Колонна впечатляла. Два укрепленных джипа – настоящих внедорожника, а не тех, что выдают за подобные, – несколько незатейливых в ремонте мотоциклов и два фургона, которые можно было бы принять за инкассаторские, если бы не их увеличенная длина. В середину затесались также грузовик и микроавтобус. Никакой аляповатости, никаких броских красок или выступавших шипов, как любили дикие кланы. Однако почти весь транспорт в колонне имел защиту вроде бронепластин или укрепленных колес. Все было спроектировано с умом, без намерения произвести внешнее впечатление. К тому же от свечения охранных заклинаний мое сумеречное зрение расплывалось в сплошное пятно.
Перед нами колонна остановилась – плавно, не торопясь. Кабина грузовика чуть качнулась вперед, тормозные колодки испустили томный стон. Веда схватила меня за плечо, впиваясь ногтями. Я крепче сжал рычаг газа.
Один из фургонов, показав поворотник, подъехал к нам ближе, остановился. Из правой двери на землю спрыгнула не знакомая мне женщина. Как и большинству ведьм, ей можно было дать лет тридцать или около того. Ее вид можно было бы назвать любезным настолько, насколько может выглядеть случайная попутчица, остановившаяся спросить дорогу.
– Привет, – сказала она, подходя ближе. – Тебя не узнать. Совсем другим тебя представляла.
Я не изменился в лице, хотя всеми силами пытался понять, как же могу выглядеть. Пусть мое лицо скрывает солнечный визор модуляра, но аура выдает во мне того, кто я есть. Темный Иной со Светлой волшебницей позади. Вряд ли подобные парочки рассекают в окрестностях Белозерска толпами. Нас ни с кем невозможно перепутать.
– Дохсун, это же я, – сказала ведьма. – Наташа. Экспедитор каравана. Извини, что фотку не выслала. Знала бы куда – исправилась.
Я пожал плечами, надеясь, что подозрительных вопросов не возникнет. Места для импровизации я пока не нашел.
Наташа посмотрела на Веду, снова на меня. Кивнула, словно одобряя мой выбор.
– Понимаю, я не вовремя, – сказала ведьма. – Слушай, Дохсун, наш контракт закрыт. За эликсир спасибо. Хотелось бы вместо одной порции получить три, как договаривались, но и так сойдет. Нам, в общем, одной достаточно для производства. Ты молодец. А куда едешь хоть? Мы вот на паром хотим успеть.
Мое сердце билось настолько, что я не знал – то ли Ведающая взывает ко мне с заднего места, то ли это я сам стараюсь не пропустить ни единого слова из услышанных. Уклончиво показав в сторону Белозерска, я махнул рукой.
– Не понимаю, – сказала Наташа. – Сними шлем, давай хоть так пообщаемся.
Делать было нечего. Левой рукой я поднял визор. Наташа смотрела в мое лицо, не изменившись в собственном.
– Да уж, ты неплох, – сказала она. – Совсем не похож на других. Понимаю, чего ты стаю кинул. Динаккуш твои там здорово погоняли, мы по дороге все еще тупиц встречаем. Кстати, мы взяли какую-то из волчиц.
Она показала на фургон и добавила:
– Страховка, если что.
Молчать дальше я счел опасным. Убрал руку с рычагов, медленно взялся за шлем, снял с головы. Спросил:
– Они у вас защиты просят?
– Кто, инкубы? Нет, не просят. Хотя могли бы. Защита – единственное, что Набдрия-Скуж может предоставить в долг. Но кто о ней попросит, с тем других дел иметь нельзя. Хорошо, что ты не стал за защитой обращаться. К нам не хочешь?
Я повернулся, посмотрел на Ведающую, ожидая ее мнения. Волшебница тихо вздохнула.
– Нет, – ответил я. – На сегодня у меня другие планы.
– Ясно, – протянула Наташа. – Ну, смотри тогда сам. Дохсун, ты бы двигал отсюда со своей подругой. Динаккуш думали, что мы место зачистим. Когда поймут, что нас нет, – разбегутся все, кто выжил. И тогда твой брат за тебя примется.
