по правому борту Корабля Мертвецов, плывущего по Темной Реке. «Мир живых, — заметил тогда кормчий с вывернутой шеей, — каким они хотят его видеть». Неужели Инис Фалль — тоже всего лишь иллюзия? Может быть, поэтому отец, некогда побывавший здесь, так не любил вспоминать остров…
«Там слишком много магии, — говорил Конан, когда сын приставал к нему с расспросами, — все пропитано волшебством…» Магию и чародейство киммериец не особо жаловал, поэтому замыкался, как только речь заходила о его тогдашних приключениях. А может, виной тому была прекрасная и странная королева Матген? Теперь Конн знал, что отец провел ночь с властительницей острова, и позже она родила его брата, получившего имя Ннок. Такое же, как у него, если читать наоборот. Но ведь отец тогда еще не встретил Зенобию и не мог знать, что у него появится наследник, которого они назовут Конном! Все это было весьма странно, но извиняло отца: до Зенобии, за время своих многочисленных странствий, он встречал много женщин, и Матген была лишь одной из них…
— А вот и Железный Замок, — услышал король писк духа-хранителя.
Впереди вставало море. Огромная серо-зеленая туша дыбилась к окоёму, и, словно мрачный утес, вырастал из нее замок фоморов, отделенный от острова нешироким проливом. Тусклые железные стены без окон отвесно поднимались на огромную высоту, и все же дух гор парил сейчас несколько выше плоской крыши, на которой темнели какие-то предметы, похожие на огромные веретена.
— Летучие корабли, — пропищал Бу, пригревшийся в королевском ухе. — Когда-то фоморы прибыли на них издалека. Сейчас они, по договору с властителями острова, ими не пользуются. В дни битв выпускают только птекаров: те тоже из железа, но гораздо мельче. Их можно поджечь текучим огнем из катапульты…
Конн вспомнил о железном корабле, на котором довелось побывать отцу. Они наткнулись на плавучего исполина, когда угодили в «глаз тайфуна» на своей диере, застигнутой страшной бурей. В центре тайфуна царил штиль и ярко светило солнце. Конан и его спутники пробрались на корабль и нашли мертвых фоморов, одноногих и одноглазых. Они сидели в креслах перед огромным окном, занимавшим всю носовую часть, и были мертвы. Не убиты, нет, просто мертвы. В трюмах и отсеках было еще множество мертвых существ, среди них и люди. Какая-то неведомая сила уничтожила весь экипаж, и сила эта таилась внутри корабля. Так что, возможно, не только договор с людьми не позволял обитателям Железной Крепости задействовать свой летучий флот.
— Я думал… — прокричал король, но ветер набился ему в рот и погасил слова.
«Говорите мысленно, — посоветовал дух-хранитель. — В чем ваши сомнения, государь?»
«Я думал, Железный Замок хорошо охраняется, но не вижу стражи».
«Это потому, что смертным в него почти невозможно проникнуть. Вода в проливе ядовитая из-за слюны Тритона, который нежит свою отвратительную тушу в его глубинах. Окон и ворот в замке нет…»
«Но мой отец когда-то сумел пробраться внутрь».
«Они построили подводный челн, наглухо его законопатив, а немедиец Эвраст, крылатый урод, перелетел через пролив и подтянул челн за веревку. Конан и его друзья пробрались через небольшое сливное отверстие в железные коридоры, где им пришлось сражаться с многочисленными чудовищами. Фоморы помыслить не могли, что кто-либо из людей отважится на столь гибельное предприятие, и не ожидали нападения. И все же, если бы твоего отца не вела сама Судьба, никто из них не поднялся бы выше второго уровня».
«И Конан победил Короля фоморов?»
«Его очень трудно одолеть. Конан ударил его волшебным ножом пиктского друида и развоплотил на какое-то время. Сейчас у Короля фоморов новое тело».
«Неужели нельзя покончить с ним раз и навсегда?»
«Зачем? Тогда нарушится Великое Равновесие между Добром и Злом, а боги этого не допустят».
«Не очень понимаю богов. Может быть, когда стану старше и мудрее… Ладно, ты говорил, что людям практически невозможно проникнуть в замок, но вы, духи, свободно парящие по волнам стихий, разве не можете вы помочь людям?»
