– Итак, асы воздухоплавания, какой у нас план дальнейших действий? – одарив коротышку презрительным взглядом, а меня недовольным, поинтересовался Давид.
– Ты у нас главный, вот и скажи нам, – проведя рукой по волосам Натали, вяло произнес я.
– Добро. Но для начала надо определиться с вариантами.
– Давай попробуем.
– Далеко мы на этой аэрозазде не улетим, так?
– Так.
– Да и бежать особо некуда, так?
– Так.
– Сдаваться тоже нельзя ни под каким предлогом, потому что убивать они нас будут долго и мучительно, так?
– Не то слово. За кураторского сыночка они нам такие пытки устроят, которых еще ни одна их жертва не видывала. Вколют или вольют лошадиную дозу специальной бодяги, чтобы как можно дольше в сознании находились и не могли пошевелиться, и даже застонать, а потом приступят к разделу наших тушек. Очень и очень медленно, скрупулезно, кусочек за кусочком, крупинка за крупинкой, пока от нас одно название не останется. Они нас на молекулы и атомы разберут, а в остальном да, все так.
– Вот именно. Поэтому нам остается только одно – сражаться!
Так и знал, что он это скажет. Правда, энтузиазма в голосе я ожидал побольше. Ладно, спишем все на усталость. Пусть «полководец» позабавится, поруководит, а то вон до сих пор губы дует из-за… Ой, да из-за чего он их только не дует!
– Согласен. Что ты предлагаешь?
– Серебан, сколько долговязых в ущелье? – спросил Давид.
– Думаю, душ сто пятьдесят, не меньше.
– Неслабо. А рабов?
– Около полутора тысяч.
– Вот это да! Как полторы сотни манерных шкуродеров умудряются сдерживать целую армию голодных и доведенных до отчаяния людей? – решил поучаствовать в разговоре Кирилл.
– Если под «людьми» ты подразумеваешь землян, то их там не так и много. Треть от силы. Остальные – это…
– Нет, под людьми я подразумеваю всех рабов без исключения. С какой бы планеты и галактики они ни были и как бы ни выглядели. Каждый хочет нормально жить и быть свободным.
– Ага, но не каждому дано, как видишь. Далеко не каждому.
– А чему ты удивляешься, Кирилл? И что тут может быть непонятного? – Давид причесал пальцами волосы, расстегнул молнию, ту, что от пупка до горла, и, стягивая с себя верх комбинезона, продолжил говорить, чуть повысив тон: – Все упирается в страх. В дикий, животный страх. И в дрессировку страхом. На глазах у этих несчастных, как ты говоришь – людей, долговязые с чудовищной жестокостью убивали и мучили им подобных, среди которых могли быть их родные и друзья. Ты только вдумайся в это.
Давид оголил торс, чем вызвал недоумение у всех присутствующих.
Дашка смутилась, опустив глаза, как и пристало скромной целомудренной барышне, а Натали и не думала конфузиться. Более того, она проявила заинтересованность, прикипев взглядом к жилистому стройному телу. Только с чем именно была связана эта заинтересованность: с профессиональной докторской привычкой или с бесстыжей женской похотью – вопрос, но, так или иначе, она выглядела неподобающе.
Произнеся на ухо «Не стыдно тебе?», я ущипнул ее за попку. Натали вздрогнула и приглушенно пискнула. Повернув голову ко мне, она игриво улыбнулась и, потершись лбом о мою шею, чувственным голосом прошептала: «Он, может, и неплох, и желанен для каких-то девушек, но уж точно не для меня. У меня есть свой объект вожделения и в других не нуждаюсь. Ясно? А если ты еще раз позволишь себе так больно меня ущипнуть, то горько об этом пожалеешь». Я ответил поцелуем, давая понять, что отныне ее соблазнительным выпуклым ягодицам ничего не угрожает.
Давид приблизился и окинул нас недовольным взглядом.
– Что? – насупился я.
