль и хлопанье крыльев. – Определенные вещи опускаются, пока одаренные не подрастут. А некоторые рассказываются только на курсах элиты, где их готовят к вступлению в аристократию.
– То есть, те, кто не смогут пройти на элитные курсы, не узнают всей правды о нашем мире? – удивилась Софи.
– В истории не бывает «всей правды», – объяснил Грейди. – Всегда существует засекреченная информация, которую знают только те, кому нужно знать. Даже Совет делит свои тайны.
– А потом стирает их из памяти, – заметила Софи.
Она всегда считала идею странной, но ни разу не задумывалась, о чем же она говорит.
– То есть… даже старейшины не знают всей истории, да? – спросила она.
– Они знают все, что нужно, – заверил Грейди.
– Точно? Просто… у нас тут пленница сбежала и замышляет всякую жуть вместе с «Незримыми» – а если верить Орели, то Совет даже не знает, кто она. Понимаю, они не собирались выпускать ее из Люменарии, но ведь она выбралась. Мне одной кажется, что вся эта ерунда с Забытыми тайнами немного…
– Опасная? – закончил за нее Сандор.
Софи хотела сказать «глупая». Но его вариант подходил больше.
– Просто я вспомнила человеческую школу, – тихо сказала Софи. – Все постоянно ныли, как скучно на уроках истории…
– Потому что это правда, – влез Киф. – На эльфийской истории я сплю чаще, чем на остальных уроках.
Софи его понимала. И Сандор тоже.
– Но, – добавила она, – учителя всегда говорили, что если мы не будем знать свою историю, то она повторится.
– И это было бы правдой, если бы люди действительно учились на своих ошибках, – мягко заметил Грейди. – Но несмотря на все их знания – на всю историю – ни войны, ни преступность не исчезли из их жизни. Они все также цепляются за свои предрассудки. Старейшины считают, что учиться нужно не по фактам и подробностям, а по эмоциям, вызванным различными событиями, – а такое не забывается. Если что-то вызвало настороженность и недоверие – или ярость и возмущение, – старейшины берегут эти чувства, даже когда воспоминания стерты.
– Да, но эмоции можно трактовать неправильно, – тихо проговорил Киф. – Все ужасы, которые мне говорил отец, были вызваны его искаженным понятием любви. Он был уродом из-за того, что обо мне заботился – или думал, что заботится. Всем понятно, что на самом деле он заботится только о себе.
В его словах таился надрыв.
Киф кашлянул.
– Не стоило этого говорить, да?
Софи покачала головой, пытаясь совладать с десятком пришедших на ум ответов.
– Не, точно не стоило, – пробормотал Киф. – Вы все с таким сочувствием склоняете головы, ну серьезно. Как насчет того, чтобы сменить тему? Грейди, вы знали, что Сандор с Гризель тайком бегают обжиматься?
Грейди резко повернулся к Сандору.
– А я-то думал, что между вами такое. Очень рад!
Сандор покраснел с головы до пят.
– Мне… пора готовиться к завтрашнему дню. Нужно расставить ловушки до того, как леди Гизела попытается пронести послание. Пусть она думает, что сможет меня обойти…
– Сможет, – перебил Киф. – Даже не спрашивай меня, как. Но, поверь,