«А мы что делаем? — несколько обиженно молвил дух-хранитель. — Думаешь, легко было уговорить Марабуэля отнести нас в замок? Только авторитет госпожи с посохом подействовал, и то не сразу. Против духов и иных существ у фоморов есть надежная защита: сам воздух, наполняющий железные залы и коридоры. Он делает духов видимыми и лишает силы. Но сейчас ты видишь перед собой не настоящий замок, а его астральную проекцию…»
«Астральную… чего?»
«Ну, слепок с реального предмета, модель. Ведь мы ищем дух, покинувший тело твоей невесты, а он существует в ином измерении, чем физические предметы».
«Остров Фалль тоже… проекция?»
«Стал бы я так пугаться стрел гномов! Нет, Инис Фалль настоящий. Вернее, он всегда лежит как бы в двух измерениях — физическом и астральном. Марабуэль, хоть и горный дух, но здесь он вполне реален, даже клюнуть может, если рассердится. А вот твою девушку мы станем искать в „призрачном“ замке, хотя он и будет казаться нам настоящим. Чудовища, которые там обитают, включая самого Короля фоморов, заключенного в физическое тело, не смогут тебе помешать, ибо ты сейчас — всего лишь матрица… я хочу сказать, тоже слепок с настоящего Конна, который благополучно сидит на белой кобыльей шкуре в избе ругов. Но у фоморов есть и астральная защита, так что Map высадит нас на карнизе, а я пойду с тобой, но если столкнемся с кем-нибудь из этих бесплотных бестий — воспользуйся дудкой ямбаллахов. Она уже обсохла и набрала кой-какую силу. А меня тебе останется сунуть за пазуху и не рассчитывать больше на помощь малыша Бу».
«Ты и так для меня много сделал. — Говори король вслух, голос его непременно бы дрогнул. — Скажи, чем тебя отблагодарить…»
— Вы обещали сделать меня главным королевским поваром. — Бу снова запищал вслух, чтобы король мог слышать его хихиканье. — Шучу, шучу, я хорошо готовлю только осетра, и то когда очень попросят. А есть ли у Вашего Величества шут?
«Шут? Это фигляр, который кривляется на дворцовом паркете и заглядывает дамам под юбки? У короля Немедии, кажется, есть такой, но я как-то не удосужился».
— А зря — убежденно заверил Бу. — После следующей Великой Катастрофы каждый уважающий себя король будет иметь шута. Это такой веселый парень в колпаке, который смешит публику и говорит властителям правду, какой бы горькой она ни была.
— И не боится потерять голову?
— Да ведь глупцы принимают его слова за дурацкую шутку, а королям — польза. Не каждый из придворных лизоблюдов отважится объявить, что жена наставляет монарху рога с конюшим! Вот послушай, что скажет однажды шут Педрилло королю, прозванному Котом…
Однако Конн так никогда и не услышал остроты, произнесенной через тысячи лет: дух гор упал на левое крыло и понесся вниз.
Гладкая железная стена летела навстречу, и вскоре стали видны круглые бугорки, ровными рядами делившие стену на плиты — квадраты. Марабуэль лихо спланировал на узкий, не шире локтя, карниз и ослабил могучую хватку. Латные сапоги короля лязгнули, Конн прижался спиной к металлу и посмотрел вниз. Высоты он не боялся, и все же голова немного закружилась, когда увидел темные волны пролива, казавшегося отсюда не шире танасульского тракта, и маленькие, словно игрушечные, домики городка на противоположном берегу.
— Ну, я полетел, — прокашлявшись, сказал Марабуэль. — Надо бы поглядеть, как там гномы управились.
— Благодарю тебя, дух гор! — Конну удалось даже слегка поклониться.
— Спасибо, Map, — пискнул элементал, выбираясь из королевского уха.
— Да чего там. Будете в Гранатовых горах, заходите.
Марабуэль взмахнул крыльями, оторвался от карниза и сразу набрал высоту.
— Хороший он парень, отзывчивый, не то что Аси — евель, — отпустил запоздалый комплимент Бу. — Барабара выручать полетел… А ведь Барабар этот, дурак набитый, хохолок ему как-то спящему остриг. И дриады его не слишком привечают, не красавец Map, что верно, то верно. Я ведь ему про гномов- то так наплел, чтобы времени не терять. Гномы, может, и отправятся кому на выручку, весточку от дядюшки
