Она вздёрнула подбородок, не отводя от него глаз, даже когда по её щекам потекли слёзы. Торин положил ладони ей на плечи, он чувствовал себя ужасно беспомощным, не способным защитить сестру от этого нового горя.
- Моя дорогая… - король замолчал, не зная, что сказать дальше.
- Лучше бы я не была дочерью королей. Принадлежность к королевскому роду погубила всех нас: дедушку, адада, и… и Фрерина, - голос её надломился, и она замолчала, стараясь отдышаться, - А если бы я потеряла тебя и своих сыновей, когда вы сражались за наш дом? Что бы тогда мне осталось? А я чуть было не потеряла вас: тебя из-за золота, а Кили из-за отравленной стрелы, - она накрыла руку брата ладонью и крепко сжала её, - И даже сейчас все эти споры! И я вижу, что это будет стоить счастья моим сыновьям! Ты не мать, ты не можешь понять. Но я отдала бы обе руки, только бы не видеть, как разбиваются сердца моих детей! Я была счастлива, когда была невестой простого гнома, и плевать, что между мной и короной лежало целых полмира. Если бы это до сих пор было так! О, мой дорогой Вилли… - она скорчилась в его руках и уронила голову ему на плечо, сотрясаясь от рыданий.
Торин крепко обнял её, вспоминая другую ночь почти семьдесят лет назад, когда она так же цеплялась за него, выкрикивая имя своего мужа. В тот вечер он был не в состоянии спасти её от того, что уже произошло, он не мог вернуть жизнь холодному и безжизненному телу молодого гнома, что лежал на наскоро сколоченных носилках у них в прихожей. Но тогда он поклялся, что навсегда станет защитником для неё и двух её маленьких сыновей. Пусть она стала вдовой, а её дети осиротели, но он был намерен восполнить эту потерю, насколько это вообще было возможно.
- Дис, успокойся, - мягко сказал он, - Ничего ещё не потеряно.
Однако он знал, что не может пообещать ей всего, о чём она просила. Он не мог одновременно защитить невесту Кили и сохранить корону её старшему сыну. Через некоторое время она успокоилась и подняла голову с его плеча.
- Я знаю, ты всегда делал для нас всё, что мог, - заверила она, - Возможно, мы просто слишком многого хотим.
Торин кивнул, не в силах ответить прямо.
- У меня встреча, - сказал он сестре, - Прости.
Дис наклонила голову.
- Иди, - сказала она, давая ему понять, что справится сама.
Торин ещё раз сжал её плечи, потом повернулся и отправился в малый зал совета.
**********
- На данный момент Огнебороды и Черновласы будут голосовать в нашу пользу, - говорил Балин, - Жесткобороды, Широкозады и Железноруки категорически против, хотя, я подозреваю, что посла Камненогов можно будет убедить поддержать право Фили, если мы сможем дать ему какую-то уверенность в стабильности нашей семьи. Он признаёт твоё первородство, но сомневается в будущем короны.
Фили кивнул. Он протянул руку мимо чернильницы и стопки каких-то забытых договоров и взял со стола заварник. Остатков чая не хватило, чтобы заполнить его кружку, поэтому он долил туда виски из полупустой бутылки, что стояла рядом с рукой Торина. По правде говоря, Кронпринц и сам не знал, чего бы ему сейчас больше всего хотелось выпить: час был поздний, к тому же после двух напряжённых дней дискуссий и политики он чувствовал себя безумно уставшим и был на грани срыва.
Глотнув горького чая с алкоголем, который обжёг ему горло, Фили рассказал о своих сегодняшних достижениях.
- Я встречался с Андвари из клана Черновласов. Как ты и говорил, он готов отдать за меня свой голос. Но он ожидает, что я женюсь на его дочери.
Он полагал, что это было вполне разумное условие. В политических вопросах это было обычное дело. Но сейчас старший наследник короля был близок к тому, чтобы возненавидеть политику лютой ненавистью.
- Я не удивлён, - проворчал Торин, - Его семья хотела заключить союз с родом Дурина ещё со времён моего деда. Но дракон разрушил все наши надежды. Полагаю, Андвари считает, что мы до сих пор должны ему эту честь в свете того, что его сестра была когда-то обещана мне.
- Я так и понял, - согласился Фили.
Андвари не слишком давил на него в этом вопросе, но всё же высказал свою позицию достаточно ясно, перечисляя политические преимущества, которые обе стороны получат в результате этого брака.
- Даже несмотря на нынешнюю ситуацию, Черновласы могли бы стать выгодными союзниками, - заметил Балин, - Я бы посчитал этот брак целесообразным.
И это была правда. В наступившей тишине было слышно только потрескивание лампы, висевшей над столом, потом Торин сказал:
- Я бы не хотел втягивать тебя в это. Я надеялся, что на выбор жены в большей степени повлияют твои собственные предпочтения.
- Ауда достойная молодая женщина, - ответил Фили.
- Значит, ты не возражаешь против этого брака? - с облегчением спросил его дядя.
- Нет, - ответил он.
Вот только я до смерти люблю другую. Он снова глотнул чая, и ему пришлось приложить все усилия, чтобы не грохнуть кружкой о стол.
- Если мы будем уверены в Черновласах, нашей единственной заботой будет заручиться поддержкой Камненогов, - продолжил Балин, - В добавок к голосам членов нашего собственного клана и голосам наших союзников, они обеспечат нам большинство, и закон останется неизменным.
- Что вы предлагаете? - спросил его принц, радуясь тому, что хотя бы голос его звучал спокойно.
- Насколько я понимаю, посол Камненогов больше всего беспокоится из-за возможности смешения рода Дурина с эльфийской кровью. Он не допустит того, чтобы верховная власть оказалась в руках наследника, гм… смешанной крови. Очевидно отречения Кили оказалось не достаточно, чтобы рассеять его тревоги из-за того, что принц-полуэльф может в будущем претендовать на трон, если вдруг род Фили прервётся.
- Значит, если Кили откажется от неё… - подсказал ему Торин.
Седобородый гном кивнул.
- Если бы Кили выбрал одну из гномьих девушек, это успокоило бы все опасения посланника Бури, хотя брак в данном случае может и не понадобиться. Думаю, что Бури в любом случае проголосует за действующий закон, если непосредственная опасность того, что потомок эльфа будет претендовать на трон, исчезнет. Он, кажется, не хочет отказываться от традиций, которые существуют уже много поколений. Кроме того,
