– У каждой ведьмы есть личный наемник, охранник, колдун. Он же Защитник. Это лучшие из лучших. Те, кто отвечает головой за сохранность ведьмы. Ближайшие советники, доверенные лица. Именно на нас лежит ответственность.
– Ты хочешь сказать, что тебя могут наказать за… смерть Изумрудной ведьмы? – упавшим голосом поинтересовалась я.
– Могут. Но прежде мне нужно отыскать ее убийцу. А после я понесу наказание за свою оплошность.
Он так спокойно об этом говорил, что у меня мурашки по коже побежали.
– Но ведь… разве ты виноват?
– Виноват. Я не смог ее защитить. – В голосе колдуна слышалась боль.
– А что произошло? – как можно аккуратнее поинтересовалась я. – Если расскажешь, может, я помогу чем.
– Чем ты можешь помочь, Александра? – хмыкнул он. – Убийцу найдешь? Или знаешь, среди кого стоит искать?
– В моем мире, – тихо произнесла я, опуская взгляд, – первым делом проверяют родных и близких убитого. Довольно часто убийца входит в этот круг.
– Сейчас ты хотела сказать, что это я убил Винфай? – процедил сквозь зубы колдун.
– Нет, – я вскинула на него взгляд, – я хотела сказать, что искать нужно среди близких людей.
– У ведьм нет никого ближе ее Защитника и преемницы.
– То есть тебя накажут в любом случае?..
– Да, я понесу наказание, потому что не выполнил свой долг. Убить ее я не мог, потому как принес клятву верности. Ни своими руками, ни чужими. Но я отыщу того, кто это сделал, и перережу ему глотку.
Я коснулась совсем не той темы, которую готова была поддержать. Вообще не стоило уводить в эту сторону разговор. Тоже мне будущий психолог! Могла и головой подумать, перед тем как начать выспрашивать.
– Ладно, опустим это. Все, что касается гибели Винфай, не твоя забота, – спокойно произнес мужчина. – Разбуди меня, как только луна окажется над костром.
– Хорошо. И прости, Вил.
Он мазнул по мне взглядом:
– Лучше бы ты оставалась в замке, Александра. Этот мир чужой для тебя и непонятный. А если правитель Тархенда, нашего государства, решит привести мой приговор в исполнение до появления новой Изумрудной ведьмы, ты останешься тут совершенно одна.
У меня похолодели кончики пальцев. И нет, вовсе не от мысли, что я окажусь тут одна. А оттого, что единственный знакомый мне человек погибнет из-за чужого преступления.
– В случае моей неудачи ты можешь обратиться к другим ведьмам, – произнес он, опускаясь на свой плащ. – Возможно, они помогут. Пусть это будет твоим запасным планом.
Он повернулся на бок и практически моментально уснул. Дыхание углубилось, тело расслабилось. А я так и сидела на поваленном бревне как пришибленная.
Описанные Вилидаром перспективы меня совершенно не радовали. Но что я могу сделать, чтобы ему помочь?
Я кусала губы, ворочала в костре ветки, подбрасывала новые и пыталась найти выход из безвыходного положения.
Потому не сразу услышала, как кусты поблизости затрещали, зашелестела трава. А когда повернулась, то с трудом проглотила крик ужаса.
Из чащи на меня смотрел огромный бурый медведь.
Глава 6
Так, без паники. Без паники!
Что там нужно делать, когда видишь медведя? Притвориться мертвым? Так все равно же может подрать!
Да и сложно притвориться мертвой, когда мгновение назад шевелила палкой в костре. Не с бревна же на землю падать и биться в конвульсиях.
Хотя так есть шанс, что медведь решит, будто я припадочная, и уйдет.
Да о чем ты думаешь, Саша?!
Пока я предавалась паническим мыслям, зверь шагнул в круг света и тихо зарычал.
– Не нужно меня кушать, мишка, – испуганно прошептала я, глядя на острые белые зубы. – Я не хочу быть твоим ужином.