– А ты что, переодеваться не собираешься?
– В смысле?
– Может, ты и прав, – раздраженно напомнил о себе Кирилл.
– Так, Кирилл, закрыли тему! Нашел время тоже! – повысил голос Давид. Получив в ответ молчание и опущенные глаза, он вновь посмотрел на меня: – Робой нам с тобой обменяться надо.
– Зачем?
– Чтобы наш план по захвату ущелья удался.
– Вот как? Наш, говоришь?
– Уже и ваш.
– И где тут связь?
– Мы ведь не можем на аэрозазде в ущелье ворваться, правильно? Долговязые сразу же неладное заподозрят и доложат вышестоящему руководству, что на корню угробит наш хитроумный план. Или тупо взорвут нас, как только мы туда заявимся. Поэтому делать все нужно по местному статуту.
– Это как?
– Пройдем через контрольно-пропускной пункт как положено: строем, в наручниках и под управлением нашего зеленого друга. Серебаня, сколько долговязых встретят нас на проходной?
Настороженность на лице коротышки сменилась заинтересованностью и почитанием. Все ясно: предводитель «молота и наковальни» прибегнул к проверенному веками воспитательному методу. До этого Давид отходил коротышку кнутом, теперь вот пряничком задабривает.
Серебан показал четыре пальца.
– Так при чем тут переодевания?
– Неужели не догадываешься? – Давид покосился на горынизатор. – Перед тем как рукав отрывать, надо было хотя бы чуточку подумать.
– Теперь дошло. Они же нас и на пушечный выстрел не подпустят, когда заприметят мою новую игрушку.
– Точно. Поэтому скидывай свою вонючую робу, пока не передумал.
– Ага, моя вонючая, а твоя, наверное, розами пахнет?
Натали неохотно с меня слезла и, подойдя к Дашке, протянула руку:
– Отойдем в сторонку, дорогая, пусть мальчики переоденутся. Да и нам не помешало бы носик попудрить, как считаешь?
Ухватившись за руку, Дашка резво встала и потянула докторшу за собой к ближайшему дереву. А мы с Давидом в быстром темпе обменялись комбинезонами в салоне зазуаркаса.
Глава 24
Суть пророчества
Вот уже несколько минут все помалкивали, наблюдая за предводителем, в том числе и я. Сначала Давид ходил перед нами из стороны в сторону и напряженно что-то обдумывал, затем, выйдя из-под кроны и остановившись, окинул взором вход в ущелье, небо, город, забор, зазуаркас, нас и чурбан. Зафиксировав внимание на последнем, подошел к нему, поднял, осмотрел и, покрутив в руках, бережно поставил, словно сожалея о пинке.
У меня это вызвало улыбку и желание сострить, но я сдержался, дабы не спугнуть нагрянувшую к нему музу. Мало ли, а вдруг что-нибудь дельное подскажет? Хотя с каждой минутой моя надежда становилась все слабее. Кроме того, чтобы усесться на чурбан, отыскать рядом засохший прутик и начать ковырять им рыхлый грунт, вдохновительница пока больше ничего ему не подсказала.
Начертив несколько геометрических фигур, Давид посмотрел на Бориса и наконец-то нарушил молчание:
– Тебе задание: отыскать все наши наручники и притащить сюда. Вопросы есть?
– Нет. Мигом все сделаю.
– Тогда выполняй.
– Я помогу, вдвоем быстрее будет! – Получив от Давида одобрительный кивок, Назар встал и побежал вслед за сыном.
– Так, если на руднике сто пятьдесят долговязых рыл, значит, когда мы их истребим, у нас появится еще сто пятьдесят горынизаторов? – поломав прутик и бросив себе под ноги, обратился к коротышке Давид.
– Один, в лучшем случае два.
– Как так?! Я думал, что каждый воин долговязой армии вооружен горынизатором.
– Нет. В основном они вооружены креплатерами, а горынизатор – прерогатива выходцев из очень влиятельных кланов,
