– Вика говорила, что видела ураган.
– Не знаю, что она могла из-под моста видеть. Думаю, было похоже, да. Четверых я сразу расплющила. Остальных стая добивала. Меня оглушил Светлый маг, вооруженный кучей чужих амулетов. Наверняка достал от клана Набдрия-Скуж, эти развернули черный рынок в регионе. Дальше не помню. Очнулась на третьем слое, когда ты меня нашел.
– То есть ты сама не знаешь, как туда попала?
– Догадаться нетрудно. – Веда наконец оторвала взгляд от кучи инструментов на земле. – Сумеречный портал. Маг не мог сам опуститься на третий слой, но меня туда загнать сумел. Светлым так удобно изучать ауру, меньше шансов что-то скрыть. Вот и я чувствовала, будто ауру сканируют. Только не понимала, кто и зачем.
– Рано ты его прибила, – сказал я. – Надо было узнать, что он там хотел увидеть в твоей ауре. Может, зачем ты красишь корни своей чудесной прически в черный цвет?
– Может быть, – не стала возражать Веда. – Как тебе кроссовки?
Я немного попрыгал и улыбнулся.
– Будто на меня покупали, – ответил я.
Веда засмеялась, чисто и солнечно. Это было так неожиданно, что я едва не потерял равновесие. Будто и не говорили только что о смерти и боли. Снова недооценил разное восприятие мира. То ли Веда все больше превращается в Иную, то ли я становлюсь человеком. Или все сразу.
– Я тут вот о чем подумала, – сказала Ведающая, прекратив смеяться. – Не знаю, стоило ли нам эти годы общаться, но вот работать мы бы могли. Тогда, на мосту, нам бы пригодился Темный маг.
– А мне бы пригодилась напарница для розыска эликсира, – заметил я. – Ну и в целом надо помнить, где мы находимся и кто нас окружает. Вон кот, как видишь, уже весь пропал.
– Хороший кот, простим его за это.
Я протянул руку ладонью вперед. Веда накрыла ее своей.
– Мир? – спросил я.
– Мир, – сказала Веда. – Только давай не будем клясться Светом и Тьмой, хорошо?
– Согласен. Все равно они нам всегда мешали.
Веда расстегнула куртку, поправила волосы.
– Пошли уже обедать, – сказала она. – В животе урчит. И кстати, своего мнения про шлем я не меняю.
– Интеграл лучше, да. Я помню.
* * *У мангала уже царило столпотворение. Весь лагерь, кроме Якута и той самой пары новичков, собрался на обед. Мы с Ведой сели по разные стороны, чтобы не смущать ни друг друга, ни остальных. Я устроился рядом с Марьяной, которая проверяла, как на Вике сидят новенькие фиксаторы. Радости пациентки не было предела.
– Я так стоять могу! – заявила Вика и попыталась продемонстрировать, но Клумси вовремя ее остановил, обхватывая, как мне показалось, чересчур уж фривольно. Похоже, Вика совсем не была против. Может, даже она и провоцировала его на такую реакцию.
– Не торопись, – посоветовала Марьяна. – Ты излечиваешься намного быстрее, чем думаешь. Будешь плохо себя вести – переломы неправильно срастутся.
– Все равно! Я теперь не ползун! Я ходун! Ура-а!
Забыв, которая тарелка была моей, я взял новую и накидал в нее всякой снеди. С едой я расправился даже быстрее, чем накануне заснул. Нашел чудом уцелевшую бутылку сидра и устроился на пне, рассматривая новенькие кроссовки. И попутно слушал разговоры оборотней о том о сем. Пробовал запоминать имена, места, даты. Было лишь много сдержанных разговоров о прошедшей ночи, переходящих в благодарность Ведающей. И ничего – о дне завтрашнем.
Гиля курил трубку, глядя на тлеющие угли, изредка отвлекаясь, чтобы похрустеть свежим огурцом. От него сильно несло бензином, и на его месте я бы поостерегся так близко сидеть к огню. Раздумывая, сказать ему об этом или нет, я поверх его фуражки увидел вдали движение. Рассмотрев, кто там ходил, я поднялся и пошел туда.
Завидев меня, Якут приветственно махнул рукой, приглашая войти, и скрылся в палатке. Я зашел внутрь, причем мне даже не пришлось наклоняться – палатка оказалась размером с солидный шатер. Вдоль ее внутренних стен разместилось несколько расстеленных спальников. Солнечные лучи свободно проходили через пленочные окна. Я так представлял бы себе школу северных народов, в которой можно часами изучать родной фольклор.
– Снова приветствую тебя, Темный, – сказал вожак. – Могу ли я называть тебя по имени?
– Конечно. – Глядя, как Якут пристраивается по-турецки на спальниках, я сделал то же самое.
– Хорошо. Хочу поблагодарить тебя за спасение Светлой волшебницы.
Я лишь уклончиво махнул рукой.
– Не скромничай, – сказал Якут. – Ей с тобой очень повезло.
– Ты о чем? – спросил я с излишней подозрительностью.
– Вся стая видит что к чему. Ты и она – пара. Вы вместе.
– Это лишь потому, что мы провели ночь в одной палатке?
– Такая мелочь здесь может не значить ничего. – Якут обвел обожженной ладонью пространство шатра. – Как видишь, тут куча спальных мест, и каждый может переночевать в общей комнате. У нас это знак доверия. Но я вижу, как вы друг на друга смотрите, как заботитесь, делая вид, что в этом нет ничего такого. И еще я наблюдал вас в Сумраке. Вы смогли завершить прерванный ритуал Марьяны.
– Спасибо, конечно, – вздохнул я. – Догадываюсь, что ты скажешь. Что только настоящая любовь способна зажечь Сумрак.
– Ненастоящей любви не бывает.
– К слову, ты тогда здорово нам помог. Вика потянулась к тебе, иначе мы сами бы не справились.
– Ничего я не сделал, – возразил Якут. – Девочка хотела выйти из испытания. Я просто показал ей на дверь с выходом. Дверь была в конце этого испытания. Чтобы выбраться, Вике нужно было пройти его, только и всего. Так выигрываются битвы. Командир хочет победы, солдат хочет домой. Задача командира – обеспечить возвращение домой из места, из которого солдат сможет до дома дойти. Убедить, что оно всегда в конце победы.
– А если солдат покинет боле боя и вернется домой сам?
– Он не сможет, даже если очень захочет, – ответил Якут. – Сумеет только прийти в нужное место, но оно не будет домом. Не тем самым, о котором он мечтал в бою. Никакой философии, все очень просто. Никогда не надо предлагать никому войну, ее никто не любит и не хочет. Предложи мир и покажи, где он.
– Сильно сказано, – заметил я.
– Ты не согласен? Что было бы, если бы Вика сбежала из Сумрака, не дойдя до вас?
Я про себя отметил слова Якута. До нас. Значит, он тоже никакой тени не видел и лишь подыграл девочке.
– Думаю, сейчас она скончалась бы под мостом, серьезно при этом страдая, – ответил я и сам удивился, до чего просто мне далось честное высказывание своего мнения. Атмосфера шатра так, что ли, на меня влияет?
Якут кивнул, считая вопрос исчерпанным.
Я посмотрел на его перчатки с символом стаи и спросил:
– Это Марьяна сделала вышивку?
– Да. – Якут посмотрел на перчатки. – Она же и придумала наш символ. Знаешь, что показывает этот рисунок?
– Волчья лапа тянет человеческую руку. Наверное, помогает выбраться?
– И это тоже, – сказал вожак, поворачивая кисть руки