Но медведь даже внимания не обратил на мои слова, сделал еще один шаг вперед. А потом повернулся, подцепил что-то лапой в траве и вытолкнул ко мне.
К костру буквально выкатился маленький коричневый медвежонок, размером не больше кота. Он испуганно покосился на… маму, а потом с опаской посмотрел в сторону огня.
– Ви-и-ил, – тихо позвала я, понимая, что еще немного, и я тут сознание от страха потеряю.
Медведицы – они же ненормальные. Если решат, что есть угроза потомству, то тут и прикидываться трупом не придется.
Мужчина пошевелился, повернулся на бок. Бросил взгляд на небо, но возмутиться тем, что до полуночи еще долго, не успел. Лицо Защитника посерьезнело, между темными бровями пролегла морщина. Но он пока не спешил хвататься за меч.
– Вил, что делать? – нервно поинтересовалась я.
Медведица и ее чадо замерли. Косолапая мама рассматривала меня заинтересованным взглядом. Слишком заинтересованным, чтобы сомневаться в ее гастрономических предпочтениях.
А вот малыш сел на попу и тихо заскулил.
– Помощь, – тихо ответил колдун. – Они пришли за помощью. Если я сейчас пошевелюсь, меня разорвут.
– С чего ты это взял? – Я боялась пошевелиться именно по той же причине.
– Вижу.
Не знаю, что он там видел. Я же видела только огромнейшую опасность для своей жизни. Глупо это как-то – попасть в другой мир и помереть от когтей медведицы.
– Помочь должна ты. Пока не согласишься, мне лучше лежать.
Я слышала и удивление и уверенность в его голосе. Странное сочетание, надо сказать.
А потом вновь посмотрела на медвежонка, которого мама привела к людям. Малыш сидел на попе, поскуливал, но ничего не предпринимал. И через мгновение я поняла причину.
Его задняя лапка. Из подушечки торчала тонкая сломанная палочка. Непонятно, как малышу удалось так наступить на нее. Но, судя по всему, проблема была именно в ней.
И решать это проблему придется мне.
– Малыш, я могу тебе помочь, – прошептала я, глянув не медведицу.
Та стояла и не двигалась. Пристально наблюдала за мной. Руки дрожали, мозг отказывался воспринимать происходящее как реальность. Но я все же тихонечко сползла с бревна, подползла к медвежонку и протянула руку.
Малыш дернулся в мою сторону, потянулся мордочкой к руке.
«Сейчас как укусит», – пронеслось в моей голове за мгновение до того, как медвежонок обнюхал мои пальцы и отвернулся.
– Александра, что с ним?
– Лапка ранена. – На какое-то мгновение у меня даже страх пропал. Настолько захотелось помочь созданию. – Надо будет обработать потом. Есть спирт или что-то такое?
– Есть. – Вил аккуратно пошевелился. Медведица повернулась к нему, предупредительно рыкнула.
– Вредить не буду, слово Защитника Изумрудной ведьмы, – четко произнес он, подтягивая к себе сумку.
Косолапая вновь повернулась ко мне. То ли поняла Вилидара, то ли… Да фиг его знает, каким может быть еще «то ли»!
– Иди сюда, малыш, – прошептала я, оказываясь очень близко к медвежонку. – Может быть немного больно. Сейчас.
Руки все еще дрожали, ладони потели от страха. Но меня пока не собирались разрывать на кусочки, а это уже хорошо.
Обхватив рукой заднюю лапку медвежонка, я прикоснулась к большой занозе и услышала тихий писк малыша. Ему было до ужаса больно.
– Тише, маленький, тише, – прошептала я, аккуратно вытаскивая сучок, – сейчас.
Медвежонок еще раз тихо пискнул, дернулся. А в моих руках оказалась окровавленная заноза.
– Вот, все хорошо. Вил, обработать.
Малыш еще раз пискнул от боли и уткнулся мордочкой мне в руки. Я чувствовала, как он дрожит. Как ему неприятно от всего того, что произошло.
А у меня будто рассудок помутился. Захотелось
