— У тебя все само, — рассмеялось мое вспомнившее Помойную свежесть высочество. — Если мастер тебя отпустит, то отправляйся порталом в Академию. Тут сейчас пусто, можем повозиться в лаборатории, поискать, где ты…
— Здорово! — взвизгнула приблуда так, что у меня зазвенело в ушах. — Я побежала отпрашиваться.
Я разблокировала портал и села за стол, подтянув поближе только что материализовавшееся послание. Но не успела треснуть печать, как арка налилась светом. Улыбнувшись, я посмотрела в колеблющееся марево: в последнее время только Оли удавалось разогнать мою апатию.
Но улыбка быстро сползла с физиономии моего размечтавшегося высочества: из портальной арки выбрался Па, а за ним и Макса.
— В кои-то веки мне не пришлось вызывать тебя по экстренной связи, чтобы ты открыла доступ, — ворчливо сообщил любящий родитель.
Я поморщилась. Еще полгода назад, почти сразу после неудавшейся аферы дядюшки, у нас с Па произошел крайне неприятный разговор. Проще говоря, правитель отчитал непутевую дочь, как неуклюжую прислугу, не особо выбирая выражения. Оказалось, что в замке Локхар я все сделала не так. Мне следовало немедленно отнести свои домыслы и подозрения в Тайную канцелярию и сидеть тихо в ожидании результата. То, что я явилась в мятежный замок лично, объяснялось моей несусветной глупостью. А уж спасение чернаков ценой опустошенного резерва и вовсе приравнивалось чуть ли не к государственной измене. По мнению Па, раз уж я оказалась в Локхаре, то должна была схватить по братцу в каждую руку и в темпе оттуда выметаться. В крайнем случае забаррикадироваться в башне-тюрьме и ждать подмоги.
Все попытки напомнить дорогому предку, как быстро он записал сыновей в заговорщики и что подмоги мне ждать было просто неоткуда, успехом не увенчались.
— В твоих руках была жизнь государя-наследника! — рычал Па. — А ты рискнула ею ради нескольких простолюдинов!
— А что, надо было постоять в сторонке и посмотреть, как пару десятков людей размажет по мостовой?! — огрызнулась я.
— Дочь, — на физиономии правителя появилось самое нелюбимое мной выражение: «поучение умственно отсталых». — Есть порывы души. А есть глобальные интересы государства.
— Знаешь, где я видела интересы государства, в котором не ценят жизнь своих граждан?!
— Дочь! — предостерегающе воскликнул Па.
Я не стала отвечать, громко хлопнув дверью. Новогодний бал мое обозленное высочество просто проигнорировало, собственноручно вышвырнув за ворота академии отряд стражников, присланный «обеспокоенным» родителем.
С тех пор мы не разговаривали. До сегодняшнего дня.
Правитель по-хозяйски огляделся и с удовлетворением кивнул:
— Ты многое успела за тот год, что провела здесь.
— Из ректорского кабинета это заметно? — съязвила я.
— Не зубоскаль, — нахмурился Па. — Я, между прочим, сам к тебе явился, а мог бы вызвать во дворец.
— Уже вызывал… Впрочем, можешь попробовать еще разок. Только отряд пришли побольше. В прошлый раз не все студиозы успели повеселиться.
— Не наглей!
— А что такое? — притворно удивилось мое действительно на глазах наглеющее высочество. — Я лишь забочусь о качестве образования во вверенной мне Академии. Знаешь, как хорошо повлияла на успеваемость наглядная демонстрация навыков настоящего боевого мага? В процентном соотношении…
— Хватит! — рявкнул Па, потеряв остатки терпения вкупе с показным добродушием.
— Как прикажете, ваше величество, — привстав, поклонилась я.
— Ну вот, и как с ней разговаривать? — царственный родитель повернулся к Максиану, скромно пристроившемуся на пуфике в углу.
— Может быть, как отец, а не как правитель? — спокойно проговорил Макса, заставив вытаращить глаза не только папеньку, но и меня.
— Бунт?! — возмутился Па, озвучив мои мысли.
— При чем тут бунт? — едва заметно улыбнулся братец. — Всего лишь так любимая тобой логика. Мы оба знаем, что силой заставить Аленну что-то сделать удается крайне редко. А если и удается, то… — он повращал в воздухе кистью, подыскивая подходящие слова, — то результат не всегда соответствует ожидаемому.
— Умничаем? — фыркнул правитель. — То эта пигалица морочит мне голову, то ты… Хорошо. Раз уж вы с твоей сестричкой так хорошо друг друга понимаете, говори с ней сам. А я послушаю. И посмотрю, как она выкинет тебя из окна.
При этих словах я насторожилась: что же такое задумали эти два интригана, что папеньке приходят в голову подобные опасения?!
Но сразу узнать об этом мне было не суждено. Портальная арка вновь налилась искристым маревом и из нее, прижимая к груди здоровенную бутыль, вывалилась Оли.
— Мастер отпустил! — затараторила она, обратив на посетителей не больше внимания, чем на мебель. — Сказал, что я могу сегодня не возвращаться!
Бутыль с ядовито-розовым зельем бухнулась мне на стол.
— Оли, вообще-то, мы не одни, — с улыбкой попеняла я.
Приблуда как по команде развернулась на сто восемьдесят градусов.
— Макса, привет. Ваше величество, — она присела в реверансе, за неимением юбки двумя пальцами подтянув штанину.
Максиан закашлялся, скрывая смех.
— Оли, у нас серьезный разговор, — безуспешно пытаясь сдержать улыбку, покачал головой Па.
— Не думаю, что присутствие Оли повредит, — вмешался Макса. — Тем более что при любом варианте девочка-то отправится с ней. Но помолчать нашему юному дарованию все-таки придется.
Оли скривилась, демонстрируя, что она думает о таких советах, и устроилась на приступке у пустующего по случаю жары камина. А я, отметив оговорку брата о собственном якобы неизбежном отбытии неизвестно куда, молча ждала продолжения.
— Видишь ли, Аленна. Расследование заговора дядюшки очень осложнилось ввиду отсутствия главного заговорщика, — медленно, словно собираясь с мыслями, заговорил брат. — А учитывая, что он сам успел уничтожить своих основных подручных, дознавателям остались только бумаги. Хоть и с трудом, но в конце концов архив нашли. И даже вскрыли, не повредив.
Не желая выслушивать долгие предисловия, я перебила:
— Рада за профессионализм Тайной канцелярии. Но при чем тут я?
— Немного терпения, — брат был невозмутим. — Архив содержал много интересного. Но главное… Дядюшка вот уже целый год активно переписывался с правителем Черного континента.
— Как? — опешила я.
— Очень дружески и плодотворно, — усмехнулся Макса. — Это, кстати, и привело его в конце концов к краху.
— А можно немного понятнее?
— Можно и понятнее. Правитель Черного континента обратился