И, обращаясь к Веде, Наташа сказала:
– Повезло тебе с ним. Не провтыкай своего оборотня. Он клевый.
Махнув колонне, Наташа вернулась к фургону, но на полпути остановилась и крикнула:
– Между делом, «камчатка» твоя не настолько крута! Мы флакон на ингредиенты просветили. Кто ее принял, тот долго не живет. Драться будет на совесть, но скоро окажется затянут в Сумрак и не сможет вернуться. И на симптомах спалиться можно. Там настойка от Млечника добавлена. От нее сразу фиолетовая сыпь под глазами и волосы краснеют. И хвост отваливается. Ха-ха, шутка. Короче, встретишь свое снадобье у барыг – не принимай сам, целее будешь.
– Конечно, нет, – ответил я. – Мне для боя хватает своих талантов.
Наташа показала на меня указательными пальцами с двух рук и залезла в фургон. Через минуту дорога опустела.
Веда закашлялась. Я нашел шлем снова и поехал вперед, надеясь, что дрожь вызвана потоком встречного воздуха.
– Что это было?! – выкрикнула Веда почти в панике.
– Не знаю, – ответил я. – Погоди, дай подумать.
– Это был торговый караван?
– Да. Контрабандисты из Набдрия-Скуж. Больше некому.
Веда минуту помолчала.
– Она тебя приняла за какого-то оборотня! Кто такой этот Дохсун?
– Веда, никогда про него не слышал!
Волшебница подумала еще и спросила:
– А чей у тебя мотоцикл?
Передо мной словно расступилась пелена. Я зажал рычаг тормоза, позволяя своей спине амортизировать инерцию Веды, едва не выбившей меня с седла. Быстро слез, снял шлем снова, роняя его на асфальт.
– Ну конечно, – прошептал я. – Мотоцикл…
– Говори громче, я не слышу!
– Якут оставил в Москве два мотоцикла. В стае не хватало как раз двух оборотней. Один должен был похитить «камчатку» руками второго. Мы не видели его лица, не знали имени, ауры или других признаков. Все, что у меня было, – его обгоревшая от взрыва перчатка…
Я прикрыл лоб ладонью и вымолвил:
– Каратель. Я езжу на мотоцикле Карателя.
– Ты про того, что должен был стащить эликсир?
– И похоже, он через кого-то передал его клану. И в этом клане у него есть… брат…
Последние слова я пробормотал в полной растерянности. Веда внимательно наблюдала за мной, готовя «пресс», видимо, чтобы придержать меня, если я упаду в обморок.
– Якут получил травмы рук, спасая своего брата, – говорил я, слушая собственные слова как чужие. – У Карателя была повреждена рука. И я решил, что это из-за взрыва. Но что, если у него был такой же магический ожог, которого мы не заметили под новыми ранами?
– «Камчатку» похитил брат Якута? – спросила Веда недоверчиво.
– Да. – Я посмотрел на «Голдвинг». – Дохсун из клана Якута. Родной брат вожака стаи. Оборотень-террорист, который убил девять человек. Заказал нападение на Инквизиторов. Получил магический энергетик, потратил одну дозу на себя. Так, что осталась одна вместо трех. Почему одна? Не важно, пока не знаю… Он принял дозу энергетика, оставил «камчатку» кому-то из стаи и пошел убивать нас. Меня, Агеева, Борисова – всех, кто мог напасть на след. Остался оберегать стаю и своего союзника в ней. А союзник передал флакон клану Набдрия-Скуж.
– Кто союзник? – в нетерпении спросила Ведающая. – Неужели сам Якут?
– Не знаю, – пробормотал я. – Не знаю, Веда. Может, и Якут. Хотя он так говорил о брате, словно ему уже было все равно. Он не знал, жив ли тот еще. Но Якут непременно должен был знать, что Дохсун был жив перед выездом из Москвы, потому
