Впрочем, и без тумбоподобных юбок мне хватало неудобств в присланном папенькой наряде. И это я еще выбрала самый приличный вариант. Узкое платье-футляр с полуметровым шлейфом и открытой чуть ли не до самого зада спиной я отбросила сразу, даже не примерив. Как и более классический вариант бледно-голубого оттенка с глубоким декольте: постоянно удерживать в руках юбку, дабы не наступить себе же на подол, мне не улыбалось. Ядовито-зеленое нечто, в котором мое слегка похудевшее в последнее время высочество сильно смахивало на тощую змею в шкуре дородной сестрички, постигла та же участь. Зачем носить подобное добровольно, я не представляла. Хотя и последнее, оставшееся одеяние не могло похвастать чрезмерным удобством, но в нем я все-таки могла ходить, а не семенить микроскопическими шажочками, ежесекундно рискуя зарыться носом в пол.
Я провела руками по бедрам, разглаживая несуществующие складки на темно-синей, почти черной ткани. Пожалуй, стоило поблагодарить Создателей и за то, что сейчас появился именно такой фасон: узкие бриджи, белая рубаха с просторными рукавами и длинная туника с высокими разрезами по бокам, перехваченная на талии широким поясом. Клиновидный вырез горловины хоть и оказался довольно глубоким, но за рамки приличий не выходил. Подобный стиль звался народным и только-только начинал входить в моду. В качестве обуви предписывались сапожки из мягкой кожи. Все бы ничего, но они, разумеется, не обошлись без высоченного каблука. Представив себе крестьянку, ковыляющую по свежевспаханному полю на двадцатисантиметровых ходулях, я нервно захихикала.
Оли, к счастью, таких мучений избежала. По малолетству девчонка могла явиться на прием в привычной короткой амазонке. Впрочем, она могла и вовсе не являться, но оставлять приблуду без присмотра я категорически не желала. С папеньки станется попытаться оставить мою ученицу при себе. Разыскивай ее потом перед отбытием на Черный континент по всем дворцам правителя.
Вот и сейчас, пока я мучилась с непривычным нарядом, Оли носилась где-то в парке Академии, выдав мне клятвенное обещание не испачкаться.
Взглянув на часы, я поковыляла к окну. Пора было поужинать, а заодно и убедиться, что моей ходячей катастрофе удалось сдержать слово. Гадая, смогу ли докричаться до мелкой или придется спускаться в парк, я выглянула наружу. И оторопела. Оли стояла у распахнутой калитки и разговаривала с какой-то женщиной.
— Что за… — только и успело подумать мое только недавно читавшее приблуде длинную лекцию о принципах личной безопасности высочество, как мелочь захлопнула калитку и в компании незнакомки бодро порысила к административному корпусу.
— Ну паршивка! — не на шутку обозлилась я. — Защитные чары по периметру, сложнейшие плетения на воротах! И зачем все это, если калитка гостеприимно распахнется перед любым желающим, когда поблизости окажется Оли?!
Решив, что прогоню просительницу самым жестким способом, я настороженно уставилась на дверь. На кончиках пальцев клубилось почти сформированное парализующее плетение: подлый заговор дядюшки еще не успел выветриться из моей дырявой головы.
Но боевые плетения мне не понадобились.
— Аленна! — в кабинет влетела Оли, волоча за собой заплаканную женщину, показавшуюся мне знакомой. — Смотрите, кого я вам привела.
— И кого же? — Я резко вздернула подбородок: машинально опустив голову на ее голос, мое забывчивое высочество чувствительно ткнулось в острые брильянты ошейника.
— Ты! — ахнула посетительница. — Это ведь ты…
И она медленно осела на пол. Оли удивленно вытаращилась на бесчувственное тело:
— И чего она так испугалась? Вы нормально выглядите. Гораздо лучше, чем когда сюда правитель проверять приезжал.
— Оли, ты кого привела? — строго спросила я, лихорадочно пытаясь вспомнить, кого, ифит пожги мое склерозное высочество, мне напоминает простолюдинка, разлегшаяся на ковре.
— Так это сестра… Ой! Ну сестра того, кого я вам обещала не напоминать… Вот! — кое-как объяснила приблуда, но я уже и сама узнала Нису, повелительницу печей и медовых булок, сестру чернака, которого я уже почти год не могла выбросить из головы.
Взглядом пообещав приблуде все кары Бездны за такой сюрприз, я принялась приводить гостью в чувство.
— Помоги! — прохрипела черначка, едва обретя способность говорить. — Прошу, умоляю! Он же любит тебя! Помоги!
Не понимая, что, собственно, происходит, я схватила стакан и, натянув в него из воздуха воды, сунула в руки Нисе. Дробно стуча зубами об ободок, она сделала несколько глотков и вдруг нервно расхохоталась:
— Теперь я понимаю… Это все из-за тебя! Он ради тебя!
Сообразив, что подобные вопли могу слушать до скончания века и так и не понять, чего от меня хотят, содержимое следующего стакана я просто вылила истеричке на голову. Она замолчала, икнула и попыталась сползти с дивана, на который мы с Оли с таким трудом ее усадили.
— Даже если никогда его не любила! Помоги! — снова заладила гостья.
— Попробую, — осторожно проговорила я, поймав первую паузу в ее монологе. — Если ты объяснишь, наконец, что случилось.
— Да не знаю! Не знаю я, что случилось! — воскликнула Ниса и, спрятав лицо в ладонях, тихо заплакала. Вот теперь я испугалась всерьез.
— Что-то с Никсом? Он попал в неприятности?
— Я не знаю, — безнадежно выдохнула она. — Я даже не знала, что ты — это ты… Только теперь поняла, зачем он…
Гостья снова разрыдалась. Плюнув, я налила в очередной стакан успокоительного зелья из шеренги составов с Контроля моих боевиков и заставила Нису выпить. Минут через пять она заговорила почти нормально, но обреченность, сквозившая в ее голосе, пугала меня до икоты.
— Никс уехал больше полугода назад. Уехал с контрабандистами на Черный континент.
— Контрабандистов не бывает, — покачала головой я, — это бабкины сказки.
— Эти бабкины сказки привезли меня сюда, — горько покачала головой женщина.
— Как? — опешила я.
Ниса с минуту помолчала, а потом, махнув рукой, продолжила:
— Какая теперь разница… Все равно… У меня нет магического дара.
— Как? — тупо повторило мое окончательно потерявшее ориентиры высочество. — Как же ты училась в Академии?!
— Никак. Я не училась в Академии. Можешь донести на меня в Тайную канцелярию. Теперь мне уже все равно. Дочь мою вы не найдете, муж мертв, а я уже и так наговорила на пожизненные рудники. Нелегальная черначка… Принцессе вот «тыкаю».
— Какая разница, — отмахнулась от этикета я. — Рассказывай, что произошло!
