Уставившись в семидюймовый экран, он выбрал какую-то игру и принялся вовсю клацать кнопками. Меня для него будто и не существовало больше. Списав все на его нелегкую жизнь и подкрадывающуюся старость, я решил оставить недовольство при себе.
– Долго нам еще ехать? – зевая и потягиваясь, спросил я.
Полковник промолчал.
– А ты сам-то как думаешь, сколько еще до Москвы тянуться? – не оборачиваясь, проворчала Инга.
– Как до Москвы? У меня же машина в Ярославле осталась и…
– Ой, да не ной, за нами она едет.
– Не проще ли было со мной в Москве и связаться?
– Значит, не проще! Твои вопросы все тупее и тупее. Какой следующий будет?
– Коробка, в которую ты мой мобильник запихнула, глушит его сигнал?
– До такого бы и ребенок додумался. Так что тебе не удалось пока.
– Что?
– Переубедить меня, что ты не валенок.
– Довольно разговоров! Вам обоим не помешало бы подремать, – продолжая отстреливать чудищ, вмешался Полковник. Инга хотела что-то возразить, но он не позволил: – Я сказал – баиньки, девочка моя. Ба-инь-ки…
Чуть опустив спинку сиденья, «девочка» пару минут ерзала на нем, стараясь умоститься удобнее, а затем наконец затихла. Но ненадолго. Не дольше, чем умащивалась. На раз, заглушая все звуки в салоне, она захрапела так, будто ее одновременно душат, режут и насилуют. Девочка стонала, кряхтела, причмокивала, посвистывала и похрюкивала.
Мое терпение раздулось до критических размеров и вот-вот должно было лопнуть. Сжав кулаки и скривив рот, я сдавил зубы с такой силой, что в них почувствовалась боль. Это помогло отвлечься, но только на мгновение. Чтобы спасти оставшиеся нервные клетки от неминуемой гибели, мой мозг выдал три возможных выхода из сложившейся ситуации.
Первый я отклонил сразу же. Выпрыгивать из машины на ходу – опасно и неразумно. Второй показался чересчур кровожадным: вцепиться в красные пряди и, содрав скальп, заставить бестию умолкнуть навечно. К тому же и вцепляться-то особо было не во что.
А вот третий не вызвал ни малейших сомнений. Проверенный временем и нехитро названный «Убить тигра», он откопался среди воспоминаний об армейских буднях. Тигром являлся храпящий солдат, а оружием – подушка, которую с силой обрушивал на тигриную голову один из сослуживцев. Подушки у меня сейчас не было, зато имелся кейс. Им-то я и решил несильно тюкнуть по красноволосому темечку, а потом будь что будет.
Внутреннему голосу затея пришлась по вкусу: «Вот это поворот! Вот это, я понимаю, стержень! Вот это мужик! Не ожидал от тебя, хозяин, ну вот никак не ожидал! Только смотри не сдрейфь теперь! И убей тигра! Убей тигра! Убей тигра!..»
Возможно, я бы так и сделал, но водитель предложил более гуманный и благоразумный выход. Не отвлекаясь от дороги, он достал из бардачка пластиковый футляр с берушами и протянул Полковнику. Тот поставил игру на паузу, вынул пару затычек и передал футляр мне. В нем оставалась еще пара.
Прикоснувшись к плечу водителя, я сочувствующе поинтересовался:
– А как же ты, брат?
– За меня не волнуйся, я привыкший. Как-никак уже три года вместе мотаемся. Так что пользуйся на здоровье, а я обойдусь, – жизнерадостно ответил он и включил радио.
Отстегнув наручники, я поставил кейс между ног, воткнул затычки, опустил голову на подголовник и закрыл глаза.
Меня разбудила чья-то рука, потормошившая за плечо. Я зашевелился и одновременно с зажегшимся в салоне светом разомкнул веки.
– Матерь Божья! – вскрикнул я, содрогнувшись. Но, распознав в демоническом лике недовольную физиономию Инги, вновь обрел самообладание.
Стоило мне освободить уши от затычек, как в них ворвался ее мужеподобный голос:
– Нет, всего лишь я, индюшара нахохленный!
– Ясно.
– Минут десять тебя будили, спящая красавица, но тебе хоть бы хны!
– Ничего страшного, с каждым бывает.
Я взглянул на часы в магнитоле и мысленно воскликнул: «Ого, вот это подремал!» Три с четвертью часа пролетели как один миг, без малейшего намека на сновидения. После психотерапевтических сеансов сны вообще стали для меня большой редкостью, и я был несказанно этому рад.
– Здесь не твои королевские покои, принцесса, и я тебе не служанка! В следующий раз буду хлестать по щекам!
– Да что ты ко мне привязалась-то?
– Когда я увидела твою слащавую рожу в каком-то глянцевом журнальчике, Брэд Питт недоделанный, так сразу и поняла, что из кукарекающих ты! Не в операциях «Молота» тебе надо учавствовать, а в гей-парадах задом своим тощим крутить!
Полковник стукнул ладонью по спинке ее сиденья:
– Инга, ты в своем уме?! Думай, что несешь!
Ей было не до него и уж тем более не до раскаяния. Инга упивалась своей значимостью, безнаказанностью и красноречием. Окинув меня надменным взглядом, она расплылась в ехидной улыбке.
Я промолчал, понимая, что какие-либо словесные аргументы в сложившейся ситуации абсолютно бесполезны. В мои принципы не входило избиение женщин, но сегодня особый случай, просто вопиющий, да и женского в ней не намного больше, чем мужского.
Левой рукой я схватил ее за грудки и, потянув на себя, вполсилы ударил основанием правой ладони в нос, хотя целился в лоб. Если бы Инга не запрокинула голову в неподходящий момент, то вполне могла бы отделаться лишь легким испугом. Нет, я не думаю, что кости и хрящи серьезно пострадали, но кровь из ноздрей все-таки хлынула. Я резко отпустил ее, смятенно ожидая истошного бабского вопля. И тот последовал без промедлений.
Прикрыв лицо руками, она взвыла так, что от испуга водитель вильнул на встречную полосу и едва не столкнулся с фурой.
Полковник оставался хладнокровным. Похоже, он и впрямь не сомневался в парнишке, а что касается его отношения к хамскому поведению Инги, то оно отчетливо читалось во взгляде. Девочкины капризы надоели ему не меньше, чем мне, поэтому воспитание с применением силы его ничуть не огорчило. Он достал из верхнего кармана пиджака платок и, протянув ей, прохрипел:
– На-ка, вытрись, а потом приложи к носу.
– Он меня… Он меня… Я…
– Так, сядь нормально и голову закинь, чтобы кровь не сочилась.
– Но он…
– Все, хватит тут мокроту разводить. Сама виновата. И теперь вот расплачиваешься за язычок свой длинный. Разве можно так с мужчиной разговаривать?
Инга отвернулась и притихла, лишь изредка издавая еле слышные всхлипывания.
– Мы уже скоро прибудем на место, а это значит, Никита Евгеньевич, что вам придется выполнить еще одну обязательную процедуру. – Полковник кивнул в сторону багажной полки, на которой лежал кусок черной ткани. – Завяжите этим глаза. Случиться может всякое, и чем меньше вы будете знать о местонахождении нашего штаба, тем лучше. Все только в
