— Спасибо, голодающая, — буркнул братец, разрывая связь.
Я потерла руки и, взглянув на часы, решила, что у меня вполне хватит времени поужинать, прежде чем отправляться в таверну искать информацию о своем стороже. Но у Оли на этот счет было другое мнение.
— Теперь вы расскажете мне про Создателей?
— А? — оторопело мое склерозное высочество, которое уже успело забыть об обещании, случайно данном на площади.
— Ну про Безымянную! — напомнила приблуда, устраиваясь на диванчике и демонстрируя готовность слушать.
Мысленно выругавшись, я опустилась в кресло: данное слово — свято. Пришлось совместить поздний обед и рассказ о том, что помнилось довольно смутно: религия никогда не была моим любимым предметом обучения.
— Что тебе твой поселковый учитель-то рассказывал?
— Учитель Ронд? — махнула рукой мелкая, презрительно скривившись. — Что Бездна хотела поглотить мир, но у нее ничего не вышло, потому что пришел Создатель Маак.
— И все?
— Ну еще, что магия — это большой грех. Создатель Маак ее не любит и в последний день бросит всех нечистых магиков в Бездну.
— Однако, — я чуть не подавилась перепелиным крылышком, которое как раз обсасывала в этот момент.
— Я же вам еще в поселке про это говорила, перед тем как вы мне грамотку дали.
— Да? — хорошо, что мое пьяное высочество тогда хоть тебя запомнило, тема разговора в моей налитой вином головушке не поместилась.
— Ага. Так вы расскажете, как взаправду дело было?
— «Как взаправду» — это только сами Создатели знают, — усмехнулась я, припоминая восторженного монха, читавшего мне лекции по религии. — А мне в детстве так рассказывали: Единый сотворил наш мир. Он был прекрасен и юн…
— Единый?
— Нет, мир. А потом его жена…
— Мира? — снова уточнила Оли.
— Нет, Единого! И не перебивай, не то отправлю в храм слушать монхов.
— Ой, не надо! — вполне искренне испугалась приблуда. — К нам такой в поселок как-то приезжал. Так он меня проклятой обозвал, когда я спросила.
Я слегка удивилась, откуда у девчонки такой интерес к Создателям с самого детства. Моему толстокожему высочеству набожность была чужда совершенно, как в юности, так и сейчас.
— Короче говоря, Единый создал наш мир для живых. А его жена — Бездну для мертвых. Все было хорошо, но однажды она захотела владеть обоими мирами. И убила своего мужа.
— Совсем? — ахнула Оли. — Насмерть?
— Ну уж не знаю как, но больше о Едином никто не слышал. Без своего Творца мир стал умирать, всякая злобная нечисть вышла из Бездны и уничтожала все живое на своем пути. Людей оставалось все меньше, как и пригодной для жизни земли. И тогда Создатели сжалились над смертными и спустились на землю. Они обуздали Бездну, победили Безымянную и приказали ей стеречь мир мертвых. А сами долго жили среди людей, подарили им магию, науки и научили Закону. Их дети и дети их детей рассеялись по миру. И земля вновь стала цветущей и доброй. Тогда Создатели вернулись к себе на небо и теперь смотрят оттуда на нас.
— А почему они не помогли Единому? — задумчиво спросила девчонка.
— Э… — я опешила. А действительно, почему? — Не знаю. Об этом, пожалуй, лучше спросить ученых-монхов. Я как-то не интересовалась.
— Угу, — проворчала приблуда. — Я спрошу, а меня в тюрьму.
— Глупости! — возмутилась я. — Монхи для того и существуют, чтобы отвечать на такие вопросы!
— А тот, что к нам приезжал, говорил, что монхи — любимые дети Создателей, и они должны молиться, а не на глупые вопросы отвечать. А кто задает глупые вопросы, тот проклятый и навсегда останется в Бездне.
Я молча помотала головой. Мелочь в очередной раз загнала меня в тупик. Да что у них там происходит, в этих поселках? Мракобесие какое-то насаждается, а в храмовом городе и в ус не дуют. То чернаки оказываются похожи на ифитов, то магию грехом называют, теперь, оказывается, у Создателей любимые дети объявились. Да единственные известные потомки прародителя Никана — правящий род Грифона. Но нас никто любимыми детьми не объявлял. Наоборот, мне с детства внушали, что обязанностей у меня куда больше, чем прав, а прав — меньше, чем у обычного лавочника, именно потому, что я — потомок Создателей.
— Давай так, — сказало, наконец, мое одуревшее от «неудобных» вопросов высочество. — Ответить я тебе не могу, потому что сама не знаю. Вот про «любимых детей» — это явная чушь. Но в следующий раз, когда я пойду во дворец, то обязательно найду своего старого учителя-монха и задам ему твои вопросы. Если хочешь, можешь даже сама это сделать.
— Нет уж, — отказалась Оли. — Вы-то правительская дочка, с вас спрос иной. Вас линейкой не отходят.
— Хорошо, — согласилась я, решив не выяснять, при чем тут линейка.
Минут пять я молча ела, пока приблуда о чем-то сосредоточенно размышляла. Наконец с копчеными перепелками было покончено. Я отодвинула тарелку, и одновременно с этим мелочь снова заговорила:
— А кто тогда создал чернаков, если Единый сотворил людей?
— А чернаки что, не люди? — поперхнулось очередным вопросом мое высочество. Хорошо, хоть доесть успела, не то точно подавилась бы. Да что за мысли бродят в этой лохматой голове?!
— Учитель Ронд говорил…
— Я помню, что говорил твой учитель Ронд. И чем больше я о нем узнаю, тем сильнее мне хочется свернуть ему шею! Пара сотен таких горе-учителей вполне могут спровоцировать народные бунты на пустом месте. Слава Создателям, подобных идиотов мне за время моих странствий больше не попадалось. В общем, так, мелочь. Захочешь есть — велишь принести духам, разрешаю. А с твоими вопросами про Создателей и чернаков я обязательно схожу к монху. Но не сегодня, разумеется. А сейчас я пойду прогуляться и вернусь, скорее всего, поздно. Так что ты меня не жди — ложись спать. Хорошо?
— Хорошо. А вы мне медовую булку с празднества принесете?
— Если найду — обязательно, — пообещала я, вставая.
* * *Четверть часа спустя я уже проталкивалась сквозь разодетую толпу на главной площади. В потертом кожаном полудоспехе
